развернувшись, бросился снова, уже не так стремительно, просто не желая
промахнуться. Похоже, что он и не заметил смертельного рыцарского удара.
Зато пальцы Томаса ныли, будто со всей дури врезал по стволу дуба.
двинул головой, и Томас едва не заорал, когда костяшки пальцев треснулись
о медвежий лоб русича.
из груди, затрещали кости. В ребрах закололо. Когда в глазах стало темно и
замигали звездочки, Томас, почти не помня уроков рукопашного боя, изо всех
сил топнул, надеясь попасть каблуком по голым пальцам.
боднул головой и услышал хруст. Рев перешел в вопль, а пальцы на его спине
разжались.
чтобы не дала упасть. В кровавом тумане возникла чудовищно мощная фигура.
Михаил орал, сыпал проклятиями и угрозами, обеими руками зажимал разбитый
нос. Кровь хлестала между пальцами узкими горячими струйками.
растянуться в злой усмешке. -- На этом закончим... Михуил?
и, хуже того, видел, что поймали и заулыбались зеваки по ту сторону
плетня.
свою смерть. Кровь из перебитой переносицы текла по лицу и заливала
потоком широкую грудь. Однако богатырь оставался в полной силе, в то время
как ноги Томаса еще дрожали, а дыхание вырывалось с всхлипами.
лицу. За плетнем заорали, подбадривая Михаила. Синие глаза налились
кровью, пощечина хуже, чем удар, это -- оскорбление, теперь уже до конца,
теперь уже на смерть...
ударил другой. Наставники твердили, что быстрота в бою важнее, чем сила,
Томас это усвоил крепко и потому часто выживал там, где гибли более
сильные, но, похоже, Михаила обучали те же наставники. Увернувшись от
удара в челюсть, Томас получил его в плечо. Боль пронизала все тело, он
ощутил, как повисла рука, а плечо словно отсидел, перестал ощущать.
пальцах мокрое. Михаил отшатнулся, кровь брызнула гуще. Налитые кровью
глаза не отпускали лица рыцаря.
ладони ко рту. Парни улюлюкали и дергали кулаками, избивая воздух.
обломаю тебе рога.
должен уметь умереть красиво. В этом разница между простолюдином и
рыцарем. Он должен пасть в красивой позе и сказать последнее слово,
которое всегда ждут от умирающего. Этому слову придается огромное
значение, оно бывает вещим, так как в последний миг открывается царство
небесное... не всем, правда. Некоторые, опасаясь, что их подхватят вовсе
не ангелы, а если ангелы, то с рогами, заранее придумывают это слово...
Все равно они умирают по-рыцарски.
посажу цветочки на твоей могиле... Ты какие любишь?
перебитого носа, он был все так же силен, а Томас чувствовал, что еще один
такой удар в плечо оставит его калекой на всю жизнь.
но, избегнув удара в лицо, снова получил в плечо, уже другое. В глазах
заплясали искры. Он подумал, что сейчас умрет, но все не мог вспомнить
красивую фразу, которую однажды придумал на стенах Иерусалима... ну,
хорошо, подслушал, уж больно было здорово сказано: гордо, с рыцарским
достоинством и с чисто англским юмором.
кулак, хотя боль стегала при каждом движении. Двигаясь из стороны в
сторону, он остановил богатыря, тот подозрительно наблюдал за чужаком,
высматривая подвох, а когда так и не обнаружил, двинулся снова. Томас, уже
приловчившись, нанес три коротких и сильных удара в лицо. Впечатление было
такое, что лупит в гранитную скалу. Костяшки пальцев саднило, там была
кровь, но и Михаил остановился, выбрасывал вперед руки, парировал удары.
второе плечо постепенно отходит от оцепенения, как вдруг Михаил с криком
бросился вперед, обхватил Томаса обеими руками.
подножку, и оба рухнули на землю. Томас оказался внизу, от удара хрустнули
кости, а воздуха не осталось вовсе.
руками, огромными, как наковальни, -- можно попытаться хоть что-то до
того, как первый удар обрушится на его голову, тогда конец всему. Однако
богатырь решил не искушать судьбу, свирепо давил его в медвежьих объятиях.
Кровь текла по его лицу и капала в глаза Томасу.
которой уже смерть, ударил лбом, хрустнуло, страшный крик едва не разодрал
ему перепонки. Хватка ослабела, Томас вывернулся, расцепил руки, кое-как
поднялся на ноги.
лица. Обеими руками он зажимал рану.
дважды наступает на одни и те же грабли?
отступил, дважды ударил, это подействовало, тогда он начал из последних
сил осыпать ударами. Пальцы онемели, но лицо богатыря уже было в
кровоподтеках, глаза заплыли. Огромный кулак задел Томаса по голове, в
черепе словно раскололась глыба из каменоломни. Он упал, перекатился через
голову, чувствуя, как острая боль рвет все тело. Откатился еще, ожидая
страшные добивающие удары ногами. Однако русич лежачего не бил -- не
подлый Восток! -- и Томас сумел встать, увернулся от просвистевшего над
ним кулака, поднырнул, входя в кольцо огромных рук и мощно ударил в
подбородок.
вниз. Томас, задержав дыхание, бил и бил короткими сильными ударами: в
лицо, под ложечку, нанес два сильных удара в ухо.
что ли, подумал Томас в отчаянии. Он отступил на шаг, спина уперлась в
стену. Конец, понял он обреченно. Сил не осталось ни капли. Все. Он
раздавлен.
не веря глазам, заставил себя поднять руки и скрестить пальцы в победном
жесте. Если умирать надо красиво, то и побеждать красиво.
плечу -- Томас едва не заорал от боли. Повернулся, чтобы разглядеть
дурака, но от этого движения в шее будто лопнула жила, в глаза хлестнуло
горячим.
глаза лишь на миг остановились на залитом кровью лице Томаса -- она раньше
него поняла, что это кровь из разбитого носа Михаила, --тут же бросилась к
Михаилу.
лицом вверх. Руки его бесцельно шарили по земле, загребали пыль, а губы
что-то шептали.
спине, плечам. Со всех сторон он видел улыбающиеся лица. Похоже, где-то
сумел переломить симпатии на свою сторону.
было все сказано.
коня. Томас огляделся, чувствуя, что оставляет здесь часть себя. Может
быть, лучшую часть.