разуму нырнуть в забытье. Губы слабо шевельнулись:
была задрана кверху, и когда Олег вскинул голову, тоже замычал от злости и
разочарования.
настолько чисто-белый, не по-земному чистый, что даже Таргитай все понял и
прошептал раздавлено:
удаль. Руки медленно потащили из перевязи секиру. Олег отшатнулся, сказал
предостерегающе:
свет первотворения и уже не отрывались. -- Все одно нас либо съедят, либо
заставят икру метать.
треска волчовки, а быстрые ноги понесли вниз по склону. Таргитай, не
раздумывая, понесся следом, как волчий хвост за хозяином. Олег неумело
выругался, в груди были страх и отчаяние, еще не понял, как поступить
правильно, а под ногами уже замелькали камни, а воздух с каждым шагом
тугой горячей волной давил в лицо, останавливал, и приходилось ломиться
через накаленный мир...
стороны, взлетели первые зеленые брызги, затем все трое ломились через
чавканье, плеск, ступни скользили по мерзкой слизи, гадостные брызги были
на лице, залепляли глаза, а ладони скользили по рукоятям.
он понял, что быстро и страшно бьет посохом, догоняя Мрака с Таргитаем.
Это было дико, неправильно, из его раскаленного рта вырвалось хриплое:
охватило весь мир, весь белый свет. Засветилась всеми цветами радуги
каждая песчинка, мелкие камушки блистали, как драгоценные, все травы
светились изнутри, стали видны идущие от земли соки, а в пролетающих
бабочках, стрекозах видно было, как бьются крохотные сердца... И так стало
видно на сотни верст, на тысячи, и каждый, задыхаясь от обилия хлынувшего
в него океана образов, мог видеть на краю света одинокого кузнечика,
слышать его грустную песенку, видеть каждый шип на лапках, сеточку на
тонких перламутровых крылышках...
сотворенную им твердь.
измученное тело двигаться за проклятыми друзьями, немыслимо тупыми, еще не
понявшими, что Род уже на земле, уже в окружении своих созданий: леших,
великанов, горных рудокопов... и что там для людей места нет... и не было.
вскрикнул отчаянно:
вручает тому, который...
грудь, однако ноги еще как-то двигались, несли, хотя ему казалось, что это
он тащит за собой две железные наковальни.
свет первого дня творения, когда свет был отделен от тьмы, и еще не знал
ни сумерек, ни теней.
и не слыша. Таргитай бежал следом, потом догнал и побежал плечо в плечо.
Золотые волосы намокли и прилипли ко лбу. От него летели брызги, лицо
вытянулось, в синих глазах впервые был откровенный страх, но он бежал,
потому что рядом двигалось блестящее плечо Мрака, соленый пот смыл
засохшую было кровь, рана открылась, струйка стекала к локтю, дальше ее
срывало ветром.
объял весь мир. В хищном клюве Сокола возникло блистающее Перо. Искры
сыпались белые, шипящие, радостные, от легкого запаха кровь пошла по жилам
горячее, а мышцы напряглись, и не было на свете существа, которое бы не
выпрямило спину и не прислушивалось к тому, что сейчас творилось в Долине
Битвы Волхвов.
ласка, голос раздался сразу отовсюду, словно говорила земля, небо, звезды,
вся вселенная:
блистал страшно и весело, но не слепил глаза, хотя был немыслимо ярок,
настолько ярок, что все вокруг ушло в сумерки, Мрак свалил последних
упырей у плиты, прыгнул, нелепо взмахнул секирой, когда тяжелые сапоги,
облепленные слизью, заскользили по божественной плите.
словно кидаясь в огонь, только взметнулись красные, золотые и черные
волосы.
и небесными, звездами и вселенной... принадлежит...
руки, покрытые грязью и кровью, хищно и страшно выдернули Перо из
божественного клюва. Их ноги уже заплетались, сил хватило только
сгрудиться на другом от Сокола краю плиты, там остановились, тяжело дыша,
озираясь во все стороны затравленно, спина к спине, пригнулись, оружие
перед собой, все еще готовые драться до последней капли крови, а выбьют
оружие, то и зубами, когтями...
целые комья падали на сверкающую плиту богов, расплывались грязными
зелеными лужами и тут же исчезали. От усталости звенело в ушах и кружилось
в голове. Мрак одной рукой сжимал выскальзывающее древко секиры, в другой
держал Перо. Таргитай упал на колени, с трудом поднялся, золотые волосы
окрасились кровью, снова упал...
лишь самого Мрака и на сажень вокруг, внезапно расширился, обрушился на
весь мир, озарил ликующим огнем, от которого усталость начала испаряться
быстрее, чем утренний туман под лучами солнца.
прокатился над Долиной, как раскаты грома:
твой зов и смиренно ждали. Но эти ничтожества, что посмели осквернить Перо
прикосновением...
другой стороны плиты квакали и булькали упыри, а их Повелитель, Великий
Упырь, проговорил болотным голосом, в котором чувствовались темные бездны:
бессмертные боги:
потрясенной ясностью мог рассмотреть каждого муравья за сто верст вокруг,
видел мелких червей, что гложут корни деревьев.
абсолютная тишина, оборвались все звуки, не стало слышно ни шелеста
древолюдей, ни голоса упырей, даже песенки кузнечиков замолкли по всему
свету.
красноголового булькало, изо рта шла пена пополам с кровью, словно порвал
легкие, плечи поднимались как волны прибоя, рядом черноголовый гигант
оперся секирой в камень, с лезвия зловеще сползало густое, красное, а
другой рукой, в которой было Перо, вытирал тыльной стороной ладони
рассеченную бровь. Край белоснежного Пера, задев лицо, окрасился в яркий
пурпур.
словно Род сменил личину сокола на огонь. Голос Творца, нечеловеческий,
огромный, идущий разом со всех сторон, словно говорил сам белый свет,
донесся мощно и величественно:
всеми тварями, как земными, так и небесными... ответствует...
оборотня. От запоздалого страха и от изнеможения тело онемело, ничего не
соображая. Со стороны богов кто-то закричал потрясенно:
Слово...
Посняков Андрей
Семенова Мария
Березин Федор
Прозоров Александр
Вронский Константин
Шилова Юлия