считать песчинки на бескрайнем морском берегу? Как же она отыщет Спаркса
без ее помощи?
хладнокровным убийцей, палачом Снежной королевы, делящим с ней ложе? Что
она скажет ему, когда найдет? Что он может сказать ей? Он уже дважды
оттолкнул ее - в Нейте и тогда, на залитом кровью берегу... Он ведь
действительно часто говорил ей, что больше ее не любит... Может быть, и
у нее в душе после стольких испытаний все перегорело, и она без особого
волнения услышит, как он снова скажет ей это прямо в лицо? Она невольно
коснулась своей щеки. [Почему я не могу смириться? Почему не могу
допустить, что он действительно любит другую?]
- чистый, свежевыбритый, однако снова натянувший те же отвратительные
лохмотья. Он со вздохом облегчения вытянулся на диване, словно мытье
отняло у него последние силы. Мун тут же заперлась в крошечной ванной,
чтобы скрыть от него мучительные сомнения, о которых не могла ни
говорить, ни молчать. Она включила душ, и теплая вода успокоила ее,
сняла истерзавшее душу напряжение, но не могла смыть чувство глубокой
вины перед Гундалину.
лицо и волосы. Она надеялась, что Гундалину уже уснул, но он стоял у
окна в той же позе, что и она недавно.
молчали, гладя сквозь стекло на улицу внизу, слушая, как шум Фестиваля
разбивается о закрытые окна.
смысла...
Я ему больше не нужна. У него есть Снежная королева... - Она прижала
пальцы к губам. - И он готов умереть ради нее.
радом? - Гундалину снова внимательно всмотрелся в ее лицо, словно искал
там что-то, ей самой неведомое.
руки. - И может быть, именно поэтому он больше не хочет жить.
значу - особенно когда меня мучают сомнения... когда у меня земля из-под
ног уходит... - Лицо у нее горело.
поправил свою грубую рубаху на груди. - Я не могу теперь его слышать.
Перекати-поле... вот что я такое! Пена морская, пыль на ветру, грязь под
ногами моего народа...
терзала и его - с ним вместе. - Прекрати, прекрати! Я не дам тебе
поверить в это! Это ложь! Ты самый лучший, самый нежный, самый добрый
человек изо всех, кого я когда-либо знала. Я не позволю тебе...
поверить... - она все еще что-то говорила, когда он повернулся к ней,
жадно гладя ей в лицо своими темными глазами, и страстно обнял ее...
его первой, а Мун закрыла глаза и целовала его с неутолимой жаждой,
чувствуя, как его удивленные руки начинают ласкать ее. Своим поцелуем
она как бы ответила на его так и не заданный вопрос...
можешь?..
ответа нет. Потому что я не имею права любить тебя, я никогда не
собиралась любить тебя...] - БиЗед... может быть, это все, что нам с
тобой отведено в жизни, и завтра все кончится... - [Потому что это ты
даешь мне силы продолжать поиски.]
тебя стать моей навсегда... только позволь мне любить тебя сейчас.
даже головы не поднял от своего рабочего стола.
выражением на лице, словно с трудом ее узнавая. Потом отложил в сторону
инструменты и добытые с помощью контрабандистов запчасти, а также
полуразобранный прибор, с которым все это время возился. Кабинет Спаркса
был битком набит остатками технологического шторма - техникой,
выброшенной волнами экспортной экспансии на прибрежный песок Тиамат. Во
многих приборах он, по его собственным словам, уже вполне разобрался.
Его врожденные способности к техническим наукам всегда доставляли
Ариенрод удовольствие. Однако после той последней Охоты он буквально
растворился в своих приборах и инструментах, словно прячась - от нее и
от себя.
без любопытства. Спарксу было совершенно безразлично ее присутствие.
время смогут вывести его из унылых размышлений. Но уже слишком давно он
не смотрел на нее, как мужчина, уже много недель, и это действительно
бесило ее, не позволяя более терпеть приступы его дурного настроения.
обязанности?
пытающийся укрыться в дебрях электронного "леса". - Я все свои
обязанности выполнил. - Слова звучали горько.
нужно лишний раз напоминать тебе, что, если он не получит "живой воды".
Зиме придет конец - как и вашим жизням.
Летом будет покончено навсегда. - Его зеленые глаза тоскливо смотрели
прямо на нее.
сокровенные уголки его души. - Ты ведь не станешь утверждать, что
слышишь об этом впервые, правда?
серебряную цепь, надетую поверх свободной рубашки. - Я каждый день думаю
об этом, мне это снится...
ней отказывался. - Найди кого-нибудь другого, пусть кто-нибудь еще
передаст Сурсу то, что требуется. Я свой долг выполнил. Я задыхаюсь от
грязи, в которой перепачкался во имя Зимы. Я не желаю больше иметь дело
с этим негодяем и его подручными, которые теперь получат "вечную
молодость" благодаря гибели моего народа.
собственные жизни. - Ариенрод наклонилась к нему. - Ты уже не сможешь
снова заползти в свою раковину на Летних островах: ты давно перерос свое
убежище. Ты убивал священных меров, ты бросил свою возлюбленную среди
мертвых тел на пустынном берету, ты много лет назад оставил и свой
народ, и свою Богиню - но ради лучшего! Помни об этом! Теперь ты
инопланетянин. И мой любовник. И, нравится тебе это или нет, им ты и
останешься до самой смерти!
механические игрушки. Ариенрод чуть отступила, поняв, что на этот раз он
лишь с огромным трудом удержался, чтобы не ударить ее.
стола, наклонившись вперед и опустив голову. - И покончить со всем этим.
души, которые все-таки затронула жгучая боль его страданий. Но он не
откликнулся. Она больше не могла до него добраться; он выдворил ее из
своего сердца. - Звездный Бык! - Теперь уже страдала она, а его боль
лишь пробудила в ней гнев. На этот раз он даже головы не повернул, лицо
его оставалось суровым, замкнутым. Во взгляде больше не было ничего от
прежнего Спаркса - она видела только его призрак и призрак утраченной
Мун, ее второго "я", чья смерть была теперь на его совести. Мун унесла
их любовь с собой в могилу... Ариенрод чувствовала, что призрак Мун
сконцентрировал вокруг себя сейчас всю жизнь Спаркса, стал фокусом его
вселенной - вместе со словом "неудачник". Это слово в его устах жгло,
оно пахло дымом. - Ты вручишь "живую воду" Сурсу в самое ближайшее
время, таков мой приказ. Я, твоя королева, приказываю тебе это!
он сам заставил ее это сделать.
возможности возразить, она ухватилась за ускользающие рычаги
самообладания. - И ты проведешь оставшуюся жизнь в исправительной
колонии, жалея о том, что не умер во время Смены Времен Года.
лицу, точно руки слепца, пока он наконец не понял, что Ариенрод
действительно сделает это. Сдаваясь, он опустил голову, беспомощный
перед лицом самой страшной ненависти - ненависти к себе.
угодно... и, празднуя эту победу, понимала, что потеряла его навсегда.
Мацумото Сэйте
Посняков Андрей
Прозоров Александр
Лукьяненко Сергей
Сертаков Виталий
Орловский Гай Юлий