Моулд, закатывая глаза и воздевая руки к небу, словно благодаря бога за то,
что видит ее в таком добром здоровье. Миссис Гэмп была одета опрятно, но без
всякой пышности - в то самое траурное платье, которое было на ней, когда
мистер Пексниф имел удовольствие с ней познакомиться, разве только
нюхательного табаку на нем чуть прибавилось.
году молодеют, миссис Моулд! Вот и вы такая, время с вами ничего поделать не
может, сколько ни старается: все равно вы молодая, молодой и останетесь. Вот
я и говорю на этих днях миссис Гаррис, как раз в позапрошлый понедельник
вечером: "Это уж верно, и что жизнь наша есть сущая юдоль и странствие
полугрима - тоже верно". Она мне говорит: "Годы да заботы, миссис Грин, хоть
кого состарят". А я ей говорю: "Вот уж неправда, миссис Гаррис, и не
повторяйте вы этого, не то у нас с вами вся дружба врозь. Взять хоть бы
миссис Моулд, - говорю я, - признаться, взяла на себя такую вольность,
помянула ваше имя (тут она опять присела), - по ней одной видно, что все
врет эта ваша поговорка; и пока я жива, миссис Гаррис, я этого так не
оставлю, за своих всегда заступлюсь, и не думайте даже". - "Ну извините,
сударыня, - говорит миссис Гаррис, - будьте так любезны, я ведь и сама
отлично знаю, если есть на свете такая женщина, что кого угодно до обморока
доведет, лишь бы услужить своим друзьям, то одна только и найдется, и зовут
эту женщину Сара Гэмп".
обстоятельством, следует заметить, что даму, носившую фамилию Гаррис,
окружала глубокая тайна; по крайней мере никто из обширного круга знакомых
миссис Гэмп ее и в глаза не видел; ни одна душа не знала также, где она
живет, хотя миссис Гэмп, судя по ее собственным словам, частенько с ней
встречалась. На этот предмет ходило много противоречивых слухов; однако
преобладало мнение, что эта госпожа существует только в воображении миссис
Гэмп и вымышлена ею, как господа Доу и Роу * вымышлены юристами, -
специально для того, чтобы вести с миссис Гэмп воображаемые разговоры,
независимо от темы неизменно завершавшиеся похвалой ее высоким добродетелям.
дочерям мистера Моулда, - повидать обеих ваших молодых барышень. Ведь я их с
каких пор знаю, когда у них еще ни одного зуба во рту не прорезалось; и
сколько раз видела - ах вы, миленькие мои! - как они играли в похороны:
возьмут, бывало, книгу заказов, да и несут ее хоронить в денежный сундук!
Только все это было и быльем поросло, мистер Моулд, - и тут, строго соблюдая
раз навсегда заведенный ею порядок, она повернулась к мистеру Моулду, игриво
качая головой. - Было и быльем поросло, сэр, как вы скажете?
миссис Гэмп игривее прежнего. - Молодым барышням, при такой их красоте,
найдется о чем подумать, кроме похорон. Как по-вашему, сэр?
ведь неплохо сказано, милая?
супруга тоже знает, такая красавица, сэр, и я тоже знаю, хоть мне и не
суждено было порадоваться на своих дочек; а если б была у нас дочка, мой
Гэмп с нее последние башмачки снял бы и пропил, как с нашего дорогого
сыночка; пропил, а потом послал мальчика продавать свою деревянную ногу на
спички, всю как есть, оптом, сколько дадут, и велел ему купить на все деньги
водки; а мальчишка не будь глуп - не по годам даже, право, - все до
последнего пенни проиграл в орлянку да проел на пирогах с почками; а потом
пришел домой и, глазом не моргнув, рассказал все как есть, а ежели папаше с
мамашей это не нравится, говорит, то могу и утопиться. Да нет, сами знаете,
сэр, - продолжала миссис Гэмп, утирая слезящийся глаз шалью и возвращаясь к
прежней теме. - В газетах печатают не про одни только рождения да смерти,
как вы скажете, мистер Моулд?
колени, и заметил:
сказано, душенька, честное слово!
обе дочки покраснели и захихикали. - Господь с ними, они и сами это отлично
знают! Да и вы это отлично знали в их годы, и миссис Моулд тоже! На мой
взгляд, вы все теперь одних лет. А когда у вас с вашей супругой будут внуки,
сударь...
ведь здорово сказано! За-ме-ча-тельно! - это он произнес шепотом. -
Душенька, - это опять вслух, - миссис Гэмп, я думаю, выпьет стаканчик рома.
Садитесь, миссис Гэмп, садитесь же.
