Чтение 93–й страницы книги ~Тьма~

раненная. Дядюшка Дой подскочил, чтобы добить ее. С сияющего Бледного Жезла
струилась кровь. Но Ловец опять увернулась и вскочила на ноги. Дядюшка Дой
готов был нанести удар, но вмешался случай. Разрядившийся от жара шест
выпустил два огненных шара подряд, из-за чего он потерял время. Удар нанесла
Душелов. Но чтобы прикончить его, у нее просто не хватило сил. К тому же
взрыв поднял всех на ноги, и ей не стоило задерживаться.

Она поплелась прочь, собирая остатки сил, чтобы довести до конца
преображение. Добравшись до того места, где была припрятана одежда, она уже
стала Дремой. Это мигом расставило все по своим местам. Ясно стало, почему
он в последнее время был совсем плох. Но где же сам паренек? Я был чертовски
зол.

Слетев вниз, я уселся дядюшке на грудь и принялся клевать и бить его
крыльями, покуда не заставил повернуть голову набок. В противном случае он
захлебнулся бы собственной кровью. Затем я отправился за Душеловом.

Но она исчезла. Следов обнаружить не удалось, но этого и не требовалось.
Ведь в то утро, когда я проснулся, полагая, что почти не смыкал глаз. Дрема
находился в моем бункере.

Это проясняло и гибель Копченого: не зря тогда у мнимого Дремы дернулась
щека. Ловец поняла, что ее могут выследить, если кто-нибудь вздумает с
помощью Копченого выяснить, что же случилось с бедным парнишкой.

Но теперь я знал ее тайну. По всей видимости, Кина оказалась более
могущественным привратником, чем полагала Душелов. Возможно, богиня обладала
своеобразным чувством юмора: она использовала ворону, чтобы выследить
владычицу ворон.

Я пристроился на крыше своего бункера. Тай Дай фыркал и храпел:
сказывались последствия контакта с сокровищами Одноглазого. Изнутри тоже
доносился могучий храп, и поскольку Дрема находился снаружи, следовало
предположить, что мой. Выходит, Сари была права, уверяя, будто во сне я
реву, как голодный медведь.

А я-то ей не верил. Трудно было поверить, что мы все заснули после такого
тарарама. Должно быть, Ловец напустила на нас сонные чары. Я преодолел
искушение слететь вниз и украдкой заглянуть в дверной проем, решив, что мне
не понравится глядеть на себя со стороны.

Из тьмы выступил Дрема.

Для столь тяжело раненной Душелов двигалась с удивительной скоростью. Ни
один нормальный, здоровый человек не пробежал бы такое расстояние за такое
время. Надо полагать, не обошлось без волшбы. Я едва успел подумать о том,
как мне удастся избавиться от облика белой вороны, - и это произошло.
По-видимому, ключом явилось быстрое приближение Ловца. Ворона взлетела, а
мой дух остался на месте. Я парил в воздухе и наблюдал. Движения Ловца
замедлились: несмотря на магию, раны давали о себе знать. Я поднялся вверх и
устремился в направлении, которое должно было обозначать завтра. Ловец не
ощутила моего присутствия, хотя именно ее появление позволило мне избавиться
от вороньей плоти.

Затем была ночь, которую я покинул. Все, включая меня, храпели, как
черти, в бункере. Мне же была предоставлена возможность свободно блуждать по
миру духов.

Глава 98

Сари спала беспробудным сном. Тобо лежал рядом, положив одну крохотную
ручонку на ее обнаженную грудь и время от времени посасывая материнское
молоко. Глядя на них, я чувствовал, как постепенно меня отпускает
напряжение.

Какой же я все-таки идиот. Единственное, чего я хотел на самом деле, это
быть с ними, но вместо того всего через несколько часов намеревался
подняться с подстилки и вновь отправиться на гору. Я знал, что пойду туда,
даже если это грозит мне смертью.

Почему?

Ответа на этот вопрос у меня не было. Протянув призрачную руку, я
коснулся Тобо, и на миг мне показалось, будто я и вправду ощутил живое
тепло. Малыш заерзал, словно ему привиделся плохой сон. Оставив его, я
коснулся волос Сари.

Она улыбнулась.

- Мур, это ты? Мне показалось, будто ты здесь. - Она ворковала, а я
наслаждался звучанием ее голоса.

Сняв Тобо с груди. Сари встала и, полуобнаженная, исполнила несколько
танцевальных движений, напомнив о том, чего я не видел давным-давно. Фигура
ее была столь же великолепна, как и до родов. Глядя прямо на меня, Сари
лукаво улыбнулась. Может, она и вправду колдунья?

- Тобо уже достаточно крепок, чтобы пуститься в дорогу. Скоро праздник
Водяного Дракона. В суете и столпотворении легче будет ускользнуть. Все
необходимое у меня уже приготовлено.

