автоматически выстрелили. Девушка закричала и поскользнулась в луже
собственной крови. Те же два наемника медленно направились к куполу, из
которого она выбежала, как будто в нем десятки самураев. Они совершенно не
понимали, что бой окончен, война выиграна.
Люсио. Просто не было и сил нести его дальше. Я подбежал к женщине,
которую застрелил. Она лежала на земле, дышала с трудом, но дышала. "Она
дышит! Я могу спасти ее, - подумал я, - могу спасти ее!" И тут я понял,
что с самого убийства Эйриша ищу человека, которого смог бы спасти, как-то
оправдаться. Я тащил полуживую Тамару на станцию Сол. Во время эпидемии я
изо всех сил старался спасти хоть одного человека. Даже когда Перфекто
убил Бруто, что-то во мне кричало: "Надо его спасти!" Но все время мне не
удавалось спасти. И я подумал: "Если я сумею спасти по одному человеку за
каждого убитого, счет сравняется. И я буду свободен".
женщина в шоке. Я подложил ей под ноги свой лазер, приподняв их. Оглядел
улицу. Мне нужна медицинская сумка, перевязочные материалы, болеутоляющее
и средства для сокращения сосудов. Я осматривал улицу, словно где-то
здесь, в укрытии, сидят медики. Интересно, где здесь больница. Но на
зданиях только японские иероглифы. Я увидел машину, медленно спускающуюся
с холма по направлению ко мне. Поднял руки и закричал, потом побежал вверх
к своим компадрес.
спросил в свой микрофон:
это все объясняет. Один из наемников порылся в машине, достал медицинскую
сумку и бросил мне.
одного легкого и повреждение кровеносных сосудов под грудиной. Запечатал
дыры в легких пневматической пеной, а кровеносные сосуды просто перекрыл.
Наложил повязку и дал диалилфталат, чтобы вывести ее из шока.
медицинскую сумку, - крикнул я в ответ, и она, отбросив ружье, побежала
вверх по холму. Я прошел по улице и нашел старика с остекленевшими
глазами, девочку лет двенадцати, спасти которую было уже невозможно,
полную женщину с очень широкими бедрами: похоже, она родила множество
детей. Она лежала, и с ноге ее торчало множество метательных стрел. Одно
колено отрезано. Из раны била кровь. Женщина тяжело дышала, как раненое
животное, и цеплялась пальцами за землю, пытаясь уползти от меня.
покорно смотрела на меня, не мешая работать. Трудно спасти ей ногу,
времени на это нет. Лучше стабилизировать ее положение, сохранить
турникет, хотя при этом она ногу потеряет. Но всегда можно отрастить
новую.
тридцать. Десять были еще живы. Я начал лихорадочно работать, один случай
за другим: мальчик с развороченным бедром, старик со стрелой в спине,
девочка, которой плазма попала в грудь и у которой хватило ума упасть и
дать плазме стечь. Я быстро работал, вокруг стреляли, но ни разу не
выстрелили по мне. Казалось чудом, что можно заниматься медицинской
работой посреди боя, но ябадзины на нас не нападали, а из наших компадрес
никто не выстрелил по ошибке.
Абрайра бегала от машины к машине и приносила медикаменты. Один раз я
поднял голову и увидел, что стрельба почти прекратилась. Не знаю, сколько
времени я работал: минуты или часы. Подсчитал, что помог примерно
двадцати, в среднем на одного уходило две минуты. Но не может быть, чтобы
я работал меньше часа. Земля подо мной дрогнула, взорвалось соседнее
здание.
указывала на нового раненого, и я хватал свои вещи и бежал к нему.
Постепенно мы приблизились к какому-то складу, здесь грудой лежали десятки
раненых. Я занялся молодой девушкой, услышал скрежет и поднял голову.
уложил женщину и побежал в поисках других раненых. Подошел еще один
компадрес, снял шлем. Химера с деформированными ушами. Он порылся в моей
сумке. Сказал, что его зовут Фаустино, и бегло объяснил, что работал
санитаром в полевом госпитале в Перу. Он работал очень хорошо. У него
оказались быстрые и искусные руки.
