возможность материи как таковой, простирается в мировом пространстве от
каждой части этой материи на любую другую часть непосредственно до
бесконечности". Подобно Ньютону, который в "Математических началах
натуральной философии" считает основные определения природы далее ниоткуда
не выводимыми, Кант убежден, что силы притяжения и отталкивания "называются
основными силами именно потому, что их нельзя вывести из каких-либо других,
т.е. их нельзя уяснить посредством понятия".
движения, Кант тем самым рассматривает движение как собственный атрибут
материи, тогда как у Декарта, Ньютона и Лейбница движение вело свое
происхождение от имматериального начала; у Декарта - от Бога, у Ньютона -
от мировой души, у Лейбница - от монад. Только атомисты приписывали
движение атомам самим по себе, но даже у них не было единого мнения на этот
счет. Определяя материю как обладающую силой и движением, Кант солидарен с
французскими материалистами. Правда, нельзя забывать, что материя у Канта
есть понятие метафизики природы, а не метафизики общей; определяя материю
как предмет внешних чувств, Кант с самого начала указывает философии
естествознания ее место.
обсуждаемая Кантом, - это проблема делимости, или непрерывности материи.
Кант различает математический и физический аспекты проблемы непрерывности.
Математика имеет дело с пространством, которое, по Канту, является
непрерывным, т.е. делимым до бесконечности. Всякое другое понимание
пространства, как в этом непреложно убежден Кант, вступает в противоречие с
математикой, а потому должно быть отвергнуто. Что же касается физического
аспекта проблемы непрерывности, т.е. делимости самой материи, наполняющей
пространство, то Кант считает, что для согласия физики с математикой (а
иначе невозможно применять математику к физическим наукам) следует принять
бесконечную делимость, непрерывность также и материи. "Материя делима до
бесконечности, и притом на части, каждая из которых в свою очередь есть
материя".
Аристотелем и в противоречии с атомизмом, которому не был чужд и Ньютон, а
также в противоречии с монадологией Лейбница, требует разъяснений. В свое
время сам Кант, как мы помним, вслед за Лейбницем считал, что хотя
пространство и делимо до бесконечности, но нельзя сказать того же о
субстанции, в нем действующей и являющейся центром силы: делима до
бесконечности только сфера действия этой субстанции, но не она сама. Теперь
Кант отвергает этот тезис; он пришел к выводу, что "в наполненном
пространстве не может быть точки, которая не производила бы отталкивания во
все стороны, не испытав в свою очередь такое же отталкивание; стало быть,
она неподвижна сама по себе как противодействующий субъект, находящийся вне
любой другой отталкивающей точки; из этого же доказательства явствует, что
гипотеза о точке, наполняющей пространство лишь благодаря собственной
толкающей силе, без участия других таких же сил отталкивания, совершенно
невозможна". Материя, стало быть, как и пространство, непрерывна.
бесконечности, то она уже должна содержать в себе бесконечное множество
частей актуально, ибо "целое должно заранее содержать все части, на которые
оно может быть разделено". Иначе говоря, потенциальная бесконечность
предполагает бесконечность актуальную. Принимая это положение, Кант,
однако, считает его неприменимым по отношению к материи. Поскольку
допущение актуально бесконечного числа частиц материи сделало бы
невозможным применение математики к физике, постольку Кант находит особый
путь для согласования бесконечной делимости пространства с бесконечной
делимостью материи, а именно: он объявляет как пространство, так и материю
всего лишь феноменом, а не вещью в себе. Для вещи в себе, соглашается Кант,
действительно, справедливо утверждение, что ее бесконечная делимость
предполагает актуальную разделенность, т.е. составленность из бесконечного
числа актуально сущих частей. Но для явления, которое не есть нечто сущее
само по себе, это совсем не обязательно. "...О явлениях, деление которых
можно продолжить до бесконечности, можно лишь сказать, что частей явления
столько, сколько их будет дано нами, пока мы будем в состоянии продолжать
деление. Ведь части, как относящиеся к существованию явления, существуют
лишь в мыслях, т.е. в самом делении. Деление, правда, можно продолжать до
бесконечности, но оно никогда не дано как бесконечное..."
способ решения проблемы континуума, которая у Лейбница так и не нашла
своего решения. Относя пространство и время к миру опыта, т.е. к сфере
явления, Кант устраняет из математики и физики актуальную бесконечность: в
вещах в себе потенциальная бесконечность предполагает актуальную, там
сложное должно состоять из простого; что же касается явлений, то в них
всегда мы имеем дело только со сложным, с делимым, с непрерывным - в мире
природы нет простого, нет неделимого, нет той реальности, которая была бы
целью сама по себе. Здесь - царство конструированных объектов, царство
причинно-следственных связей, царство естественной необходимости. Поэтому
никакого противоречия между математикой, признающей принцип непрерывности,
и физикой, как ее обосновывает Кант, больше нет.
