возникли контуры прокатного цеха Магнитогорского металлургического
комбината. Когда изображение стало объемным и до ощутимого реальным,
трудно было поверить, что министр и Кленов находятся не в этом цехе, а
за тысячи километров от него.
объема, как и в комнате близ кабинета министра. Сейчас эта будка
исчезла, и на месте ее были видны два кресла с сидящими людьми.
непроизвольно отдернул, пронеслась раскаленная болванка и тотчас
исчезла во вращающихся валках.
поползла по рольгангам.
дисковая пила разрезала прокатанную полосу на несколько частей.
круглой площадке стоял полковник Молния в запорошенном плаще.
сказал инженер.
два часа назад.
пристально глядя на серое лицо Молнии.
одолевают его, начальника строительства?
Краматорского завода. Молния со своим кусочком пустыни оказался рядом.
станка, на котором можно было бы обработать двухэтажный дом. Вьющаяся
стружка толстым пружинящим рукавом волочилась за ним следом.
вот, знаете, табачок дома забыл. Ну, прямо беда! Не найдется ли у вас?
- Потом он огляделся кругом, посмотрел на министра, на холодное лицо
Молнии, на песок под его ногами, что-то сообразил, махнул рукой и
засмеялся: - Фу-ты, будь ты неладна! Забылся, право, забылся!
механический на сборку поступил.
Климентьевич тут.
Аренидстроя.
вы опаздываете?
довести до вашего сведения...
Причина этому - неверие в успех.
неприятным.
отсутствие радия-дельта, неуспех поисков заменителя - все это приводит
многих к выводу о бессмысленности всех наших трудов.
усомниться в возможности залпа из орудий, сооружение которых вы
возглавляете?
работниками Аренидстроя...
неверие, говоришь? Теперь мне понятно, почему у тебя грузовики песком
заносит. Все равно, мол, через полгода они уже не понадобятся.
наполовину занесенных песком.
наш труд небесполезен, и...
правительственного задания особыми условиями оговаривать собираешься?
Да ты понимаешь, что ты строишь? Ты понимаешь, что тебе доверила
партия и страна? Ты коммунист, военный, всю жизнь секунды за хвост
ловил, а строительство проворонил. Почему появились сомнения? О людях
ты забыл - вот что! Об их внутреннем мире, о страхе, о горестях.
Видно, зачерствел ты, в хронометр превратился!
пространство, все время ударяя им о невидимую твердую стенку.
хотелось, чтобы ветер занес его песком с головой.
заместителю. Новый начальник прилетит к вам завтра. Сами займетесь
только подготовкой к выстрелу. Все. - И министр отвернулся,
обратившись с каким-то вопросом к профессору.
посередине песчаной площадки будка.
лабораторию. Надо рассеять неверие Молнии и ему подобных. Необходимо
скорее найти хотя бы заменитель, но, само собой разумеется, это не
освобождает нас от розысков радия-дельта.
молодой девушкой жизнью в опасном эксперименте.
Марина называет свою лабораторию.
уху профессор.
улыбнулся Василий Климентьевич и проводил профессора до дверей
кабинета.
Глава Х. ОБОРВАННОЕ ДЫХАНИЕ
залитая, словно солнечным светом, оранжевым асфальтом. Синие тротуары
красиво обрамляли ее. Облицованные розовым мрамором десятиэтажные дома
стройным архитектурным ансамблем уходили вдаль.
Струи воздуха, вырываясь из переулков, кружились маленькими смерчами,
старательно выметая и без того чисто вымытую мостовую.
шляпу, доктор говорил:
вокруг: каждый делает что-нибудь для общего дела. А вы, может быть,
думаете, что я могу спокойно сидеть сложа руки? Ничего подобного! Я не
могу спокойно смотреть, как вы ищете заменитель, Матросов гоняется за
жар-птицей, профессор превратился в чемпиона комплексного бега и
носится вскачь, работая за десятерых. Что же, по-вашему, я не найду
себе достойного занятия, чтобы принять участие в общей борьбе с
гибелью мира?
над синим тротуаром, перескочила на оранжевую мостовую и, не соблюдая
правил движения, понеслась вперед, задевая и обгоняя автомобили.
короткими волосами, и, глядя вслед улетевшей шляпе, сказал:
ветер.
профессоре.
и с меня совершенно достаточно того, что правительство согласилось
вручить мне заботу о здоровье профессора Кленова.
переулочка. Вдали виднелись белые корпуса института и ажурный мостик,
переброшенный к нему через улицу.