его и оставить в тылу просто не могла: там запасы хлеба и фуража, туда согнан
скот, там укрылись обитатели городков помельче, широкое кольцо стен, выносные
замки-форты, соединённые подземными коридорами с главной цитаделью, сухие рвы,
которые в случае надобности можно затопить в несколько мгновений. Подобную
занозу нельзя обойти, её можно лишь вырвать. С мясом и кровью.
осадные машины и прочий припас. Но с налёту Илдар не взять никакой, даже самой
лучшей армии. От крепости не отвести воду - слишком широки сходящиеся тут реки.
Запасы провианта свезены со вей округи, все способные носить оружие вышли на
стены - и Император счёл, что Илдар сможет продержаться сам.
стояли главные силы семандрийского воинства, приковывая к себе пять имперских
легионов, включая и Двадцать первый. Там пока было тихо.
с легионом "Серебряных Лат" к Илдару, дать там бой, обломать древко глубоко
вонзившегося в коренные имперские земли вражеского копья; так же думали и
трибуны с легатами, так думали консулы, собравшиеся на военный совет. Один за
другим поседевшие в боях ветераны, с лицами, проборождёнными рубцами и шрамами,
вставали из-за заваленного картами стола, повторяя одно и то же: армия графа
Тарвуса продержится без нас. Самое опасное сейчас - Илдар. Туда, и только туда!
консул Клавдий - закончил свою речь и сел. - Нет. Илдар важен, спору нет. Но
два легиона - это почти десять тысяч мечей, да ещё и ополчение, злое и готовое
сражаться. Семандра привела к крепости едва ли двадцать тысяч всадников, а
конница по стенам не лазает. Под Илдаром они застряли надолго, говорю вам.
Казнь тех легионеров... она, как ни ужасно, сослужила нам неплохую службу. Люди
рвутся в бой, они хотят драться. Нет, за Илдар я пока спокоен.
уставу ударил себя правым кулаком по латам чуть ниже левого плеча. - Мы не
ведём с собой достаточно легионов, чтобы решить дело одним ударом. На Суолле ни
Тарвус, ни Семандра не могут наступать. Река широка, течение быстро, а мосты
или разрушены, или в наших руках.
Император.
сам сделал бы на их месте, - то парировать мы сможем так, так и вот так. А вот
ежели полезут наискосок, сюда... - и Император, склонившись над картой,
принялся двигать по ней фигурки, обозначавшие свои легионы, а также пешие с
конными корпуса противника.
Привлечённые блеском лучшего легиона Империи, тут же, на месте записывались
новые рекруты. Из них сперва решили сформировать резервную когорту, но одной
когорты не хватило, и к пригородам Сельме легион вышел, имея одиннадцать полных
манипул новобранцев и заполняя двенадцатую - то есть целых три когорты. Немалый
резерв в умелых руках.
Сеамни не спали. Дану за всю многодневную дорогу хорошо если произнесла
дюжину-другую слов, ехала молча, погружённая в какие-то свои думы. Император не
досаждал ей вопросами. Когда придёт время, его Тайде всё скажет сама. Только
старался обнять покрепче, когда наступала ночь.
могу пока понять, что именно, но нечто донельзя мерзкое. Стягиваются, как черви
к гнилому мясу. Сейчас, сейчас, сейчас...
раскачивалась, плотно зажмурив глаза и прижав тонкие пальцы к вискам,
отгородившись от мира, прощальным и жутковатым даром Деревянного Меча тянулась
через реки, поля и холмы - туда, где реяли пурпурно-золотые вымпелы Семандры,
бок о бок с доброй полусотней штандартов других королевств, ринувшихся делить
шкуру неубитого медведя - Мельинской Империи. Точнее, сами-то они считали этого
медведя вполне мёртвым. Император намеревался развеять эти их заблуждения.
Причем наиболее чувствительным для вторгшихся способом.
