путешествий по большому миру годятся исключительно подводные лодки.
целый мир, о котором ничегошеньки не известно - тут лучше бы обойтись без
скоропалительных выводов и не считать свои гипотезы святой истиной...
Чертовски пригодился бы пленный, вот что. Смело можно сказать: вертолет
улетел раньше, чем оставшийся в живых (или оставшиеся) десантник успел до
него добраться. Но отыскать брошенных коммандос - дело немыслимое. Даже
если не затоптали в суматохе, под каждую травинку не заглянешь, а
заклинаний подходящих нет. Затаился под любым седлом, под расстеленными
плащами... Ко всем неприятностям прибавилась еще одна: теперь и небо таило
угрозу. Незаметно подкравшийся вертолет может и швырнуть канистру с
какой-нибудь химической пакостью. Судя по всему, нападение на Делию
готовили в страшной спешке, вызванной яростью кого-то власть имущего,
второпях отданным приказом, неминуемо влекущим столь примитивное
исполнение - и это тоже знакомо до отвращения... Что случится, когда за
дело возьмутся более умные люди? Или они достаточно удалились от входа в
пещеру? Но входов может быть и несколько. Словом...
Демон и крохотные преследователи не подавали признаков жизни - зато Мара с
Леверлином, когда Сварог проснулся, уже старательно разгуливали на
четвереньках там, где ночью лежала Делия, чуть ли не тычась лицами в
землю, передвигаясь так осторожно, словно повсюду рассыпано битое стекло
или посверкивают проволочки противопехоток. И вскоре Мара удовлетворенно
хмыкнула, без тени брезгливости подняла что-то двумя пальцами, положила на
ладонь, подошла показать Сварогу. Вокруг, сталкиваясь головами, столпились
остальные.
буро-зеленом комбинезоне, голова закрыта капюшоном, на поясе виднеются
какие-то черные чехлы, одна нога в высоком черном ботинке вывернута совсем
уж неестественно. Ощутив смешанную с отвращением жалость, Сварог буркнул:
- Неразбериха, спешка, идиотские приказы - и нелепо гибнущие рядовые. Мир
упорно не меняется..."
обремененная ориентирами и красотами пейзажа. Мару с Шедарисом Сварог
определил периодически поглядывать на небо и слушать в четыре уха. Сам он
был откровенно мрачен - потому что единственный из всех представлял, что
такое атака с воздуха, пусть и проведенная крохотными боевыми машинами.
сущая чертовщина. Когда конь шарахнулся, храпя, Сварог сначала зашарил
взглядом по небу, и переключил его внимание лишь сдавленный вскрик Делии,
вытянувшей вперед руку.
человеческие ноги, правая и левая, синюшно-белые, аккуратно отсеченные на
всю длину, они целеустремленно, размеренно переступали по земле, и
никакого туловища при них не наблюдалось. Сахарно белели аккуратно
перерубленные кости, багровело мясо - никакого человека-невидимки, просто
две отрубленные ноги, пустившиеся странствовать. Отряд моментально сбился
в кучу, Мара неуверенно потянулась за пистолетом, Сварог яростно зашипел
на нее, и все застыли в седлах, боясь дохнуть. Зрелище было столь дикое и
неожиданное, что не нашлось никаких мыслей, даже панических, и это
оцепенение передалось дрожащим всем телом лошадям.
долго провожали взглядами, Шедарис зачарованно выругался оборотами, вовсе
уж противоречившими этикету, но златовласая принцесса, не обратив
внимания, сама вполголоса отпустила такое, что Сварог фыркнул. Она
опомнилась, чуть покраснела:
вдалеке. - Поехали побыстрее...
жирного, крайне деловитого енота. Енот примостился над медленной серой
водой, обмывая желтый человеческий череп, старательно вертел его
крохотными когтистыми лапками, окунал, вытаскивал и внимания на путников,
проехавших в трех шагах, не обращал совершенно. У Сварога руки чесались
влепить пулю в мохнатого полоскуна, просто так, от злости на непонятные,
начавшиеся-таки поганенькие чудеса, но он крепился, и кавалькада проехала
мимо, не задерживаясь. Сварог прикидывал направление, стараясь ни о чем не
думать, так было легче. Но нехорошее предчувствие тупо ныло где-то под
ложечкой.
