каюсь в этом, но меня представляют гораздо хуже, чем я в действительности,
на меня клевещут.
них творится, и что они замышляют. Ведь если я за ними следить не буду, то
кто сумеет это сделать? Разве покойный Бенко, сидевший постоянно дома, мог
бы за ними следить?
видеть и все знать, а для пользы вашей милости. И за все это меня считают
изменником.
поголовно обвиняют вас? Общественное мнение против вас, а ведь невозможно,
чтобы правый человек вооружил против себя всех и каждого. Назовете ли мне
кого-нибудь, кто стоял бы за вас?
Кракове не найдется для меня защитника, да и искать его здесь я не берусь,
но в Великопольше найдется вдвое больше голосов за меня, нежели здесь
обвинителей. Разрешите только их вызвать и благоволите их расспросить.
Все, принадлежавшие вместе со мною к союзу, за который теперь меня
обвиняют в измене, подтвердят, что я заботился об общественном спокойствии
и водворял порядок. Правда, для этого приходилось иметь столкновения с
нарушителями тишины и не одного пришлось лишить жизни. А что было бы
теперь в Великопольше, если бы не было меня? Враги мои не знали, в чем
меня обвинить, и выдумали самое страшное - якобы я изменил своему королю.
Разве я мог забыть, что своим положением, богатством, всем, что у меня
имеется, я обязан своему королю? За подобную неблагодарность я заслужил бы
виселицу.
никакого гнева и стоявшего в задумчивости. Это ободрило его, и он начал
жаловаться на положение Великопольши, на своих врагов, доказывая, что они
одновременно являются и врагами короля, так как не стремятся к его благу.
Казимир несколько раз прерывал его, наконец, снова вернулся к обвинению в
убийстве Бенко.
указывая на то, что он вынужден был прибегнуть к убийству, чтобы защитить
свою собственную жизнь. Аудиенция продолжалась час, затем король дал знак
рукою, чтобы Боркович удалился.
огорченным, пришибленным для того, чтобы никто не догадался о том, что
король был милостив к нему. По городу прошли слухи, что дела Борковича
плохи. Он заперся в своей квартире, и воспоминание о приеме короля, о его
словах и ласковой улыбке поддерживало в нем надежду на благоприятный
исход.
склонен был к снисходительному приговору.
доказательств, что воевода действительно угрожал лишить жизни племянника,
то можно было бы, согласно обычаям, взыскать штраф с обвиняемого в пользу
родственников убитого.
не считает Борковича виновным в измене, а за убийство не хотел бы строго
его наказывать. Удивленный законник старался уговорить короля не быть
слишком снисходительным, но встретил большой отпор и твердо выраженное
желание настоять на своем.
против Борковича. Все были против него; не нашлось ни одного человека,
который был бы на его стороне.
настолько виновным. Наконец Казимир, измученный приставаниями и не желая
обидеть Сухвилька и других, объявил, что присудит Борковича покаяться
перед родней убитого и заплатить ей штраф, но не лишит его свободы и
жизни.
потребовать от него подписку и обязать присягой в верности службы под
угрозой отвечать жизнью за измену. Ксендз Сухвильк должен был в этом духе
подредактировать решение королевского суда и передать его канцлеру.
каким-то чудом, благодаря присутствию духа, хитрости и необыкновенному
счастью.
непонятной слабости. Кохан, знавший хорошо характер своего пана, бормотал:
словечка. Так что иначе и быть не могло.
на колени, обещал исправиться, бил себя в грудь, что готов жизнь отдать за
своего пана, Он даже охрип от криков и речей, которыми хотел высказать
свою любовь и благодарность.
скверное впечатление. Показав себя с этой стороны и обнаруживая такую
покорность, Мацек не принял во внимание, что король обладал умением
инстинктивно отличать правду от фальши. Казимир холодно выслушал излияния
Борковича и, нахмурив брови, отпустил его, сказав ему на прощанье:
доброте, и снисходительности. Не надейтесь на меня, если вас еще раз
обвинят.
приложив свою печать, радостный, счастливый, упоенный своим торжеством,
еще более дерзкий чем раньше, покинул замок и отправился к себе на
постоялый двор, где его ожидали великополяне, сопровождавшие его.
комнаты хозяина тонкой перегородкой, через которую каждое слово было
слышно, Мацек, переступив порог, начал кричать:
невиновен, как новорожденное дитя. Добряк король дал себя одурачить! Я его
настроил так, как мне хотелось, я подписал то, что мне велели, а теперь я
сильнее, чем когда бы то ни было. Пускай кто-нибудь попробует стать теперь
мне поперек дороги!
другие поступают с ним так, как им нравится. Собственная сестра у него
отнимает корону для своего сына, Сухвильк ему предписывает законы. Жидовка
ему скоро надоест, а королева молода, я в ее расположении уверен. Через
нее и с помощью моего ума я скоро достигну того, к чему стремлюсь!
во дворце, приказал подать мед и вино и, разлегшись на скамье, дал волю
языку. Тщетно более осторожные слушатели сдерживали его; он не обращал на
них внимания и ничего не боялся.
возвратиться в Великопольшу, чтобы показать своим врагам, что одержал над
ними верх; затем он подумал и решил денька два еще остаться в столице,
якобы для отдыха. Но всем, знавшим хорошо Борковича, было известно, что он
никогда не нуждался в отдыхе и не любил его, и они догадывались, что он
остался не без известной цели. Действительно, на следующий день он посетил
многих влиятельных лиц в столице, был у епископа, зашел и к престарелому
Неорже, который теперь, помилованный королем, скромно жил в столице,
порицая короля и новые порядки в тесном кружке единомышленников. Говорят,
что в этом-то кружке недовольных Неоржа первый прозвал Казимира "Королем
хлопов", и под этим именем он остался известен и в истории.
любопытства, чем доверия к нему.
у него прощения и не думаете больше о свободах для дворян? Таковы вы все,
умеете лишь болтать языком, а когда приходится дело делать, то людей для
этого не оказывается!
не из таких! Я долго и терпеливо высиживаю моего цыпленка, но когда он
вылупится, будет чем полюбоваться.
хохотавшего Неоржу, проговорил:
это докажу вам и тем, которые мне поверили, что я вырву из рук деспота
Великопольшу.
прибавил он со смехом. - Вот увидите!
Борковича из терпения. Нагнувшись к уху старца, он прошептал:
я буду тут властвовать...
Неоржа молчал.
заставить сделать все, что она захочет, а руководить-то ею буду я, -
сказал Боркович, хвастаясь и вдруг, не докончив, прервал свою речь.
еще и у других, а Неоржа не пожелал дольше задерживать такого опасного
гостя. В сумерки, отправив слуг домой и закутавшись в плащ, чтобы не быть
Шилова Юлия
Лукьяненко Сергей
Грабб Джеф
Сертаков Виталий
Лондон Джек
Сапковский Анджей