высокий лоб, блестящие серые глаза, четко очерченный решительный рот.
мальчика, которое осветилось доверием. Он протянул руку и коснулся лица
Дэвида, а потом Ирен увела сына в спальню.
перепихнуться, прежде, чем я вернусь туда.
телодвижениями. Это было просто дружеское предложение.
ждет свою маму, и произнес:
дополнительную работу, которая плохо оплачивалась и отнимала много
времени. Она участвовала в кампании за переизбрание Кеннеди, чьей
страстной поклонницей была, без конца говорила о социальных программах,
которые он отстаивает, о его борьбе с богачами, о битве за реформу
правовой системы. Дэвид думал, что она просто очарована внешностью
Кеннеди, его магическим голосом и трудится в местном штабе за переизбрание
Кеннеди, понуждаемая скорее страстью, нежели политическими убеждениями.
кампании в Санта-Монике и застал Ирен за компьютером. Маленький Кэмпбелл
лежал у ее ног в спальном мешке, но не спал, и Дэвид увидел его раскрытые
глаза.
злоупотреблять твоим хорошим отношением.
полностью одетый, только разутый, взял его за руку и ощутил теплую мягкую
кожу. В этот момент он был счастлив.
Ирен. - Можно?
остановился у маленькой пиццерии. Там он сделал заказ и стал смотреть, как
ест Кэмпбелл. Мальчик больше с интересом ковырялся в пицце, чем ел, но
Дэвиду доставляло удовольствие наблюдать за ним.
остаток пиццы.
покрыт ледяной коркой. Он уложил Кэмпбелла в постель, разрешив ему самому
умыться и надеть пижаму. Себе он постелил на диване и тихо включил
телевизор.
Фрэнсис Кеннеди, похоже, выступал по всем каналам. Джатни должен был
признать, что этот человек на телевизионном экране покорял всех. Джатни
мечтал стать таким же героем-победителем, как Кеннеди, любимым
американским народом и обладающим властью. На заднем плане он разглядел
агентов Службы безопасности с их каменными лицами. Как его оберегают, как
он богат, любим всеми! Дэвид Джатни часто воображал себя Фрэнсисом Кеннеди
и представлял, как любила бы его тогда Розмари. Думал он о Хоке и Джибсоне
Грейндже. Все они будут обедать у него в Белом доме, а Розмари будет
болтать с ним в своей экзальтированной манере и, трогая его колено,
рассказывать о своих сокровенных чувствах.
что скорее заинтересован ею, нежели очарован. Ему казалось, что она
действительно близка ему, но он никогда по-настоящему ее не любил. Он
думал о Кэмпбелле, о том, насколько открыт и простодушен этот мальчик, с
его невинным выражением лица.
заигрывать с маленькими детьми. Но ему нравилось возить мальчика по
каньонам Малибу, когда они молча сидят в машине, и Кэмпбелл иногда
показывает на воющего вдали койота, глядит по сторонам и мечтает как все
дети. Это было гораздо приятнее, чем общение с Ирен, которая говорила
настолько безостановочно, что он с трудом сдерживался, чтобы не задушить
ее. Ему нравилось заезжать в маленькие кафе и угощать там ребенка. Он
ставил перед мальчиком гамбургер, жареную картошку и стакан молока, и тот
ел, что ему хотелось, а остальное расковыривал.
вдоль общественных пляжей Малибу. Они поднимались к проволочному забору,
отгораживающему поселок Малибу, где живут богатые и могущественные, от
остального населения, и разглядывали сквозь забор этих счастливчиков. Там
жила Розмари. Он всегда напряженно высматривал ее на пляже и однажды ему
показалось, что он видит ее вдалеке.
вкладывать свою ручонку в его руку. Джатни нравилось, как мальчик нежно
прикасался к нему, чего никогда не делала Ирен. В течение двух недель его
поддерживало растущее чувство к другому человеческому существу.
на диване, а Кэмпбелл и Ирен ложились в спальне. В своей непрерывной
болтовне на пляже она подчеркнула, что его импотенция - буржуазный
предрассудок, что ее вины здесь нет, просто это результат совместной жизни
с ребенком. Возможно, это и правда, думал он, хотя причиной может быть и
недостаток у нее нежности к нему. Он бросил бы ее, но его беспокоила
судьба Кэмпбелла, ему не хватало бы мальчика.
положении, если бы не дядя Хок. После увольнения Дэвид получил записку с
предложением зайти в офис Хока и, решив, что Кэмпбеллу понравится на
киностудии, взял его с собой. Мальчик был поражен и пришел в восторг от
игры на съемочных площадках, от кинокамер, громких команд, актеров и
актрис, участвующих в разных эпизодах. Но Джатни заметил, что чувство
реальности у мальчика смещено, и он не отличает игру актеров от обычного
поведения людей. В конце концов, он взял мальчика за руку и пошел с ним в
офис Хока.
любовь к этому человеку. Хок немедленно послал одного из своих секретарей
купить малышу мороженое, потом показал Кэмпбеллу кое-какой реквизит,
приготовленный для снимающегося фильма.
увидел, как Хок очарован ребенком. Потом он понял, что Хок проделал все
это специально, чтобы устранить препятствие, мешающее их разговору. Пока
Кэмпбелл играл с реквизитом, Хок сказал Джатни:
остальные работают там дольше тебя. Но ты поддерживай со мной связь, я
что-нибудь для тебя подберу.
немного. Чистый воздух Юты и спокойная жизнь мормонов помогут тебе. Этот
ребенок - сын твоей любовницы?
Мы живем вместе, потому что она хочет сэкономить деньги на плате за
квартиру и поехать в Индию.
впервые увидел раздражение на его лице.
хочет поехать в Индию, то пропадешь, - сказал Хок, а потом весело добавил.
- У них у всех, похоже, есть дети.
книжку, что-то в ней написал и, вырвав листок, вручил его Джатни.
учебы, послать которые у меня никогда не хватало времени.
на пять тысяч долларов.
ненависти.
развлекся. Вероятно надо купить этой девушке билет до Индии, чтобы она
получила желаемое, а ты станешь делать что хочешь. Беда с
девушками-друзьями в том, что ты имеешь все неприятности любовника и
никаких преимуществ друга. Есть еще, конечно, этот симпатичный малыш. Быть
может, я в будущем что-нибудь для него сделаю, если решусь снять детскую
картину.
него тонкое лицо, словно созданное для трагедии. Ты смотришь на него и
чувствуешь, что сейчас заплачешь.
что чувствовал Джатни. Тонкость - подходящее слово, хотя и необычное для
определения типа лица Кэмпбелла. Ирен была стихийной силой, которая
создавала будущую трагедию.
Прозоров Александр
Громыко Ольга
Конан-Дойль Артур
Пехов Алексей
Никитин Юрий
Шилова Юлия