полицейские роты, выпестованные Парвисом как бы для обеспечения заготовки
продовольствия на зиму, но никогда никуда не направлявшиеся, поскольку
заняты были какими-то таинственными делами, соваться в которые посторонним
было опасно (поговаривали о некоем золотом займе, который якобы создали и
контролировали особисты), - молниеносно разоружили охрану, заняли Дворец
Труда (так теперь назывался бывший президентский), порт и телеграф, а чуть
позже, к полуночи, без выстрела вошли в казармы столичного гарнизона.
Утром вышел официальный бюллетень о изменениях в составе правительства...
противоречивые, были крайне неутешительны, и Парвис чисто интуитивно
опасался настоящих бед.
центральная улица большого города, гавань стала похожа на заброшенную
усадьбу. Из воды косо торчали черные мачты; местами затопленные корабли не
затонули до конца и выступали то округлым бортом, то угловатыми
надстройками. Облака были настолько низкими, что даже Столовая гора у
входа в гавань тонула в них. Сыпался мелкий редкий дождик. Катер еле-еле
пыхтел, в топке горели мокрые дрова - собранный вчера по берегу плавник.
Вдали, на фоне решетчатых башен паровых кранов, чернели силуэты двух
коммерческих пароходов. Легкий дымок показывал, что какая-то работа там
идет.
поддерживать огонь в топке - и пошли, будто медленно погружаясь в ледяную
воду, к зданию адмиралтейства.
обращая на моряков ни малейшего внимания.
деловито сказал Квинси. Он говорил это уже не в первый раз, и поэтому
ничего, кроме раздражения, Сайрус не испытал. Десять... нет, одиннадцать
дней на трех квадратных ярдах с тремя плоскими остряками. Если бы при этом
они занимали поменьше места...
вешают - так не выпить ли нам по кружечке пива в "Бронзовой пушке"?
опасаюсь, что в этом случае мы заслужим неодобрение со стороны бедняги
боцмана.
искать того, кто поставит его к стенке. Думаю, опять же...
быть урагану.
как раз напротив левого крыла здания адмиралтейства.
Огромная лужа расплылась посередине. Столики все были свалены колючей
кучей у стены. Пахло мочой, пустыми пивными бочками и плесенью. Головой в
луже лежал человек. Он был здесь настолько на месте, что без него вся
картина просто исчезла бы.
"сэберт". - Тут есть кто-нибудь еще?
пол-лица.
два месяца не ступали на берег...
сейчас? - тот, кто прятался за стойкой, показался весь: кривобокий
неопределенного возраста человек со слишком маленьким подбородком. Белая
его куртка была продрана на плече. - Если вы продержались в море два
месяца, так уж и два дня могли бы еще...
что не дурачим...
буфетчик. - Какой-то Парвис. Сэр Дэвид Парвис. Никто не знает, кто он
такой. На всякий случай офицеры начали арестовывать мастеров...
буквально нос к носу. - Что вы сказали?
хотел арестовываться, успокаивали...
всегда здесь...
свою короткую трубочку. Новости он уже знал все, и больше того - знал
много такого, что еще неизвестно было офицерам...
пахла распиленным сырым деревом. Мыло - белое, и ничем не пахло. Он
постоял под душем. Его не торопили. С наслаждением вымылся - раз и потом
еще раз. Растерся полотенцем, шершавым и твердым. Белье его ждало новое.
То ли выпускают, подумал он, то ли публичка... Новеньким, только что от
портного (недостертый мелок вдоль шва на рукаве) был и костюм:
темно-бирюзового цвета тройка. В бумажных пакетах лежали: роскошный
поясной ремень из тисненой кожи и в тон ему портмоне. Поверх этого
надсмотрщик положил коробочку со стальными часами на стальной же двойного
плетения цепочке.
сумел проводить вас. От себя же... - надсмотрщик помедлил. - Я желаю вам
удачи... и чтобы вы не пожалели, что покинули эти стены.
чем-то с теми, кто стоял возле нее, а Голицын... У него кружилась голова,
он не мог надышаться.
воротам, остановился и кивком головы отдал честь.
остановились, и некто с фонарем повел его длинным неосвещенным коридором
вперед, потом направо, потом по лестнице... Бред, подумал Голицын. Я сплю.
Или меня придушили во сне, и это загробная жизнь. Потом отодвинулась
решетка, со скрежетом отъехала железная дверь. За ней была еще одна,
деревянная. Сопровождающий нажал на кнопку в нише стены - но вместо
ожидаемого звонка или топота ног сбегающейся охраны всего-навсего
загорелась лампа под потолком.
четыре легких кресла и круглый столик на одной витой ножке.
Викторович, если не ошибаюсь?
президента по делам внешней политики. На всякий случай на людях называйте
меня Джин Норман.
по-английски?
стоило бы по-русски.
а с собой у меня, к сожалению, лишь остатки весьма скверного виски.
тюрем.
палладийцы захватили власть в Мерриленде?..
эффективно сражались.
года назад. Похоже на то, что мы с вами оказались по одну сторону.
давно. Весьма давно.
Конюшевский Владислав
Сертаков Виталий
Панов Вадим
Шилова Юлия
Акунин Борис
Прозоров Александр