понятие материи в динамике сводится только к движущим силам - силам
притяжения и отталкивания. В отличие от атомистического понимания материи,
представляемой как абсолютно твердые (абсолютно непроницаемые) частицы,
движущиеся в пустоте, Кант мыслит динамическое понятие материи как силы,
наполняющей пространство благодаря отталкиванию. Атомистическое понимание
материи Кант называет механическим, замечая, что "механический способ
объяснения, самый подходящий для математики, мало изменился со времени
древнего Демокрита до Декарта и даже до наших времен и всегда имел
авторитет и оказывал влияние на принципы естествознания под именем
атомистики или корпускулярной философии. Главное в нем - это предположение
об абсолютной непроницаемости первичной материи, об абсолютной однородности
этого вещества и о единственно остающемся (тогда) различии в форме..."
натурфилософии пытается объединить научные программы Лейбница и Ньютона с
математическими основаниями картезианской программы, континуализм которой
он полностью разделяет.
движущих сил. Такая постановка вопроса позволила Канту развить идею
космогенеза - возникновения Вселенной из первоначальной разреженной материи
в простейшем ее состоянии. Космогенез - это та проблема, которую Ньютон
считал невозможным разрешить средствами естествознания. Кант в этом пункте
идет дальше Ньютона. "Затруднения, казавшиеся Ньютону непреодолимыми, Кант
пытается разрешить с позиций учения о развитии". Именно динамическое
понимание материи, которая изначально обладает в самой себе движущими
силами, и дает возможность Канту построить космогоническую концепцию. В
отличие от Декарта, считавшего, что для объяснения строения мира достаточно
иметь материю и движение, Кант в своей ранней работе "Всеобщая естественная
история и теория неба" (1755) заявляет: "...Дайте мне только материю, и я
построю вам из нее целый мир". Ибо движение Кант считает изначальным
свойством материи - утверждение, которым наука XVIII в. отличается от науки
XVII в. "...Раз дана материя, которая по природе своей одарена силой
притяжения, - развивает Кант свою мысль,- нетрудно определить те причины,
которые могли содействовать устроению системы мира, рассматриваемой в
целом".
вытесняет идею творения. Последней причиной мира, по Канту, является все же
то, что лежит в основе его философской системы, т.е. вещь в себе. Таким
образом с Лейбницем Канта роднит общая предпосылка его критицизма, а именно
убеждение в том, что естествознание вообще рассматривает природу как
явление, поскольку, как говорит Кант, "движение, как и все представляемое с
помощью чувств, дано лишь как явление". Это - тезис, выдвинутый Кантом и
обоснованный им в трех его "Критиках".
Послекантовский немецкий идеализм и принцип историзма
исключение из числа категорий естественнонаучного мышления понятия цели.
Вопрос "для чего?" был объявлен вне закона; те, кто не освободились от
стремления исследовать природу с точки зрения целесообразности и не смогли
полностью заменить вопрос "зачем?" вопросами "почему?" и "каким образом?",
объявлялись приверженцами старых схоластических предрассудков. По замечанию
И. Канта, понятие о целях природы - чужое в естествознании. Все
рассмотренные нами философы и ученые были едины в том, что естествознание
должно полностью освободиться от телеологии. "...Весь род тех причин,
которые обыкновенно устанавливают через указание цели, неприменим к
физическим и естественным вещам", - говорит Декарт. "...Природа не
действует по цели, - вторит Декарту Спиноза, - ибо то вечное и бесконечное
существо, которое мы называем Богом или природой, действует по той же
необходимости, по которой существует... Поэтому как природа существует не
ради какой-либо цели, так и действует не ради какой-либо цели..." Хотя в
своем понимании Бога Спиноза сильно отличается от Декарта, но выводы
относительно неприменимости понятия цели к явлениям природы у них по
существу совпадают.
традиции нового времени Ф. Бэкона. "...Без всяких неясностей и околичностей
мы можем сказать, - пишет Бэкон, - что физика - это наука, исследующая
действующую причину и материю, метафизика - это наука о форме и конечной
причине". Такую же точку зрения защищал и Лейбниц: метафизика, изучающая
Шилова Юлия
Лукин Евгений
Корнев Павел
Березин Федор
Шилова Юлия
Никитин Юрий