словно расплывались в прозрачной воде кляксы туши, сначала казалось, что
они появляются хаотично, но вскоре обозначилась четко очерченная ими
гигантская дуга, далеко протянувшаяся по равнине, замыкавшая всадников в
полукольцо облавы, а пятна приняли форму громадных черных псов. До них
было не так уж и далеко, они медленно надвигались, то и дело замирая,
настороженно всматриваясь, прижав уши.
такой страх его еще не захлестывал. Основой было пронзительное осознание
бессилия - полного и окончательного. Он помнил дьявольское проворство
Акбара и понимал, что шанса нет ни малейшего. И все же взялся за топор.
иначе понесли бы. Псы один за другим садились, вывалив розовые языки, они
не грозили и не нападали - просто преграждали дорогу, и их было столько,
что страх помаленьку истаивал, перевалив все мыслимые высшие точки и
оттого притупившись. В жизни так случается. Когда страха _с_л_и_ш_к_о_м
много, его просто не чувствуешь. И отчаянно хочется проснуться...
не охотятся стаями. Не охотятся стаями". Он слышал это от кого-то.
Определенно. Еще на "Божьем любимчике". Хелльстадские псы, в отличие от
обычных волков и диких собак, повадками схожи скорее с тиграми и
медведями. У каждого своя территория, строжайше охраняемая. И коли уж они
собрались вместе, то... Что?
читалась скорее обреченная решимость, чем страх. Шедарис даже оскалился не
хуже псов.
дело тут нечисто. Ни один дикий зверь так себя не ведет. Он либо нападает,
если превосходит числом или твердо надеется на победу, либо бежит - а в
крайнем случае делает угрожающие выпады. А эти сидели, ни один не лег, не
встал. Выполняли приказ... или ждали такового.
всерьез?
ветром..." Косясь на псов, сказал сквозь зубы:
Обернитесь. Если это не хозяин, я съем свою шляпу. И вашу тоже.
равниной на высоте человеческого роста. Он не походил ни на замки ларов,
ни на земные фортеции - несколько соединенных крытыми галереями зданий с
прильнувшими к ним круглыми башнями, темно-вишневые стены с выпуклым белым
узором, черные крутые крыши, затейливые флюгера и горгульи цвета старого
золота, стрельчатые окна, сплошь в радужных разноцветных витражах, изящные
зубцы... Замок был прекрасен незнакомой, чужой красотой и казался
выточенным из одного куска с недоступным человеческим рукам изящным
мастерством. Невесомо плывущий над землей, он выглядел самой естественной
деталью пейзажа, ничуть не казался нелепым или необычным. Замок был
з_д_е_ш_н_и_й_, а они - чужими, со всем их изумлением и испугом. Никогда
еще за все время пребывания в Хелльстаде Сварог не чувствовал так остро,
что попал в совершенно _ч_у_ж_о_й_ мир, живущий _о_т_д_е_л_ь_н_о_...
себя все необходимые слова.
предстал взору. И вместе с тем... Сварог в который уж раз проклял убогость
мага-недоучки, то бишь себя самого. Перед ним - далеко не впервые -
оказалась некая загадка, чьей сути он не понимал. Словно бы и нет здесь ни
зла, ни добра, а замок - не просто замок. И это все, что оказалось
доступным "внутреннему взору", точнее не выразишь по невежеству своему в
высокой магии...
парадный вход) вдруг медленно и плавно откинулась, словно подъемный мост,
на ее внутренней стороне обнаружились ступени. Приглашение было самое
недвусмысленное, и все же они, как легко догадаться, медлили. Приходи,
красотка, в гости, мухе говорил паук... Тогда за спиной раздалось короткое
могучее рычанье, словно гром тяжело ворохнулся в безоблачном небе, псы
придвинулись разом и садиться уже не стали, замерли, растопырив передние
лапы, угрожающе склонив головы.
Роллинс Джеймс
Русанов Владислав
Андреев Николай
Ларссон Стиг
Контровский Владимир
Шилова Юлия