Чтение 94–й страницы книги ~Дюна~

Она прижалась к нему и коснулась ладонью его щеки.

- Сегодня я и сайадина, и женщина.

- Тебе бы следовало передать обязанности наблюдения другому, - сказал
он.

- Ожидание тягостно - я лучше буду рядом.

Прежде чем закрыть лицо, он поцеловал ее ладонь, потом приладил мас-
ку, повернулся и вышел из-под тента...

Прохладный воздух был еще сухой, в нем чувствовался аромат росы.

Но был в воздухе и другой запах, запах спайсовых масс, доносящийся с
северо-востока, и этот запах сказал Полу о приближении Создателя.

Пол вышел на открытое пространство, остановился и стряхнул с мускулов
сонное оцепенение. Над восточным горизонтом слабо засветилась зеленая
полоска. Тенты его отряда казались в полутьме маленькими дюнами. Слева
от себя он различил движение и понял, что люди из охраны увидели его
пробуждение.

Они знали, какой опасности он смотрит сегодня в лицо, - каждый Сво-
бодный прошел через нее. Теперь они оставляли ему эти последние минуты
одиночества с тем, чтобы он смог себя приготовить. Я должен сделать это
сегодня", - твердо сказал он себе.

Он подумал об обретенной им силе, об отцах, присылающих к нему своих
сыновей, чтобы он обучал их своим способам битвы; о стариках, внимавших
ему на советах и следовавших его планам; о людях, возвращающихся из по-
хода, чтобы подарить ему величайшую для Свободных похвалу: "Твой план
удался, Муаддиб".

И все же самый слабый и самый низкорослый из воинов-Свободных мог
сделать то, чего никогда еще не делал Пол. Он знал эту разницу, и его
самолюбие страдало от этого.

Он не ездил верхом на Создателе. Вместе с другими он участвовал в
учебных поездках и рейдах, но самостоятельного путешествия он не совер-
шал ни разу, и пока он не сделает этого, мир его возможностей будет от-
личаться от возможностей остальных. Ни один истинный Свободный не мог
смириться с таким положением дел. Он должен это сделать сам, он должен
проехать на черве через великие южные земли - территорию в двадцать там-
перов, лежащую за эргом, - не прибегая к помощи паланкина, которым
пользовалась Преподобная мать, раненые и больные.

Память вернула его к ночной борьбе со своим внутренним "Я". Он усмот-
рел в ней странную параллель: если он одержит верх над Создателем,
власть его упрочится; если он одержит верх над внутренним зрением, упро-
чится мера власти в нем самом. Но и над тем, и над другим простиралось
скрытое во мгле пространство. Великая Смута, в которой, казалось, заблу-
дились все Вселенные.

Разница в путях постигаемых им Вселенных смущала его: четкость меша-
лась с нечеткостью. И все же, рождаясь и становясь реальностью, видение
получало собственную жизнь, оно росло и ширилось, варьируясь лишь незна-
чительно. Ужасная цель оставалась. Расовое сознание оставалось. И над
всем этим продолжала маячить тень джихада, кровавого и дикого.

Чани подошла к нему, крепко обхватив себя руками и искоса поглядывая
на него, как делала всегда, когда хотела изучить его настроение.

- Расскажи мне о воде твоего родного края, Узул, - попросила она его,
как когда-то давно.

Он видел, что она пытается отвлечь, его, рассеять его напряженность
перед смертельным испытанием. Уже рассвело, и он отметил, что некоторые
из его федайкинов уже складывают тенты.

- Я бы предпочел, чтобы ты рассказала мне о сьетче и о нашем сыне, -
сказал он. - Наш Лето по-прежнему командует своей бабушкой?

- Он командует Алией. И очень быстро растет - из него получится
сильный воин.

- А как там, на юге?

- Когда помчишься на Создателе, увидишь все сам.

- Но я хотел бы увидеть это сначала твоими глазами.

- Там очень пустынно.

Он дотронулся до ее лба - в том месте, где его не закрывал капюшон.

- Почему ты не хочешь говорить о сьетче?

- Я уже сказала: сьетч кажется заброшенным местом, когда там нет муж-
чин. Это только место работы. Мы работаем на фабриках и в мастерских.
Нужно готовить оружие, выращивать траву, чтобы управлять погодой, соби-
рать спайс для взяток. Нужно обсаживать дюны, чтобы заставить их цвести
и не дать им двигаться. Нужно ткать материю и ковры, запасаться топли-
вом. Нужно учить детей, внушая им, что сила племени не может исчезнуть.

- Значит, в сьетче нет ничего радостного?

- Дети - радость. Мы следим за соблюдением ритуалов. У нас достаточно
еды. Иногда одна из нас может поехать на север, чтобы разделить ложе со
своим мужчиной: жизнь должна продолжаться.

- А моя сестра Алия? Как ее воспринимают люди?

Чани повернулась к нему во все усиливающемся свете дня.

