громкое шуршание, стук, что-то прокатилось по полу... -- Кто здесь? --
спросила Кора. И тут же из внутренней комнаты выскочили две медсестры в
солдатских сапогах и мясницких фартуках, под которыми они таили мешки с
барахлом.
бежать, чуть не сшибив ее с ног.
дверь в самый последний отсек, где и умер Миша Гофман, была разнесена пулями
или молотом, и -- сначала она даже не поняла, что же это значит, но Миша
лежал, как и в последний раз, когда она его увидела, а длинная, склоненная
над ним фигура была занята странным делом -- стаскивала с Миши ботинки...
услышал и осознал вопли медсестер и обернулся, держа ботинок в руке.
нос и рот, Кора его узнала сразу, он ее -- чуть погодя, потому что она
допускала, что может встретить его здесь, а он был убежден, что живой
никогда ее не увидит. Тем более никогда не увидит в роскошной и вернее всего
-- генеральской форме.
Земле был нечист на руку, так что полковник ботинка не выпустил, но стал
тащить из кобуры револьвер.
неуязвимость и поняв, что это животное ее боится. А любой женщине при
встрече с противным мужчиной так приятно ощущать свою неуязвимость!
из-под маски -- глаза его, такие же черные, яркие, пронизывающие, тут же
затуманились, он никак не мог расстаться с ботинком и вдруг, словно сообщал
о погоде, сказал, протягивая Коре ботинок Миши:
ошеломленная этими словами, протянула руку, чтобы послушно пощупать ботинок,
полковник начал стрелять в Кору, он стрелял часто, насколько успевал
сгибаться указательный палец, нажимая на курок.
Земле, он не мог, но определенное взаимодействие зарядов с голографической
субстанцией происходило, и оттого мундир, да и само тело Коры резко
увеличили свечение, и Кора запылала искристым светом, так что ослепленный
полковник стрелял зажмурившись и притом приглушенно верещал, словно не он
стрелял, а Кора его поджаривала.
задержавшегося у входа в чужой мир по государственным делам, связанным с
ликвидацией вторжения.
и звон бьющихся колб и пробирок.
когда я застала его раздевающим тело Миши.
мертвый?
ответила Кора, которой стало щекотно от выстрелов, что было ложным
ощущением, на самом деле ей только казалось, что она чувствует щекотку.
будто желала принять из его дрогнувшей руки ботинок, а полковник, в полном
отчаянии, расстреляв патроны, начал колотить Кору по голове рукояткой
револьвера. Вот этого ему делать не следовало. Рука его свободно проходила
сквозь голову и тело Коры, однако электрическое поле, существовавшее там,
передало полковнику часть свечения и подняло его возбуждение до невыносимого
состояния, о чем и сама Кора не подозревала.
грабежом? Ведь куда слаще пограбить Землю? Но телевизор с маленьким
черно-белым экраном, что стоял у проходной и показывал переход на Землю-2,
видно, уже давно показал, что великое нашествие провалилось. И наверное,
полковник, прежде чем побежать за Мишиными ботинками, успел увидеть, как
свалился с коня сам генерал Лей.
походном складном стульчике. Напротив него на барабане восседала голограмма
комиссара Милодара, хотя Лей не знал о существовании голограмм. И высокие
стороны договаривались...
полковник приложил револьвер к виску и принялся нажимать на курок.
револьвера поворачивался на одно гнездышко -- оно оказывалось пустым, снова
раздавался щелчок, снова поворачивался барабан. И на шестом движении
барабана оказалось, что одна пуля все же в револьвере затаилась...
скрючившись, как замерзший младенец, Миша Гофман.
бронекостюмах, с самодвижущимися носилками на воздушной подушке, похожими на
атомную бомбу.
забрало шлема.
Милодар сказал, что, по нашим исследованиям, человек на второй день этой
чумы впадает в кому... значит, можно успеть. -- Мы дома посмотрим, --
ответил медик. Крышка носилок откинулась, манипуляторы осторожно перенесли
внутрь Мишу.
помчались медики. Кора посмотрела на Рай-Райи.
над верхней губой казались наклеенными.
самому полковнику такое понятие было неизвестно. Она вышла из пустого
административного здания.
Гарбуз. Как-то успел прибежать сюда с виллы "Радуга".
лечиться, -- ответила Кора. -- Но мне надо было вернуться за Мишей Гофманом.
верить в прогресс.
крайнем случае, мы с Калниным замолвим за вас слово.
утихло. Думаю, что идут переговоры.
с генералом Леем.
ключи от дома. Будут пороть...
еще за вас бороться будут.
меня нельзя отнести к военным преступникам?
еще один газик. -- Может, это мародеры, а мне вас не защитить. Я ведь
всего-навсего голограмма, собственная объемная копия.
побежал следом за Корой, и хотя Кора не могла ему толком объяснить принципы
развития голографии за последние века, он извлекал из ее рассказа нужные
себе детали и ахал от радости. Можно было подумать, что он бросает все и
переходит в годографы.
там была тихой, мирной, но антураж -- внушительным.
части, моторизованная пехота и даже кавалерия. За неимением приказа
следовать далее, части сдвигались, теснились, и потому Коре с Гарбузом было
нелегко протолкаться к месту разговора Лея с Милодаром. Гарбуз жался к Коре,
и та прикрывала его своим сиянием. Наконец они оказались возле Милодара.
Гарбуз чутьем физика-практика сразу угадал в Милодаре настоящего шефа и
зашатался, готовый рухнуть перед ним на колени. Генерал Лей, который вовсе
не выглядел подавленным и уничтоженным, сказал:
сюда привел? -- рассердилась Кора, обводя руками воинственные армады Лея. --
Он нас спровоцировал, -- быстро ответил генерал.
Михайловна. Она помолодела, отлично себя чувствовала и выучила свой урок --
оказывается, она уже читала какие-то труды Гарбуза. Тот оттаивал от
глубокого страха.
приходили в себя пленники параллельного мира.
мира вокруг не было.