приняла вид совершенного равнодушия к тому, что ей наливают стаканчик рома,
пока одна из девиц не подала ей этот стаканчик в руки, чему миссис Гэмп
крайне удивилась.
разве только если я не так здорова и когда мои полпинты портера давят на
желудок. Миссис Гаррис частенько говорит мне: "Сара Гэмп, говорит, вы,
право, меня удивляете!" - "Миссис Гаррис, - говорю я, - чем же это?
Объясните, пожалуйста!" - "Сказать по правде, сударыня, - говорит миссис
Гаррис, - оконфузили вы его, - не стоит называть кого именно, - я никак не
думала, пока с вами не познакомилась, чтобы можно было женщине ходить за
больными, и помесячно тоже, и не пить почти ничего". - "Миссис Гаррис, -
говорю я ей, - никто из нас не знает, на что способен, пока не попробует; я
и сама так думала, пока мы с Гэмпом жили своим домом. А теперь, - говорю я,
- полпинты портера мне за глаза довольно, лишь бы его приносили вовремя и не
очень крепкий. Поденно или помесячно, сударыня, а я свой долг при больном
выполняю, только я женщина бедная, и кусок хлеба мне достается нелегко; вот
потому я и требую, прямо скажу, чтобы портер мне приносили вовремя и не
очень крепкий".
трудно, потому что миссис Гэмп, пожелав "всем всего наилучшего!", выпила
свою порцию с видом знатока, ничего не прибавив более.
Моулд, после того как она, вытерев губы шалью, откусила кусочек сухого
печеяья, которое, по-видимому, носила в кармане про запас, предвидя
возможность выпивки. - Как здоровье мистера Чаффи?
лучше. Я так думаю: правильно сделал тот джентльмен, что написал вам:
"Пускай миссис Гэмп ходит за больным, пока я не вернусь"; ну, все как есть
считают, что он доброе дело сделал, поступил по-христиански. Побольше бы
таких, как он. Тогда бы мы и без церквей обошлись.
Моулд, приступая к делу.
спросили. Есть один постоялец в трактире "Бык" в Холборне, сэр; вы
подумайте, приехал туда, заболел и теперь лежит при смерти. Дневная сиделка
у них уже есть, сэр, прислали из Варфоломеевского *, и я ее отлично знаю, ее
зовут миссис Приг. Очень хорошая женщина, только ночью она занята в другом
месте, и им нужно кого-нибудь на ночь; потому она им и сказала - ведь мы с
ней уже лет двадцать вот как дружим: "Если вам нужна самого трезвого
поведения женщина, сущее утешение для больного, так лучше миссис Гэмп никого
не найти. Пошлите, говорит, мальчика на Кингсгейт-стрит и перехватите ее за
любую цену, потому что миссис Гэмп, говорит, стоит столько, сколько она
весит, хоть бы и золотыми гинеями". Мой квартирный хозяин прибежал ко мне и
говорит: "Должность у вас теперь легкая, а это место, надо полагать, будет
выгодное; может, вы договоритесь и тут и там?" - "Нет, сударь, - отвечаю
ему, - без ведома мистера Моулда и не подумаю даже. Если желаете, говорю, я
могу сходить к мистеру Моулду, спросить его".
Гэмп.
ведь такой тихий, ложится рано, сэр, и почти все это время, надо полагать,
спать будет. Я, конечно, ничего не говорю, - продолжала миссис Гэмп с
кротостью, - женщина я бедная и от лишних денег никогда не откажусь, только
что же вам с этим считаться, мистер Моулд? Легче богатому кататься на
верблюде, чем увидеть что-нибудь сквозь игольное ушко *. Это я помню, только
этим и утешаюсь.
причин, почему бы вам при таких обстоятельствах не заработать честно на
кусок хлеба. Только я бы об этом помалкивал, миссис Гэмп. Например, не стал
бы рассказывать мистеру Чезлвиту без особой надобности, разве уж только он
спросит прямо, когда вернется.
Гэмп. - А в случае ежели больной помрет - может, вы не обидитесь, сударь,
если я позволю себе сказать, что знаю кое-кого по похоронной части?
Можете кстати упомянуть при удобном случае, что мы стараемся делать свое
дело так, чтобы никого не обеспокоить и угодить на самые разные вкусы, и по
возможности щадить чувства наследников, - это вам всякий скажет. Только
полегче, не навязывайтесь. Полегче, полегче! Душенька, ты могла бы дать
миссис Гэмп одну-две карточки, если хочешь.
ромом (бутылку убрали в шкаф), поднялась со стула, собираясь прощаться.
семейству, - сказала миссис Гэмп. - До свидания, миссис Моулд! На месте