руках поднос с ужином. То обстоятельство, что руки у него были заняты,
оставляло надежду, что ей удастся увернуться от него, и она ринулась в
направлении прихожей. Но он оказался проворней, чем она предполагала, И,
поставив свою ношу на стол, перекрыл ей путь. Ей пришлось ретироваться. В
процессе отступления она задела один из стаканов на столе. Он упал и
разбился с музыкальным звоном.
скорбью. Опустившись перед россыпью осколков, он принялся собирать их. -
Этот стакан принадлежал семье в течение многих поколений. Бедняжки,
наверное, сейчас в гробу переворачиваются.
все-таки ответила ему, зная, что ее единственная надежда - привлечь внимание
Годольфина.
самих себя. Красивые, но хрупкие. - Он встал. - Ты всегда была красивой.
Моды приходят и уходят, но Юдит - красива всегда.
ты думаешь.
запястью. Едва она успела сообразить, что он собирается сделать, как он
вонзил его в свою плоть. Она отвернулась, но, услышав, как осколок звякнул
среди мусора, вновь перевела взгляд на Дауда. Рана зияла, но крови не было -
только струйка мутноватой жидкости. Не было и боли: лицо Дауда оставалось
спокойным, взгляд был пристально устремлен на Юдит.
много. В тебе есть страсть. Во мне ее нет. Ты любишь. Я этого слова никогда
не понимал. И все-таки, Юдит, мы с тобой одного поля ягоды. Оба - рабы.
каждой секундой паника все больше охватывала ее. Она больше не желала его
слушать. Она презирала его. Она закрыла глаза и представила его у
погребального костра пустынников, потом в тени Башни с жучками на лице. Но
сколько ужасных видений она ни громоздила между ними, слова его все равно
пробивались к ней. Она давным-давно прекратила попытки разрешить загадку
самой себе, но вот он произнес слова, которых она не могла не услышать.
кровь. В тебе - нет. Я человек. Ты - нет.
задумывалась?
сомневалась в его коварной цели. Дауд откуда-то узнал, что она быстро
забывает свое прошлое, и подталкивает ее к этому признанию.
изобрести ответ. - Я - не кусок стекла, который не знает, кто он. Я не
хрупкая И я не...
наклонился, подбирая осколки, и что-то говорил о ней. Но что?
нежеланием вспомнить.
наделала?, - сказал он. А потом он нагнулся и начал подбирать осколки. И
произнес слова. Она начинала припоминать.
он. - Бедняжки, наверное, сейчас в гробу переворачиваются.
на этой фразе. Но движение вызвало другие воспоминания: ее путешествие в
Поместье вместе с Чарли, когда ее охватило приятное чувство, что она
принадлежит этому дому, и голос из прошлого назвал ее ласковым именем, ее
встреча с Оскаром, появившимся на пороге Убежища, когда она в тот же миг, не
задавая никаких вопросов, ощутила себя его собственностью, портрет над
кроватью Оскара, который смотрел вниз с таким властным видом, что Оскар
выключил свет, прежде чем они занялись любовью.
словно одержимая припадком. Слезы брызнули у нее из глаз. Не в силах позвать
на помощь, она умоляюще вытянула руки. Ее мечущийся взгляд упал на Дауда,
который стоял у стола, рукой прикрывая порезанное запястье и бесстрастно
наблюдая за ней. Она отвернулась от него, испугавшись, что может упасть и
подавиться своим собственным языком или раскроить себе череп, и зная, что он
не придет ей на помощь. Она хотела позвать Оскара, но смогла издать лишь
жалкий булькающий звук. Она шагнула вперед, по-прежнему не в силах
остановить припадок, и увидела Оскара, идущего по коридору к ней навстречу.
Она стала падать, вытянув руки вперед, и ощутила прикосновение его пук,
пытавшихся удержать ее. Ему это не удалось.
2
на которой она была вынуждена провести несколько последних ночей, а на
широкой кровати с пологом на четырех столбиках в комнате Оскара, о которой
она уже привыкла думать как об их совместном ложе. Но, разумеется, это было
не так. Ее подлинным владельцем был человек, чей написанный маслом образ
вернулся к ней во время припадка, - Безумный Лорд Годольфин, висящий над ее
подушками и сидящий рядом с ней в своей более поздней версии, гладящий ее
руку и говорящий ей, как он ее любит. Придя в сознание и ощутив его
прикосновение, она немедленно убрала руку.
просто побить меня... когда тебе этого захочется.
оправданий. Я позволил делам Общества взять верх над моей любовью к тебе.
Это непростительно. Ну и, конечно Дауд, который постоянно нашептывал мне на
ухо... Он был очень жесток с тобой?
постели, чтобы сесть. - Ты знаешь обо мне то, чего я сама о себе не знаю.
Почему ты не рассказал мне ничего? Я уже не ребенок.
припадки?
услышать тайну, какова бы она ни была. - Она подняла взгляд на Джошуа. Это
как-то связано с ним? Он обладает над тобой какой-то властью?
на колени, чтобы быть лицом к лицу с обманщиком. - Почему ты говоришь мне,
что любишь меня и в следующий момент начинаешь лгать? Почему ты не доверяешь
мне?
плетешь заговоры против Общества...
путешествии в подвалы Башни.
совет Клары помог ей удержаться. Ты не можешь спасти Целестину и сохранить
свои отношения с ним, - сказала она, - ты подкапываешься под фундамент его
рода и веры. И это было правдой. Теперь она понимала это яснее, чем когда бы
то ни было. И если она расскажет ему все, что знает, то (как бы ни было
приятно облегчить душу) сможет ли она быть уверенной в том, что он, следуя
своему фамильному долгу, не использует эту информацию против нее? Чего тогда
будут стоить смерть Клары и страдания Целестины? Теперь она была их
единственным представителем в мире живых, и у нее не было права ставить на
кон их жертвы.
что-то говорить?
отличить правду от лжи, даже если она будет у меня под носом... Вот разве
что...
случае, то, что я чувствовал к тебе... это было правдой, так ведь?
растерзание Дауду...
Шилова Юлия
Белов Вольф
Володихин Дмитрий
Прозоров Александр
Круз Андрей
Каменистый Артем