- Мы поговорим об этом в другой раз, любимый.

- Лучше поговорим об этом сейчас.

- Тебе следует беречь силы для испытания.

Он видел, что затронул нечто чувствительное, слышал сомнения в ее го-
лосе.

- Неизвестность доставляет больше тревог, - возразил он.

Тогда она сказал:

- Бывают недоразумения из-за странности Алии. Женщины боятся, видя,
что ребенок, еще младенец, говорит... о вещах, знать которые следует
только взрослым. Они не понимают, что Алия претерпела изменения во чреве
матери, которые сделали ее взрослой.

- Были какие-нибудь неприятности? - спросил он и подумал: "В своих
видениях я видел, что с Алией будут неприятности".

Чани посмотрела вбок, на растущую полосу света над горизонтом.

- Некоторые из женщин потребовали от Преподобной матери, чтобы она
изгнала демонов из своей дочери. Они все время повторяли цитату из Биб-
лии: "Да не позволь ведьме жить среди нас!"

- И что же моя мать?

- Она изложила священный закон и отослала женщин назад. Она сказала:
"Если Алия возбуждает беспокойство, то это ошибка тех, кто наделен
властью. Они должны предвидеть беспокойство и предупредить его". И она
попыталась объяснить, как повлияли на Алию изменения во чреве.

"С Алией может произойти несчастье", - подумал Пол.

Налетевший ветер бросил ему в лицо горсточку песка, пахнувшего спай-
сом.

- Эл Сайал, песчаный дождь, провозвестник утра, - сказал Пол.

Он посмотрел на серый пустынный ландшафт, ландшафт, достойный всячес-
кой жалости, на пески, создававшие сами себя. Сухая полоса прочертила
темный угол на юге - знак того, что шторм создает там свой статический
заряд. Прогремел долго не смолкающий раскат грома.

- Голос, устрашающий землю, - прошептала Чани.

Большая часть его людей уже сложила свои тенты. Все вокруг него шло
согласно раз заведенному порядку, не требовавшему распоряжений.

"Отдавай настолько меньше приказов, насколько это возможно", - учил
его когда-то отец... когда-то, давным-давно. - "И если уж ты отдал ка-
кой-то приказ, ты не должен отступать от него".

Свободные инстинктивно придерживались этого правила.

Хозяин Воды завел утреннюю песню, и голос его был отчетливо слышен в
тиши.

- Кто может отвести руку ангела смерти? Как решит Шаи-Хулуд, так тому
и быть.

Пол слушал, узнавая слова, потому что этими же словами начиналась
песня смерти, эти слова повторяли его федайкины из отряда смерти перед
тем, как броситься в бои.

"Появится ли сегодня в скале новая гробница, отмечающая уход еще л
одной души? - спросил себя Пол. - Будут ли останавливаться здесь люди,
добавляя еще по камню, вспоминая умершего Муаддиба?"

Он знал, что подобная возможность существует в числе других на линиях
будущего, отходящего от его положения во временном пространстве. Несо-
вершенство видения мешало ему. Чем больше сопротивлялся он своей ужасной
цели, чем яростнее боролся против джихада, тем беспорядочнее становились
его предвидения. Все его будущее становилось подобно реке, несущейся к
бездне. То было хаотичное "переплетение связей, а за ним - туман и обла-
ка.

- Стилгар уже близко, - сказала Чани. - Теперь я должна покинуть те-
бя, любимый: теперь я - сайадина и обязана следить за ритуалом, чтобы о
нем можно было дать правдивое сообщение в хронике. - Она посмотрела на
него, и на какое-то мгновение самообладание изменило ей. Однако она тут
же взяла себя в руки. - Когда все кончится, я приготовлю тебе завтрак
своими руками, - сказала она и ушла.

Стилгар шел к ним по песку, и легкое облако пыли вилось вокруг него.
Взгляд кажущихся двумя черными провалами глаз был устремлен на Пола. Ка-
залось, что и его черная борода, мелькавшая под маской стилсьюта, и мор-
щины впалых щек были высечены ветром, как борозды на камнях.

Другой человек нее на древке знамя Пола - зеленое с черным знамя с
водой племени в древке, - ставшее уже легендой края. С некоторым оттен-
ком гордости Пол подумал: "Я не могу сделать даже самой простой вещи без
того, чтобы она не вошла в легенду. Они запомнят все: и как я при-
ветствовал Стилгара, и все другие мои движения. Жизнь ли, смерть ли -
все станет легендой. Я не имею права умирать. Если я умру, от - меня ос-
танется только легенда, и тогда ничто уже не сможет остановить джихад".

Стилгар воткнул древко в песок возле Пола и опустил руки. Синие-вси-
нем глаза хранили все то же непроницаемое выражение. И Пол подумал о
том, что его собственные глаза уже начали вбирать в себя этот цвет.

- Они отрицают наше право на хайру! - сурово произнес Стилгар, как