Чтение 94–й страницы книги ~Дети капитана Гранта~

надо было чем-то ее заменить.

Гленарван был достаточно сведущ в морском деле, чтобы понять
необходимость бросить якорь для снятия судна, севшего на мель во время
отлива.

- Но как это сделать без лодки? - спросил он Джона Манглса.

- Соорудим плот из обломков фок-мачты и пустых бочонков, - ответил
молодой капитан. - Завести якоря будет, конечно, трудно, но возможно, ибо
якоря "Макари" невелики. Если они будут закинуты и не сорвутся, то я
надеюсь на успех.

- Хорошо. Приступим к работе, Джон.

Все матросы и пассажиры были вызваны на палубу, и каждый принялся за
работу. Срубили топорами снасти, еще удерживавшие фок-мачту. Мачта эта
была сломана у топа, так что марс легко удалось снять. Джон Манглс
предназначил этот материал для постройки плота. Сбитую марсовую площадку
укрепили на пустых бочонках, чем дали ей возможность выдержать тяжесть
якорей. К этому плоту приделали для управления кормовое весло. Впрочем,
отлив и так должен был отнести плот за корму, откуда, забросив якоря,
легко было вернуться на судно, держась за протянутый с него канат.

К полудню работа над плотом была наполовину закончена. Джон Манглс,
поручив Гленарвану руководить работой, сам занялся определением
местонахождения брига. Это дело было делом чрезвычайно важным. К счастью,
Джон Манглс нашел в каюте Билля Галлея ежегодный справочник Гринвичской
обсерватории и секстант, хотя и очень грязный, но все же годный для
работы. Молодой капитан вычистил его и принес на палубу.

Этот прибор при помощи нескольких подвижных зеркал давал отображение
солнца на горизонте в полдень, то есть в тот момент, когда дневное светило
находится в высшей точке. Таким образом ясно, что, работая с прибором,
необходимо направлять зрительную трубу секстанта на истинный горизонт,
тот, на линии которого сливаются вода и небо. Однако земля на севере
тянулась как раз в виде обширной возвышенности, которая мешала
наблюдателю. В таком случае подлинный горизонт заменяют искусственным:
Обычно берут плоский сосуд, который наполняют ртутью, дающей совершенно
зеркальную поверхность, над которой и ведут наблюдения.

К сожалению, у Джона Манглса на борту не было ртути, но он вышел из
затруднения, заменив ртуть дегтем, поверхность которого вполне четко
отражает солнце. Долготу местности Джон Манглс уже знал, ибо находился у
западного побережья Новой Зеландии. Это было счастье, ибо за отсутствием
на "Макари" хронометра он не смог бы определить ее. Значит, ему неведома
была лишь широта. Он попытался определить ее.

Угловая высота солнца на горизонте была 68ь30'. Вычитая полученный
"угол из прямого угла, то есть из 90ь, Джон получил угловое склонение в
21ь30'. Склонение солнца в этот день, 3 февраля, равнялось 16ь30', так
было помечено в "Ежегоднике". Прибавив этот угол к только что найденному,
он получил широту 38ь.

Итак, "Макари" находился под 38ь широты и 78ь13' долготы. Отклонение
Могло быть незначительным в силу несовершенства прибора, но это не имело
значения.

Справившись по карте Джонсона, купленной Паганелем в Идене, Джон Манглс
убедился, что авария произошла у входа в бухту Аотеа, невдалеке от мыса
Кахуа, у берегов провинции Окленд. Так как город Окленд находится на
тридцать седьмой параллели, то, значит, "Макари" снесло на один градус к
северу.

- Итак, нам предстоит переход в какие-нибудь двадцать миль - это сущий
пустяк, - сказал Гленарван.

- Да, пустяк, если ехать морем двадцать пять миль, но пройти пешком -
это долгий и трудный путь, - возразил Паганель.

- Поэтому-то надо сделать все, что в человеческих силах, чтобы снять
"Макари" с мели, - сказал Джон Манглс.

После определения широты снова принялись за работу. В четверть первого
начался прилив, но Джон Манглс не мог им воспользоваться, ибо якоря не
были еще заброшены. Однако он с некоторой тревогой следил за тем, что
делается с "Макари". Не всплывет ли бриг благодаря приливу? Это должно
было решиться в течение пяти минут.

Все ждали. Раздался легкий треск. Он происходил либо от того, что судно
начинало всплывать, либо от сотрясения его корпуса. Бриг не сдвинулся, но
Джон Манглс не терял некоторой надежды на следующий прилив.

Работы продолжались. К двум часам плот был готов. На него погрузили
малый якорь. Джон Манглс и Вильсон поместились на плоту, предварительно
прикрепив к корме судна перлинь. Прилив отнес их на полкабельтова; тут они
бросили якорь на глубине десяти саженей. Якорь хорошо держался, и плот
вернулся к бригу.

Теперь предстояло заняться вторым, большим якорем. Его опустить
оказалось сложнее. Но плот вновь отнесло приливом, и вскоре второй якорь
был брошен позади первого, но уже на глубине пятнадцати саженей. Покончив
с этим, Джон Манглс и Вильсон, подтягиваясь на канате, вернулись на
"Макари".

