Мьеньоня и Ньяньиньга. Разумеется, вас и Бьесьи, - прибавил он, обращаясь к
Гесьяню.
семь человек. Очевидно, Широков считал присутствие Диегоней само собой
разумеющимся.
- Не сомневаюсь, что все будут рады сопровождать вас.
спорт был широко распространен, чрезвычайно его интересовало.
сказал, что фетимьи разыгрывается на первенство всей планеты, и этого было
достаточно, чтобы в нем заговорил болельщик.
девушек, застигнутых им и бегущих под первое попавшееся прикрытие! Как же!
Они распределяют погоду, как мы - расписание поездов.
"большой комнате", как назвал ее вчера Гесьянь, ожидать прилета друзей.
бледно-розовый цвет,
сейчас самое жаркое время дня.
своей олити.
Каллисто, и пора выяснить. Всякой осторожности должна быть граница. Решили,
о чем говорить!
хотел думать.
"стеклянном" кресле олити. Система управления здесь была такой же, как у их
воздушного экипажа. Олити вел Вьег Диегонь.
ослаблял их силы. Было более, чем жарко. Широков и Синяев прикрыли головы
носовыми платками. Хотя с Земли были взяты белые шляпы, какие носят обычно
на южных курортах, ни тот ни другой не захотели надеть их. Слишком нелепо
выглядели они на Каллисто, где никто не носил никаких головных уборов.
Временами словно туманная дымка заволакивала его сознание, сердце начинало
биться неровно. Нежный голос Дьеньи звучал в эти мгновения как бы издалека.
Но он молчал, хорошо зная, что, скажи он о своем состоянии, и Гесьянь
немедленно вернет его домой. Синяев, разумеется, последует за ним и лишится
удовольствия. Он так давно не видел ни одного спортивного соревнования,
которые так любил.
показались многочисленные здания, как везде разделенные желто-красными
пятнами садов.
хорошо знаком. Я жила здесь почти год, когда увлекалась спортом.
звездоплаванием, а у меня были большие данные.
Тысячи каллистян летели на крыльях.
машин. Толпы каллистян, в разноцветных одеждах, шли к вельду. В воздухе
стоял гул голосов.
футляр олити, чтобы выйти из нее:
недоуменный взгляд Вьега.- В таком исключительном случае это позволительно.
А потом вы вернетесь сюда и пешком присоединитесь к нам. Им, - он указал
глазами на Широкова и Синяева, - нехорошо идти под лучами Рельоса так
медленно.
Очевидно, известие о их прилете на вельдь мгновенно разнеслось по всей
толпе. Движение к стадиону прекратилось, и тысячи лиц повернулись к ним.
раздвинулась, и образовался широкий проход к одному из входов в здание.
вынужден несколько мгновений простоять на месте, держась за спинку. Его
товарищи ничего не заметили, решив, что он просто хочет выйти последним.
Припадок был коротким и прекратился так же внезапно, как и начался. Широков
вышел из олити уже не на шутку встревоженный.
головой. Не было ни одного возгласа, столь обычных на Земле в таких случаях.
Между двумя стенами каллистян они прошли в здание без всяких затруднений.
Дьеньи.
Кирова. Так же как там, здесь были широкие лестницы, ведущие к верхним
входам, украшенные статуями. Сходство завершали полого поднимающиеся дорожки
и многочисленные цветочные клумбы. Но общая архитектура здания была совсем
иной.
коридоре, идущем, по-видимому, вокруг всего стадиона. Было много дверей с
цифрами на них, что напоминало коридоры театров.
величиной с большую театральную ложу и открыта спереди и сверху. Только в
задней части был сделан навес.
куда-то далеко в высоту, более крутыми, чем на земных стадионах, секторами
для зрителей. Кабины, подобные той, где они находились, шли по нижнему
ярусу. Остальные места были совершенно открыты и залиты ослепительным светом
Рельоса. Они пестрели всеми цветами радуги, с линиями черных лиц над
разноцветными костюмами.
местах, - ответил Синьг. - Например, болен.
понял вопроса Синьг, - но не очень. Если нужен врач, человек сидит дома.
весь вельдь был как на ладони.
это построено не на Земле. Все было иным, все имело отпечаток архитектуры,
чуждой людям. Вельдь был выстроен не из камня, не из металла, не из дерева и
не из пластмассы. Это был все тот же удивительный материал, казавшийся
прозрачным и блестящим, но бывший непрозрачным и матовым. Нигде не было
солнечных бликов, яркий свет Рельоса не отражался ни от гладких стен, ни от
полированных панелей, которые точно впитывали его лучи в свою "прозрачную"
глубину. Невольно казалось, что все кругом должно быть раскалено, но стены и
барьер были холодными на ощупь.
странно белого цвета, словно из утрамбованного снега. В середине помещалось
игровое поле, но не прямоугольное, а также в форме эллипса. Оно было покрыто
ярко-оранжевой травой.
было много, человек по тридцать в каждой группе. Они были одеты в плотно
облегающие тело костюмы, белые, зеленые, розовые и голубые. Каждая группа
вынесла по четыре соответственно окрашенных больших обруча. Сойдясь на
середине, они обменялись этими обручами и разбежались по краям травяной
площадки.
почувствовал, как от сердца к голове прошла волна холода. Стадион потускнел
перед его глазами и как-то странно покачнулся.
предыдущих и что надо немедленно сказать Гесьяню, но не увидел ни Гесьяня,
ни стадиона.