недвижимая, невидящая провидица, вглядывающаяся в материи, о которых простому
смертному лучше даже и не догадываться.
пугающи. Где-то глубоко внизу пламенела исполинская трещина, багряный прочерк
на сером неразличимом фоне, и каким-то образом Сеамни понимала, что это
полыхает Разлом. Разлом, из которого поднялась Белая тень, чтобы похитить её.
Гвин, её Теин поверг страшилищ, но уничтожить их, наверное, было не в силах
человеческих. Простая сталь разрушит их орудия, но не скрытую истинную суть.
багряных расцветок. Все оттенки, все мыслимые вариации. Она, эта завеса,
достигла узкой чёрной ленточки, в которой Сеамни угадала реку Суолле - достигла
и остановилась. На время, а на какое - зависело уже от удерживавших
противоположный берег легионов.
словно запекшаяся кровь. И они, эти пузыри, стягивались к одному месту, к
изгибу Суолле, где на восток выдавалось крутое речное колено. И где на
обрывистом западном берегу, где из-под земли выступали её прочные каменные
кости, стоял город-крепость Згабе.
разобрать, что же именно замыслил враг, однако перед ней словно бы воздвиглась
каменная незримая стена. Она попыталась прорваться силой; однако в ответ на это
из-за непроницаемого красного занавеса грянул сокрушающий, небывалый удар,
швырнувший её обратно, в мир земли, небес и скал; обжигающая боль, невидимые
когти, раздирающие разом и душу, и тело; и Сеамни очнулась на полу
императорского шатра.
места - его словно ожгло кнутом, обхватил Тайде за плечи, поднял... Глаз
опытного воина искал раны и не находил их. Гладкая кожа выглядела совершенно
целой, кровь сочилась из каждой поры, широко раскрытые глаза Видящей слепо
уставились в полог шатра.
травники. Но всё равно. - Кер-Тинор! Сесторий! Стража!
всё.
окровавленной Дану и коленопреклонённого Императора. Кер-Тинор, капитан
Вольных, телохранителей Императора, осторожно опустился рядом.
затылка и шеи Сеамни, обильно пачкая пальцы её кровью. - Магический удар, мой
Император.
Кер-Тинор и не думал прислушиваться. Ледяное лицо Вольного не дрогнуло, лишь
чуть сощурились глаза. Тайде глубоко вздохнула, на щёки возвращался румянец
жизни.
посоветовал Вольный, вставая. От взгляда мельинского правителя не ускользнуло,
что начальник его стражи чуть пошатнулся, отдавая положенный салют. Раньше
Кер-Тинор запросто бы изгнал любого из служивших Мельину Вольных, позволь они
себе такое. Капитан за краткий миг отдал все силы. Все, и даже больше.
поблагодарил Вольного лёгким кивком. Они не признавали пышных изъявлений
монаршей милости. - Ты мне нужен и нужен...
вовремя оборвал себя. Заподозрить и высказать вслух, что Вольный может быть
хоть один миг не готов для боя, означало нанести гордому воину страшное,
несмываемое оскорбление, аннулирующее все клятвы на верность сюзерену.
Дозволение удалиться?
всё-таки Вольные - они как дети. Никак не могут наиграться в солдатики, даже
сами готовы служить оловянными фигурками.
добраться до походного кресла.
Не та, что встретилась нам в Разломе, совсем не та. Магия Мельина, плоть от его
плоти. У них есть чародеи, Гвин.
них всё шло. Слишком хорошо координированы удары. Такое невозможно без
магической пересылки сообщений. Нам же приходится полагаться только и
исключительно на гонцов. Но... тебе удалось?..
станут атаковать возле Згабе. Там и войска... и чародеи, если я правильно всё
поняла. Там., там их тьмы, мой Император.
общем, не самое очевидное решение. Крепость очень сильна, возводилась как
тыловая опора войскам, если те не удержат Селинов Вал... как раз на тот случай,