взял шляпу, оставленную им на стуле, и последовал за д'Артаньяном.
так как д'Артаньян запретил ему выходить из комнаты, пока волнение в на-
роде не уляжется.
дать ему время сообщить кардиналу о выдающихся услугах, которые он,
д'Артаньян, вместе со своим другом, оказал в это утро партии королевы.
рил им кучу любезностей и намекнул, между прочим, на то, что оба они на-
ходятся уже на полпути к тому, чего добиваются, то есть д'Артаньян - к
чину капитана, а Портос - к титулу барона.
зарини щедр на обещания, но тут на их исполнение, и потому считал, что
посулами кардинала не прокормишься; однако, чтобы не разочаровать Порто-
са, он сделал вид, что очень доволен.
бе. Кардинал решил, что это отличный случай усилить рвение обоих своих
защитников, доставив им возможность услышать изъявление благодарности от
самой королевы. Он знаком предложил им последовать за собой. Д'Артаньян
и Портос указали ему на свои запыленные и изодранные платья, но кардинал
отрицательно покачал головой.
придворных, которых вы встретите у королевы, потому что это ваш боевой
наряд.
Австрийскую, царило шумное оживление, ибо как-никак одержаны были две
победы: одна над испанцами, другая над народом. Бруселя удалось спокойно
вывезти из Парижа, и в эту минуту он находился, вероятно, уже в Сен-Жер-
менской тюрьме, а Бланмениль, которого арестовали одновременно с Брусе-
лем, но без всякого шума и хлопот, был заключен в Венсенский замок.
педиции. Все присутствующие внимательно слушали, как вдруг отворилась
дверь и следом за кардиналом в залу вошли д'Артаньян и Портос.
может все рассказать вам лучше, чем я, так как это мой спаситель. Если
бы не он, я бы сейчас болтался в рыбачьих сетях где-нибудь около СенКлу,
ибо меня хотели ни более ни менее, как бросить в реку. Рассказывайте,
д'Артаньян, рассказывайте!
сотни раз приходилось бывать в одной комнате с королевой, но ни разу еще
она с ним не заговорила.
королева.
моя жизнь принадлежит вам и что я буду истинно счастлив в тот день, ког-
да отдам ее за вас.
тому я рада, что могу публично выразить вам мое уважение и благодар-
ность.
тупить моему другу, как и я, - он сделал ударение на этих словах, - ста-
рому мушкетеру полка Тревиля; он совершил чудеса храбрости.
вздрогнула), а настоящее его имя - кавалер дю Валлон.
помнить только первое, - милостиво сказала королева.
носил в соборе проповедь, ни для кого не было тайной, что он сильно
склоняется на сторону фрондеров. Поэтому Мазарини, попросив парижского
архиепископа, чтобы его племянник выступил с проповедью, очевидно, имел
намерение сыграть с г-ном де Рецем шуточку на итальянский манер, что
всегда доставляло ему удовольствие.
Он, правда, поддерживал сношения с главарями Фронды, но не настолько,
чтобы ему нельзя было отступить в случае, если бы двор предложил ему то,
чего он добивался и к чему его звание коадъютора было только переходной
ступенью. Г-н де Рец хотел стать архиепископом вместо своего дяди и кар-
диналом, как Мазарини. От народной партии он вряд ли мог ожидать таких
подлинно королевских милостей. Поэтому он отправился во дворец, чтобы
поздравить королеву с победой при Лансе, решив действовать за или против
двора, в зависимости от того, хорошо или плохо будут приняты его позд-
равления.
любопытством уставились на него, ожидая, что он скажет.
с целью посмеяться над ним. Его речь была так искусно составлена, что,
несмотря на все желание присутствующих подтрунить над ней, им решительно
не к чему было придраться. Закончил он выражением готовности, по мере
своих слабых сил, служить ее величеству.
вольствием слушала его приветствие, но когда оно закончилось выражением
готовности служить ей, к чему вполне можно было придраться, Анна
Австрийская обернулась, и шутливый взгляд, брошенный ею в сторону любим-
цев, явился для них знаком, что она выдает коадъютора им на посмеяние.
Тотчас же посыпались придворные шуточки. Ножан-Ботен, своего рода домаш-
ний шут, воскликнул, что королева очень счастлива найти в такую минуту
помощь в религии. Все расхохотались.
по одному знаку коадъютора на защиту двора против парламента и парижских
горожан явится целая армия священников, церковных швейцаров и сторожей.
до рукопашного боя, господина коадъютора нельзя было бы узнать по крас-
ной шляпе, как узнавали по белому перу на шляпе Генриха IV в битве при
Иври.
торую он мог сделать роковой для весельчаков. Затем королева спросила
его, не имеет ли он еще что-нибудь прибавить к своей прекрасной речи.
хорошенько подумать, прежде чем развязывать гражданскую войну в коро-
левстве.
него глаз, один из тех взглядов, которые так хорошо понимают смертельные
враги. Взгляд этот пронзил насквозь Мазарини; почувствовав, что это
объявление войны, он схватил д'Артаньяна за руку и шепнул ему:
только что вышел, не правда ли?
ховными лицами.
чувствуя злую радость от того, что даже слуги его врагов преклоняют пе-
ред ним колени.
ломный и трусливый двор! Завтра ты у меня по-другому засмеешься.
молодой человек. Он спросил, как зовут этого человека, и вздрогнул от
радости, услышав имя Лувьера.
Бруселя, который после схватки с гренадерами был весь в крови и до сих
пор не мог прийти в себя от ярости. Единственная мера предосторожности,
которую он принял, идя в архиепископский дом, заключалась в том, что он
оставил свое ружье у одного из друзей.
нул на него так, словно хотел прочесть в его душе.
нимаю действительное участие в постигшей вас беде.
если вы пожелаете, через три дня мой отец будет выпущен из тюрьмы, а че-
рез полгода вы будете кардиналом.
Лукин Евгений
Василенко Иван
Василенко Иван
Шилова Юлия
Соломатина Татьяна
Афанасьев Роман