Чтение 93–й страницы книги ~Искушение Фраги~

властителя Польши хмуро буравили зятя: понимал Болеслав, не в гости тот
пожаловал.

- Я разбит! - хрипло сказал Святополк. - Дай мне войско: хочу снова идти
на Русь!

Болеслав сощурился. Он никогда не забывал о богатых русских землях. Часто
думал: какую добычу можно было бы захватить, представься только случай! Однако
пока был жив старый князь Владимир, нападать на Русь Болеслав не решался.
Теперь дело другое: русская земля ослаблена усобицами, Ярослав, хоть и разбил
Святополка, не укрепился еще на киевском столе. Момент для нападения самый
подходящий, едва ли когда-нибудь представится лучший.

- Если дам я тебе свою дружину, что обещаешь ты мне взамен? - делая вид,
что колеблется, поинтересовался король польский.

- Вс„, что пожелаешь! Шкуры, мед, воск, золото - вс„, чем богата русская
земля. А еще я обещаю тебе, что обращу народ свой в католичество, сделаю
русичей верными слугами Польши и римского папы, - горячо воскликнул Святополк.

Он почти не задумывался, какие давал клятвы - желал лишь сквитаться с
Ярославом.

Болеслав вс„ медлил, сверля зятя маленькими глазками.

- Так ты дашь дружину? - потеряв терпение, воскликнул Святополк.

Спинка резного кресла, на котором сидел король польский, скрипнула, когда
он резко откинулся назад.

- Отдохни с дороги, зятек! Всему свой черед!.. Скоро мы с тобой пойдем на
Русь, да только прежде напустим на Ярослава печенегов. Пускай измотают
печенеги дружину его.

Вскоре, сдержав свое обещание, Болеслав подговорил печенегов идти на Русь.
Злая сеча шла вокруг самого Киева, дважды печенеги даже врывались в городские
стены. Едва к вечеру дружине Ярослава удалось одолеть кочевников, с гиканьем
откатившихся назад в степи.

Понимая, кто истинный виновник этого нападения, Ярослав заключил военный
союз с немецким императором Генрихом Вторым и пошел осаждать город Брест в
Польше. Однако осада эта была неудачна и ее пришлось снять. А вскоре, получив
от Болеслава дары, хитрый Генрих заключил с поляками мир и стал подговаривать
их идти против русских.

- Фсе фместе ми расдафим гордый русич! Они есть ничто как варвар, -
рассматривая приведенных ему в подарок коней, напыщенно сказал Генрих
польскому послу.

Получив такой ответ от Генриха, Болеслав ухмыльнулся в сивые усы.

- Отлично! Скоро русские земли будут моими... Ах прости, зятек, оговорился
- я хотел сказать: твоими, - обратился он к Святополку.

Святополк хмуро промолчал. Конечно же, он понимал, что никакая это не
оговорка. Болеслав не собирается возвращать ему русские города. Ну да что
оставалось делать Святополку, кроме как смириться?

Раз шагнув на путь предательства, уже нельзя свернуть в сторону. Вот оно -
проклятье Иуды.

ПОЛЬСКОЕ ЯРМО

В 1017 году Болеслав со Святополком выступили в поход на Русь, усилив себя
немцами, венграми и печенегами. Точно огромная змея, крадущаяся к гнезду с
птенцами, ползла по извилистым дорогам громадная неприятельская рать.

Получив от гонца известие о нападении Болеслава, Ярослав спешно собрал
свою дружину и усилив ее ополченцами от земель, вышел навстречу врагу.

Войска встретились на реке Западный Буг, отделяющей польские владения от
русских. Растянувшись вдоль берега, ярославовы ратники, одетые в простые
доспехи, с любопытством смотрели на расфранченных ляхов, массивных
тяжеловооруженных немцев и поджарых печенегов, замерших в седлах с высокими
луками.

- Дядька Гаврила, а дядька Гаврила! Гля сколько их: точно комарья
налетело! - изумленно воскликнул Кузька, один из княжьих отроков.

- Смотри, как бы не покусало нас это комарье! - хмуро отвечал умудренный
опытом дружинник.

Ярослав смотрел на польский берег с крутого склона, выискивая глазами
Святополка. "Как мог брат мой привести на Русь это войско? Неужели не дрогнуло
у него сердце? Не только братию родную извел он, хочет теперь извести и народ
наш," - думал Ярослав.

Святополка Ярослав так и не обружил: слишком много воинов скопилось на
другом берегу Буга. Зато кто-то из печенегов узнал русского князя, и сразу
несколько стрел вонзились в берег у ног его коня.

Презрительно взглянув на черное оперенье стрел, Ярослав махнул рукой, дав
Будыю знак начинать.

Воевода Ярослава Будый, ездя по берегу, стал смеяться над Болеславом.
Делал он это затем, чтобы заставить поляков напасть первыми. Иного выхода у
русичей не оставалось: слишком велико было неприятельское войско.

