приподняли плащ-палатку с телом лейтенанта. Срезая путь, они пошли в сторону
верхнечегемской дороги.
напились.
его словам, они оба струсили, а преступники и в самом деле оказались
опытными людьми. После первого оклика лейтенанта они не остановились, по
словам дяди, потому что впереди в десяти шагах была яма. Они дотянули до
этой ямы и, когда лейтенант окликнул их второй раз, оба мгновенно прыгнули в
эту яму и стали оттуда стрелять из автоматов. Сначала один стрелял, потом
оба.
стрелять, но он по сравнению с ними был в невыгодном положении, и они
последней автоматной очередью достали его. Видя, что лейтенант убит, а двое
остальных бойцов, как упали на землю, так и ни разу не подняли головы, эти
двое вышли из ямы и, пятясь, шли по тропе, пока она через десять шагов не
углубилась в лес. И только потом, убедившись, что преступники ушли в лес,
бойцы истребительного батальона подошли к своему убитому командиру.
не окликнул, а дал им уйти?
им было бы сражаться с лейтенантом, если бы он залег у молельного ореха.
людьми.
истребительного батальона.
дороге.
руке, -- куда им сражаться, они всю жизнь ничего, кроме мотыги, не держали в
руке.
газеты и отрывая от нее на цигарку, -- а ты думала, о чем я говорю?
мнению, пастух Кунта. И хотя никто не видел, как он его брал оттуда, все
решили, что на такое глупое воровство только он и способен.
по старинке чегемцы. Сорт этого табака получается из самых нижних листьев
табачного стебля. Они всегда недоразвиты, в них мало соку и потому,
вероятно, после сушки в них мало аромата и других табачных достоинств.
сушка табака, они первые. Так что те, у кого кончились прошлогодние запасы,
могут начинать курить этот табак.
Брали понемногу, чтобы незаметно было. Но воровать табак, когда он уложен в
тюки и учтен в сводках, -- бессмысленно и глупо. И на такую глупость только
Кунта и способен. Так считали чегемцы.
сдавать табак -- тут-то и обнаружится пропажа. В те грозные военные годы за
такие дела запросто сажали в тюрьму.
то ни стало разоблачить Кунту и заставить его вернуть табак до того, как
этим займутся следственные органы. Дядя Кязым за себя не боялся. Каждый
дурак поймет, что ему незачем было воровать этот паршивый тюк с этим
паршивым табаком, который разве что чуть получше ольховых листьев. Но эти
умники из Кенгура (как бы семейная связь с городом дает нам право называть
его то полным именем Кенгурск, то усеченным, простонародным, Кенгур), так
вот умники оттуда (кстати, никогда не усекающие название городка) вполне
могут засадить человека ни за что ни про что.
к этому бедняге, они, эти районные умники, не понимали, что, если арестуют
Кунту, некого будет приставить к этим чесоточным козам.
убавится. А может, и прибавится, кто его знает. Может, у них тоже план,
который надо выполнять и перевыполнять. Нет, решил дядя Кязым, как хотите
обходитесь, но нашего Кунту я вам не дам.
стараясь не задевать ногами мокрой травы, тяжело набрякшей над тропинкой.
пока дело не дошло до правления колхоза, но он знал, что вернуть табак надо,
и потому он найдет способ его вернуть.
Кунта уперся и твердил одно и то же, мол, не брал, а если кто видел, пусть
докажет. Он нарочно повторял одно и то же, потому что чувствовал, дай он
волю своему языку, и дядя Кязым его запутает и перехитрит.
за хорошим застольем, и иногда трудно было определить, где фантазия Кязыма,
а где истинная правда. Во всяком случае, Кунта давал столько реальной пищи
для фантазии, что разобраться, где правда, а где выдумка, было совершенно
невозможно.
спросил у Кунты, не надо ли ему чего-нибудь привезти, тот попросил дядю
Кязыма привезти ему его, Кунты, фотокарточку. Ну, разве такое можно
придумать?
работая почтарем, заблудился во время зимней метели в двух шагах от
собственного дома. По словам дяди Кязыма, он набрел на его сарай, где он
хранил чалу, то есть кукурузную солому, зарылся в ней и пережидал метель
чуть ли не сутки.
для скота, он очень удивился, увидев Кунту, зарывшегося в сухие кукурузные
стебли. Еще больше удивился Кунта, увидев дядю Кязыма.
сарае...
грустно-комическая история, которую мы узнали помимо дяди Кязыма.
гражданской войны были награждены грамотами и орденами. Бедняга Кунта пришел
в сельсовет и стал просить награду за погибшего на гражданской войне сына.
установили, что погибший его сын сражался против большевиков, а не наоборот,
как думал бедняга Кунта.
Сталин. Сталин -- грузин. Сын Кунты сражался вместе с теми, кто наступал со
стороны Грузии. Раз сам Сталин и все его люди, стоящие у власти, себя
называют большевиками, значит, те, что наступали со стороны Грузии, и были
большевики.
гражданской войны, но он так ничего и не понял, и наконец его отпустили
домой, высмеяв за темноту, но не наказав.
крышей кухни подымался клокастый медленный дым, словно с неохотой выползая
из теплого помещения в этот мокрый, по-осеннему моросливый день. Давно не
заходил дядя Кязым к Кунте и, наверное, не скоро зашел бы, если бы не такое
дело.
сторону. Она полаяла немного и залезла под дом.
из-под ладони смотрела на него, словно стараясь разглядеть, кто идет. Она не
прикрикнула на собаку, не сделала хотя бы символической попытки отогнать ее,
как это испокон положено хозяйке, и дядя Кязым понял, что Кунта успел ей
рассказать о вчерашней стычке.
или показывать ему, что она сердится на него, и потому продолжала
вглядываться в него из-под ладони, словно не узнавая его и не унимая собаку,
как бы опасаясь чужого, незнакомого человека. Дядя Кязым сразу же понял эту
наивную хитрость и усмехнулся про себя.
Кязым уселся у костра на низенькой скамейке.
и помешивая деревянной лопаточкой завар для мамалыги в котле, висевшем над
огнем.
оглядел кухню.
кожуры. Рядом с этой горкой стояла большая корзина с фасолью в стручках.
Возле нее стоял мешок с кукурузным зерном. Кухня была захламлена вылущенными
кукурузными кочерыжками и пустотелыми стручками фасоли. У изголовья
открытого очага стоял мокрый и грязный теленок, покачиваясь и щурясь от