шпага, в другой ложка с яичницей, адмирала же-с превеликим образом на
груди и с большой дозой водки в руках". Выпив водку залпом, Спиридов
указал эскадре спускаться по ветру; он умело расположил брандвахту, за-
пирая флот Гасан-бея в Чесменской бухте. Вечером созвали флагманский со-
вет. Прихлебывая из кубка черное, как деготь, кипрское вино, Алехан ска-
зал:
нули, но имя героя осталось безвестно. Вместе с нашим "Евстафием" улете-
ли под облака шестьсот чистых моряцких душенек. Число наших залпов было
огромно. Однако запасов крюйт-камер хватит, чтобы еще один решающий бой
выдержать... Не стану осуждать контр-адмирала Эльфинстона арьергард ко-
торого в сражении участия не принимал!
в Архипелаге не было, а действовать противу Гасан-бея брандерами и
брандскугелями (зажигательными). Алехан окликнул Ганнибала:
из четырех расцеловал:
весным огнем. В рапорте командира Грейга толково писано: "Брандскугель
упал в рубашку грот-марселя одного из турецких кораблей, а так как
грот-марсель был совершенно сух и сделан из материи бумажной, он заго-
релся мгновенно". Огонь быстро прыгал по снастям противника; мачта его,
подгорев у основания, рухнула на палубу, весь корабль охватило веселое
пламя.
на абордаж, нещадно вырезали всю его команду. Второй брандер, выскочив
на мель, был тут же взорван своей командой.
и "свалился" с турецким кораблем - в свирепом огне, раздуваемом ветром,
исчезли и турки и русские. Половина вражеских судов горела, подожженная
артиллерией, но часть была еще не затронута огнем.
последний, на тебя вся надежда... Вперед!
пластырь, прилип к борту неприятеля. Сверху не только стреляли, но даже
плевались турки. Но, запалив факел, Ильин уже бежал вдоль палубы, поджи-
гая кучками рассыпанный порох. Гадючьи посвистывая, огонь юркнул в люк -
прямо в трюмы брандера, где тесно, одна к другой, стояли бочки с поро-
хом.
жели описать, ужас, остолбенение и замешательство, овладевшие неприяте-
лем: целые команды в страхе и отчаянии кидались в воду, поверхность бух-
ты была покрыта множеством голов". Юрий Долгорукий тоже оставил запись:
"Вода, смешанная с кровью и золою, получила прескверный вид; люди обго-
релые, разным видом лежащие между обгорелых обломков, коими так порт на-
полнился, что едва на шлюпке мы могли мимо проезжать..." Кажется, конец!
жилось, что на эскадре сражались и женщины, скрывавшие свое природное
естество под матросской одеждой. Это был извечный грех русского флота
(впрочем, и английского тоже): как ни проверяли корабли перед отплытием,
бабы все равно находили способы затесаться в состав экипажей. Спиридов
был очень растерян:
- все, что осталось от турецкого флота. В одну лишь ночь русская эскадра
уничтожила весь флот султана, Европа вздрогнула! Она еще не забыла жал-
кой картины, когда недавно мимо ее берегов протащилась слабенькая эскад-
ра расшатанных кораблей, на которых вымирали экипажи, и вдруг эта эскад-
ра превратила в прах и пепел превосходную армаду Турции, руководимую та-
лантливейшим флотоводцем султана...
оттого почта из Архипелага запаздывала; Россия известилась о Чесменской
виктории через мальтийских рыцарей и по гамбургским газетам. "Блистая в
свете не мнимым блеском, - писала Екатерина морякам, - флот наш нанес
сей раз чувствительный удар Оттоманской гордости. Лаврами покрыты вы,
лаврами покрыта и вся эскадра". Матросов наградили годовым жалованьем,
сверх того за сожжение турецкого флота они получили еще 187 475 руб-
лей-вот пусть сами меж собой и делят! Была выбита медаль для всех участ-
ников Чесменской битвы: на аверсе изображен погибающий флот султана, а с
реверса отчеканено одно лишь слово: БЫЛЪ.
придал ей значительные силы - за счет ослабления Первой армии графа Ру-
мянцева, устремлявшего свое войско к Дунаю.
суждал Румянцев, - не могу поспешать к Дунаю, ибо в тылу моем турки из
Бендер кулак нам показывают...
язвила нечаянные жертвы. В стакане воды люди разводили ложку колесного
дегтя и пили; солдаты носили на шее чеснок; офицеры обкуривали себя мя-
той и можжевельником.
ред. Кавалерия Потемкина и князя Репнина постоянно шла в авангарде. По-
темкин был настолько изможден разъездами, что держался в седле больше из
гордости. Очевидно, не лучше чувствовал себя и Николай Васильевич.
идут очень большие караваны верблюдов с припасами...
бросить даже рогатки. Многие были удивлены и доказывали, что без рогаток
они беспомощны.
целый лес рогаток, ей-ей, прискучило. Они трусу - ограда, а храбрецу-по-
меха... Не теряйте мгновений, - учил Петр Александрович офицеров, - в
баталиях бывают кратчайшие миги, когда надобно принять решение важное, и
для того нужны смелость души и порыв сердечный. А слава и достоинство
наши не терпят сносить присутствие неприятеля, не наступая на него.
былы.
вый фланг его оставался открытым, хотя и сильно укрепленным. Потемкин
подскакал к Безбородко, слывшему знатоком штабных тайн, и спросил,
сколько противника.
до драки дойдет, так всегда людей не хватает.
мом брать линию за линией. Позади конных каре сухо громыхала артиллерия
Мелиссино, слева, таясь в лощинах, текла пестрая и страшная лавина та-
тарской конницы. Ночь кончилась... Румянцев указал нагайкой вперед.
лонилось вперед, и он прильнул к лошадиной холке. Бурая валашская грязь
сочными ломтями вылетела из-под копыт.
прочь. Потемкин прошел сам и провел за собой кирасирскую лаву, гремящую
амуницией и палашами, орущую одним дыханием: "Виват Катерина!" Первая
линия уже за спиной. Чудом перемахнули вторую, злобно рубили турецкую
прислугу на пушках. Лошадь под ним, сломавшись в передних ногах, заржала
и рухнула, бурно фонтанируя кровью, - Потемкин, перекатившись через нее,
Афанасьев Роман
Самойлова Елена
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур
Посняков Андрей