быть, он замолвит за нее словечко перед Дерябиным или кем-нибудь другим из
начальства, чтобы ее опять устроили в лабораторию. Вернувшись в НИИАП,
Медоваров сразу же подписал приказ об увольнении Риммы "за халатность и
нарушение трудовой дисциплины". Зачем тащить за собой "хвост", который
может повредить на новой работе?
ресторан, где она часто бывала с Петром, где ее однажды встретили Нюра и
Поярков. Там она любила танцевать.
что ног совсем не чувствуешь. Теперь я ненавижу танцы, ненавижу грязные
тарелки, придирчивых посетителей, жалкие чаевые. Всех, всех ненавижу.
Особенно Аскольдика, он как прилетел с курорта, все время надо мной
издевался. А вчера в ресторан не пришел - отца, говорят, арестовали за
взятки. Теперь Аскольдик будет приключенческими книжками спекулировать. Он
и раньше этим занимался. Ловкий мальчик - проживет".
Солнца, "Унион", дороги к звездам... Время-то какое необыкновенное!.. Но
когда же на земле переведутся пакостники и ловкачи?
нас чересчур благодушны, что нет настоящей непримиримости к подобным
делам, однако его отвлек разговор Мейсона и Набатникова.
вашу серебряную птицу? - издалека начал Мейсон, вынимая портсигар. -
Разрешите курить?
сигаретой, продолжал:
шпион, другая несет свет, радость... Я видел здесь счастливых людей. Они
радовались, что получили свет неба... Скажите, мистер Набатников, вы
верите в то, что это не просто удачный эксперимент, и ваша птица может так
очень точно сесть в любом месте?
попросить эту птицу прилететь туда, где ее ждут.
Набатникову.
необходимости, можно использовать межконтинентальную баллистическую ракету.
технических подробностях в конструкции "Чайки", о том, как устроена
катапульта в "Унионе", чтобы выбрасывать их одну за другой. Его
интересовала, если так можно выразиться, общая постановка вопроса.
точно сесть в любое место Нью-Йорка, Вашингтона или какого-нибудь другого
города?
Соединенные Штаты на одном из первых мест в мире по выработке
электроэнергии. Там есть Ниагара, множество других рек, страна богата
нефтью. Так неужели Нью-Йорку или любому американскому городу потребуется
сравнительно ничтожная энергия нашей птички? К тому же ее никто и не
просит.
Уолл-стрите. Я этого очень не хочу.
дошел даже подтекст. От себя бы он добавил, что этого не хочет не только
владелец маленькой фирмы Мейсон, но и Набатников, Багрецов - никто из
честных людей на всей планете.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
В ней снова возникают нерешенные вопросы, и самый
В последний вечер перед отлетом Поярков и не предполагал, какое серьезное
обязательство он взял на себя. Да, конечно, это все сентиментальная чепуха
- посмотреть на звездочку, о чем его просила Нюра. Но ведь он обещал. До
чего же нелепо складывается жизнь! Первая ничтожная просьба любимой, а
выполнить ее он бессилен. В небе оказалось столько звезд, они сидели прямо
друг на друге, так что определить, какая здесь Нюрина, было совершенно
невозможно.
Нюра смотрит на свою мерцающую звездочку, а он бессмысленно шарит глазами
по Вселенной.
дело какое найти... Впрочем...
обращаясь, к Вадиму.
поднес остроконечную пробку ко рту. Материал, из которого была сделана
бутылка, оказался податливым, как резина, - стоило только надавить, и
оттуда брызнула струйка лимонного сока.
иронизировал над собой Поярков. - И тем самым проверять субъективные
ощущения в условиях невесомости... - Он сделал несколько глотков и
поперхнулся. - Ничего, привыкнуть можно. Запиши, пожалуйста: "Легкое
щекотание в горле". Щекотание по телеметрии не передается.
Ничего, ничего, записывай. Врачам это важно.
это прошло и появилось вполне земное и недвусмысленное ощущение пустоты в
желудке.
можно обходиться без ножей и вилок, хотя они и считаются одним из
признаков культуры.
котлеты, похожие на эскимо. Никаких хозяйственных хлопот: не надо резать
хлеб, намазывать его маслом... Короче говоря, все было предусмотрено.
Вадиму подумалось, что даже гоголевский Пацюк, кому галушки скакали прямо
в рот, остался бы доволен.
специалисты, занимающиеся вопросами питания космонавтов, но и
врачи-диетологи. Они учитывали индивидуальные вкусы как Пояркова, так и
Багрецова. Но все же не обошлось без промахов. Димка, по выражению
Бабкина, "сладкоежка", и почему-то у него была привязанность к лимонным
вафлям. Врачи разрешили взять одну пачку.
шкафчика пачку любимых вафель и уничтожил начисто. Обертку Вадим
предусмотрительно запихал в автоматически закрывающийся ящик для мусора,
но вскоре почувствовал, что у космической невесомости есть еще и мелкие не
предусмотренные им неприятности.
существу являлась кабина "Униона", и вдруг в ней оказалось множество мух.
Они летают перед глазами, щекочут ноздри, забираются в рот. Всему этому
есть абсолютно научное объяснение. Но от него ни Вадиму, ни Пояркову не
легче. Сухие вафли рассыпались на мелкие крошки, чего Вадим не замечал, и
крошки эти начали плавать в кабине. Ничтожное колебание воздуха - потянешь
носом, вздохнешь - и невесомые острые частицы летят к тебе.
слали шифрованные радиограммы и спрашивали, что случилось? "Почему,
дорогие друзья, у вас ненормальное дыхание?"
запас слов и понятий у сигнального аппарата ограничен. Разве объяснишь,
что произошло?
побоялся, - Поярков почему-то не разрешает. Неужели даже сейчас опасается,
что космический холод проникнет в кабину?
разрешения у Пояркова отстегнуть ремень. Отстегнул - и повис в воздухе. Но
самое обидное, что это необходимо было не для проверки ощущения
невесомости, а для ловли проклятых крошек, причем не руками, а ртом.
Летишь - будто ласточка за мошками, ощущение, конечно, необычное, но
противное человеческой природе.
почему перед входом в кабину у него придирчиво осматривали бахилы. В самом
деле, а вдруг к подошвам прилипли бы кусочки почвы, песок? Ловить его,
когда он станет невесомым, было бы куда как неприятно.
Сертаков Виталий
Мурич Виктор
Самойлова Елена
Сертаков Виталий
Суворов Виктор
Ильин Андрей