Канат и перлинь взяли на брашпиль, и все, бывшие на "Макари", стали
ждать нового прилива, разгар которого должен был наступить в час ночи, а
было лишь шесть часов вечера.

Джон Манглс похвалил своих матросов и даже дал понять Паганелю, что,
проявляя всегда столько усердия и храбрости, он когда-нибудь может стать
боцманом.

Тем временем мистер Олбинет, потрудившийся в поте лица, вернулся на
кухню. Он приготовил сытный обед, который пришелся очень кстати. Команда
брига была голодна, и обед полностью удовлетворил всех и влил в них новые
силы для предстоящих работ.

После обеда Джон Манглс принял последние меры осторожности, которые
должны были обеспечить успех задуманного плана. Когда речь идет о снятии с
мели судна, то нельзя пренебрегать ничем. Порой дело срывается из-за самой
незначительной перегрузки, и тогда киль не покидает своего песчаного ложа.

Джон Манглс уже распорядился выбросить в море большую часть товара для
облегчения брига. Теперь же остальные тюки с кожей, тяжелые длинные
деревянные брусья, запасные реи, несколько тонн чугуна для балласта, все
это было перемещено на корму, чтобы она своею тяжестью помогла подняться
форштевню. Вильсон и Мюльреди перекатили туда еще несколько бочонков,
которые они затем наполнили водой. Пробило полночь, когда эти последние
работы были закончены. Вся команда устала до изнеможения, что было очень
некстати, так как успех дела зависел только от самочувствия людей. Это
побудило Джона Манглса принять новое решение.

К этому времени наступил штиль. Легкая зыбь едва рябила море. Джон
Манглс, всматриваясь в горизонт, заметил, что ветер с юго-западного меняет
направление на северо-западный. Моряк не мог ошибаться, глядя на особое
расположение облаков и на их окраску. Вильсон и Мюльреди были того же
мнения, что и капитан.

Джон Манглс, поделившись своими наблюдениями с Гленарваном, предложил
ему отложить до завтра снятие брига с мели.

- Мои соображения таковы, - сказал молодой капитан, - прежде всего мы
все очень утомлены, а чтобы высвободить "Макари", понадобятся все наши
силы. Затем, в случае если нам даже и удастся снять бриг с мели, то как
вести его среди подводных скал в столь темную ночь? Лучше действовать
днем. К тому же у меня есть еще одно основание не торопиться: ветер,
по-видимому, станет благоприятным, и я хочу воспользоваться этим, чтобы,
когда прилив поднимет эту старую калошу, ветер дал бы ей задний ход.
Завтра, по-моему, будет дуть северо-западный ветер. Мы поставим паруса на
грот-мачту, и они помогут нам снять бриг с мели.

Доводы эти были настолько убедительны, что даже Гленарван и Паганель,
самые нетерпеливые из пассажиров, и те сдались, решено было всю операцию
отложить на завтра.

Ночь прошла благополучно. Установили вахту, главным образом для
наблюдения за якорями. Наступило утро. Предсказания Джона Манглса сбылись:
ветер подул с северо-запада и вдобавок все более крепчал, что сильно
помогало. Весь экипаж был вызван на палубу. Роберт, Вильсон и Мюльреди
заняли места наверху грот-мачты, а майор, Гленарван и Паганель - на
палубе, чтобы в нужный момент поставить паруса. Грот-марса рею подняли при
помощи блока, а грот и грот-марсель оставили на гитовах.

Было девять часов утра. До разгара прилива оставалось еще четыре часа.
Джон Манглс использовал это время для того, чтобы заменить сломанную
фок-мачту временной. Это должно было дать ему возможность уйти из этих
опасных мест, как только "судно" будет снято с мели. Команда напрягла все
силы, и незадолго до полудня фока-рея была прочно укреплена на носу брига
в качестве временной мачты. Леди Элен и Мери Грант оказали большую помощь
товарищам, приладив запасной парус к фор-брам-рее. Они были рады, что
смогли поработать для общего спасения. Когда оснастка "Макари" была
закончена, то хотя внешний облик брига был не очень элегантен, он все же
мог отлично плыть, не слишком удаляясь от берега.

Начался прилив. По морю пошли небольшие пенистые волны. Черные верхушки
подводных скал мало-помалу исчезли, заливаемые водой, словно морские
животные, прячущиеся в родную стихию. Близился решительный момент.
Путешественники ждали его с лихорадочным нетерпением. Все молчали и
глядели на Джона, ожидая его приказаний.

Молодой капитан, перегнувшись через поручни шканцев, наблюдал за
приливом. Порой он беспокойно поглядывал на сильно натянутые канат и
перлинь якорей.

В час дня прилив достиг своего наивысшего подъема. Наступил тот момент,
когда вода и не прибывает и не убывает. Надо было действовать без
промедления. Поставили грот и грот-марсель, и оба паруса тотчас
наполнились ветром.

- На брашпиль! - крикнул Джон Манглс.

Это был горизонтальный ворот, снабженный качалками, подобно пожарным
насосам. Гленарван, Мюльреди и Роберт с одной стороны, Паганель, майор,