раненых. Меня это очень удивило. Я вдруг понял, что создается что-то вроде
военно-полевого госпиталя, и скоро нас завалят ранеными.
по улице. Это было единственное место поблизости, где еще стреляли.
Абрайра несла на плечах старика. Я подумал, что стреляющий добавляет нам
много ненужной работы, и рассердился.
вошла под арку большого промышленного здания, и неожиданно все это здание
вздрогнуло от взрыва. Подпрыгнуло на дециметр в воздух, и все его стены
рухнули. На Абрайру обрушилась груда кирпичей и изогнутых стальных балок.
глядя на эту груду, потом начал растаскивать кирпичи. Посчитал, что они
покрывают ее слоем толщиной в метр, и старался убирать их как можно
быстрее. Поблизости продолжали стрелять.
людей. Спасать миллионы". Я знал, что от Абрайры ничего не осталось под
камнями.
снаружи услышал женские крики. Я вбежал внутрь. Купол оказался театром.
Сквозь круглые окна под самой крышей лился свет, впереди располагалась
сцена. В здании укрылась сотня женщин, и один человек в броне стоял у
входа и стрелял в женщин из самострела, а они прятались за сидениями. У
меня на глазах одна из женщин метнулась к запасному выходу, человек
повернулся и выстрелил в нее. Действовал он с удивительной скоростью и
уравновешенностью, точно и изысканно, погруженный в состояние munen,
одновременно достигнув Мгновенности и Полного Контроля. Он стрелял по
своим жертвам, словно это учебные цели, и делал это исключительно точно.
Он символизировал все то, чему научили нас самураи. Женщины отчаянно
кричали.
повернулся ко мне - я увидел, что это латиноамериканец, - потом снова
принялся стрелять в женщин. Я выбил самострел у него из рук и закричал:
"Не нужно!" Он взглянул на меня, потом на ружье, словно хотел подобрать
его.
узнаю ли я его. Темноглазый человек средних лет. Для меня он безымянный.
Лицо может принадлежать любому из тысяч знакомых мне рефуджиадос. Глаза
его горели, он был покрыт потом munen.
как человек, очнувшийся от сна. Лицо его сияло восторгом. Неожиданно его
взгляд сфокусировался, он увидел меня.
возгласы: наши люди осознали, что победили. И хоть меня тошнило от того,
какими мы стали, в то же время я дрожал, сознавая, что мы приобрели целую
планету. Я вышел наружу. Счастье, словно пот, сверкало на лицах моих
товарищей. Я видел cоmpanero со снятым шлемом, с его волос стекала
радость.
их в больницу. Огромная работа, в которую постепенно было вовлечено около
восьмидесяти человек. Город принадлежал нам, и ябадзинов к полудню согнали
в огражденный лагерь. Гарсон провозгласил себя президентом Пекаря.
Командование ОМП, находившееся на орбите, с радостью приняло нашу просьбу
о вхождении в Объединенные Нации в качестве единого члена, и наше
пребывание на планете было узаконено. Объединенные Нации предпочитают
иметь дело со стабильным правительством, единым для всей планеты,
независимо от того, чего это стоит населению. Захватив обе столицы, мы
доказали, что являемся таким правительством, и получили признание: закон
признает любое правительство, добившееся объединения планеты. Объединенные
Нации счастливы, что мы прекратили распрю на Пекаре. И потому одобрили
нашу победу.
потому что их фабрики оказались разрушены. Через несколько часов после
того, как дирижабли ябадзинов вылетели в город, наемник по имени Овидио
Гардоса с помощью амигос нагрузил шаттл камнями. Потом со стороны моря
подлетел к Хотоке но За и на скорости в 1500 километров в час ударился в
промышленный комплекс Ро. Он погиб сам, но уничтожил и несколько сотен
самураев, которые лихорадочно готовили там оружие. Все говорили об Овидио,
и многие считали, что нужно почтить его героизм и назвать его именем
город. Мне казалось, что Овидио - хорошее название для города.
Корнев Павел
Володихин Дмитрий
Прозоров Александр
Володихин Дмитрий
Березин Федор
Херберт Фрэнк