- Жирный плут! Мало тебе своих богатств? Вот подожди! Проткнем мы спицею
толстое твое брюхо! - кричал Будый.

Ветер был с русской стороны. Слова Будыя и хохот Ярославовой дружины
далеко разносились по неприятельскому берегу. Долетели они и до самого
Болеслава.

Не стерпев Будыевой брани, Болеслав гневно крикнул своей дружине:

- Почто молчите? Не слышите, как меня поносят? Если это вам ничего, то я
один погибну!

И, хлестнув нагайкой коня, Болеслав бесстрашно бросился в воду. Его
дружина последовала за своим королем. Почти сразу печенеги и немцы
переправились по броду, найденному выше по течению. Тяжко пришлось русичам, на
которых навалилась такая огромная сила.

Вот зарублен мечом отрок Кузька, к которому свесился с седла дюжий поляк.
Не успел Кузька даже воскликнуть: "дядька Гаврила".

- Эх, отроче, не уберег ты себя!

Увидев, что стало с отроком, застонал Гаврила и, бросившись к поляку,
совсем было поднял его на копье, да пронзила горло старого дружинника
печенежская стрела.

Отважно сражались русичи, да только слишком велика была неприятельская
рать. Как скошенные колосья, полегли киевские дружинники и ополченцы на
бранном поле.

- Что сотворилось? Неужто погибель пришла на русскую земля? Коли так, лягу
и я рядом с моим войском! - воскликнул Ярослав, наблюдавший за битвой с холма.

Хотел уже князь устремиться навстречу врагам на верную смерть, да
перехватил повод его лошади верный дружинник Вячко.

- Крепись, княже! Не мертвый - живой нужен ты Руси! Не оскудела еще земля
наша - есть на кого нам опереться.

Здравые слова простого дружинника образумили Ярослава. Повернув коня, он в
последний раз бросил взгляд на бранное поле, усеянное телами храброй его рати,
и с тяжким сердцем поскакал прочь.

- Поеду в Великий Новгород! Только на Новгород может теперь опереться
Русь!

"НЕ ТОГО ЛИ ТЫ ХОТЕЛ, ЗЯТЕК?"

Разбив дружину Ярослава на реке Западный Буг, Болеслав Польский с немцами
и печенегами осадил Киев. Запылали пригороды. Кольцо осады сомкнулось вокруг
городских стен.

Бывшие в болеславовом войске латинские попы морщились, глядя с холма, как
золотятся на солнце кресты православных храмов.

- Пся крев, прости нам Господи сию хулу! Упорные еретики! Да поможет нам
апостол Павел привести их в лоно католической церкви! - говорили они
Болеславу.

Зная, что киевляне будут отчаянно сопротивляться, Болеслав не спешил со
штурмом: хотел прежде измотать русичей голодом. До середины августа простоял
он под Киевом, пируя под его стенами в то время, как в городе у кормящих
матерей от голода пропадало уже молоко, а мужи едва способны были натянуть
тугую тетиву лука.

Наконец 14 августа Болеслав пошел на штурм и через несколько часов въехал
в город победителем, театрально сделав мечом зарубку на киевских воротах.

- Да будет это новая граница владений моих! - воскликнул он.

Святополк, ехавший рядом с тестем, скривился как от зубной боли.

По-хозяйски расположившись в Киеве, поляки начали грабить церкви и дома
богатых горожан. Болеслав поселился в Детинце - исконном жилище русских
князей. Застав в Киеве мачеху, жену и сестер Ярослава, он одну из них -
Мстиславу, за которую прежде сватался, но получил отказ, взял себе в
наложницы.

Заплакала Русь под польской пятой. Ухмылялись чванные ляхи, отбирали у
крестьян и горожан последнее, убивая непокорных. Зашныряли по площадям
католические попы, призывая переходить в их веру.

- Кто перейдет в католичество - двор того не будет разграблен! - обещали
они, да только мало кто поддавался на их посулы.

- Коли была бы вера ваша справедлива, не поступали бы вы столь
богопротивно. Видим мы ныне какие вы христиане. Предавайте огню наши дворы,
если угодно вам то, но души свои не отдадим, - с достоинство отвечали
киевляне, заставляя латинских попов желтеть от злости.

Тем временем уверенный в своих силах, польский король отпустил часть своих
дружин домой, а другую часть рассосредоточил по русским городам "для
кормления", другими словами "для грабежа".

Чаша терпения русичей переполнилась. Разом поднявшись, стали они избивать
поляков, нападая на их разрозненные отряды, шнырявшие повсюду в поисках
поживы.

Войско Болеслава, некогда грозное, стало таять на глазах. Одни обретали
бесславный конец, застигнутые врасплох негодующими русичами, другие думали
лишь о том, чтобы уберечь уже награбленные богатства.