Какая все-таки чудесная у меня жена - умная, решительная, уверенная в
себе. Хотелось бы знать, чем я заслужил такое счастье? Кроме того, что
каким-то манером потешил фантазии ее бабушки. Я балдел, глядя на
пританцовывающую Сари, покуда не забеспокоился Тобо. Наверное, малыш
обостренно воспринимал чужое присутствие, и оно его пугало.

- Был бы ты здесь... - со вздохом промолвила Сари с таким видом, словно
хотела предложить мне нечто восхитительное и сладострастное. - Но увы, тебя
нет.

Она пожала плечами.

- Но ничего, это долго не продлится.

Сари взяла нашего сына на руки, и он тут же, с весьма довольным видом,
припал к груди.

Вижу, чего тебе хочется, малыш.

Тобо открыл глаза. Один глаз из-за плеча Сари смотрел прямо на меня. Он
отпустил грудь, перевел дыхание и завопил. Голосок у мальца был что надо.

Немедленно к Сари заявился жрец.

- Что происходит? - спросил он. - Почему плачет ребенок? И с кем это ты
шепталась?

- Сейчас же убирайся, - отрезала Сари, - ты не имеешь права здесь
находиться.

Жрец не без труда оторвал взгляд от ее груди. Он стал извиняться, но его
искренность вызывала сомнения.

- У ребенка пучит животик, - сердито сказала Сари, а разговариваю я с
ним. Это единственная возможность поговорить с разумным человеком.

Ну не прелесть ли она после этого.

Я удалился, сделав перед этим все возможное, чтобы запечатлеть поцелуй на
ее шейке, и чувствовал себя при этом счастливым, насколько может быть
счастлив мужчина в моем положении. Я знал, что мои жена и сын живы, здоровы
и любят меня. Многие солдаты нашего Отряда знать не знали, что стало с их
семьями, хотя, по правде сказать, большинство из них это не беспокоило.
Парни, привязанные к домашнему очагу, ушли, когда всем таглианцам было
позволено вернуться домой.

Небо было затянуто тучами, в дельте царила тьма, и мне не сразу удалось
найти дорогу в Таглиос.

Там я провел немало времени, обследуя Дворец и важнейшие храмы, но важных
сведений раздобыл мало. Без Копченого я был ограничен рамками реального
времени, а оно было слишком поздним для того, чтобы проводить совещания и
строить козни. Не спали только жрецы Ночных Богов, но они не плели интриги,
а готовились к какому-то ночному обряду.

Будь я предусмотрительнее, мне следовало бы лечь спать пораньше, в то
время когда большинство людей, включая и наших недругов, бодрствует. В
нынешних же обстоятельствах я не узнал почти ничего нового, за исключением
того, что гонения на друзей Отряда распространились на все территории,
присоединенные к Таглиосу нашими усилиями. Правда, эти гонения были
несопоставимы со злобным преследованием, какое претерпели мы со стороны
душил. Никто из наших сторонников не погиб. Чиновники по большей части
отделались тем, что лишились своих постов, и лишь некоторые угодили за
решетку. Радиша предпочитала обходиться без кровопролития.

Впрочем, все полученные мною сведения являлись обрывочными и скудными.

Могабу найти не удавалось. Равно как и ни одного из наших блудных
колдунов. Впрочем, я особо и не напрягался. Несколько больше усилий было
посвящено поискам дочери Костоправа.

Где бы она ни находилась, сейчас она осталась одна. Что открывало
определенные возможности.

Разыскивая девочку, я заодно пытался обнаружить свидетельства того, что
же стало с настоящим Дремой. В чем также отнюдь не преуспел. Правда,
наткнулся на доказательства того, что моя слепота не была случайной.

Я парил над склоном, всего в нескольких милях от бывшей пещеры Ловца.
Хотя в распоряжении этой ведьмы имелся ковер Ревуна, она едва ли стала бы
удаляться от нас на значительное расстояние. Гора была изрезана множеством
небольших каньонов и расщелин. Я нырял в каждый из них, пытаясь углядеть
дитя или какой-нибудь знак человеческого присутствия. Например, костер.
Сомневаюсь, чтобы девочка могла существовать без огня.

Огня я не нашел. Я нашел своего коня. Думаю, что своего. Я углядел его
лишь мельком, но мне показалось, что он почувствовал меня и попытался подать
знак. Немедленно остановившись, я вернулся назад и ничего не нашел. Не
видел, не слышал, не ощущал. Вокруг было пусто.

Ну и ладно. Я имел представление о том, где это место находится. И мог
рассказать Костоправу, который, если захочет, может послать солдат и велеть
им обшарить каждую щель.

Напоследок я навестил дядюшку Доя, находившегося под охраной своих
соплеменников. Он был жив, а без сознания оставался лишь потому, что ему,
для его же блага, постоянно давали снотворное. В чем бы ни заключалась его
миссия, у него не было необходимости исполнить ее немедленно.

Затем я вернулся домой, в свое удобное тело и неудобную постель. Ребята
дали мне выспаться, словно в праздник. Солнце уже встало, когда я вышел из
бункера, оставив безучастно лежащего неподалеку от выхода Дрему.