обезопасить самого себя. Войска надо распределить по городам. Наиболее
подозрительных эмиров отправить подальше. Им будет трудно сноситься друг с
другом. Кто и вздумает предать- сдаст один город. Сам он уедет отсюда и
будет недосягаем для предателей и изменников. А после войны аллах поможет
ему сыскать злоумышленников и по одному отправить на тот свет.
готовность броситься на неверного. Я не сомневаюсь, что с такими
воителями, как вы, одолею любого врага. Но сражение в поле стоит крови. Мы
запремся в городах. О неприступные стены наших твердынь степной хищник
обломает зубы. Я настолько уверен в вашей способности отразить врага, что
сам удаляюсь в Балх. Там буду собирать войско. И как только у хищника
выпадут зубы и он, поджав хвост, побежит в свое логово, со свежими силами
мы двинемся за ним. Мы пройдем его владения и вступим в земли Китая! Вас
ждет слава, эмиры!- Он говорил бодро, может быть, чуть бодрее, чем нужно.
отправил в далекую Газну, Тимур-Мелика послал наибом в Ходжент, в Отрар,
на помощь Гайир-хану,- Караджи-хана, дурака Хумар-тегина - в Гургандж,
пусть подает советы драгоценной матери...
кажется, мы ошибаемся, запираясь в города. Мы отдаем в руки врага селения.
Люди скажут, что мы всегда на месте, когда приходит время сбора налогов, и
нас нет, когда подступает враг. И это будет справедливо.
признать свой страх перед эмирами. А Джалал ад-Дин молод, ему неведомо
чувство страха, он не поймет его.
ты тоже поедешь со мной.
не пушу хана.
поток убегающих подданных.
по городам и сам куда-то уехал. Хан презрительно усмехнулся. С тех пор как
опоясался мечом, не встретил ни одного достойного врага. Все на одно лицо:
мелки в помыслах, малодушны, не горячая кровь - моча течет в их жилах. Ни
защитить себя, ни умереть, как подобает воинам, не могут. Когда шах убил
посла, подумал было: этот другой. Такой же! Трус. Дурак. И держал в руках
такое владение. Ему бы не народами, а стадом коров править.
предопределено небом. Оно лишает врагов ума и мужества, дарует ему великое
счастье побеждать, оставаясь непобедимым.
раскрашенный чертеж владений шаха. Купец Махмуд, хаджиб Данишменд, другие
перебежчики-сартаулы стояли рядом, поясняли, где что начертано. Синей
краской были обозначены реки Сейхун ' Джейхун, Зеравшан и море
хорезмийцев, густо-зеленой - орошаемые земли, бледно-зеленой - пастбища,
желтой-песчаные пустыни, красное пятнышко - селение, красное пятнышко с
ободком - город, обнесенный стеной. Рядом с городом черточки. Каждая -
десять тысяч воинов. Приблизительно. Всего узнать его сартаулы не могли. И
без того сделали много. Когда-то он предателей близко к себе не подпускал,
рубил им головы без разговоров, теперь же притерпелся. Они тоже бывают
полезными.
человеку надо в одиночестве.
придавил ее. Хорошо, не обжигая, пригревало солнышко. В зачерствевшей
траве стрекотали кузнечики, но как-то вяло, нехотя. Лето подходило к
концу. Увяла еще одна трава... Близится осень. Тут она, говорят, долгая,
теплая, да и зима не зима - так себе. Взяв это в соображение, он и пришел
сюда в конце лета. Летом, в жару, воевать худо. Люди ленивы, и когда их
много вместе, всякие болезни приключаются... Да, еще одна трава увяла.
Сколько же трав вырастет для него?
поблекли. Палец заскользил по зеленым и желтым пятнам, по синей извилине,
уперся в красное пятно с ободком. Отрар... Три черточки - тридцать тысяч
воинов. Было двадцать, но шах прислал еще десять. Успел. Тридцать тысяч -
не много, но выковырнуть их из-за стен будет не так-то просто.
башни Отрара. Возле них неторопливо рысили его дозорные сотни. Отрар
обложен, ни одному человеку не пройти в город, не выбраться обратно. Но
держать все войско возле него неразумно. Уж если шах подставил бока, бить
его надо двумя руками, да так, чтобы и дух перевести не мог.
посылал туаджи - порученцев - то за кем-нибудь из нойонов, то за
сартаулами, спрашивал о том, о другом, опять оставался один и думал,
думал. И когда все стало понятно, велел позвать сыновей.
Возьмешь все города, какие встретятся на твоем пути. Упрешься в море -
заворачивай на полдень. Вот твой путь.- Ноготь хана проехал по чертежу,
оставляя острую вмятину, остановился у Гурганджа.- С тобой будут два
сартаула - Хасан-ходжа и Али-ходжа. Они знают и места и дороги. Им верь,
но н проверяй.- Помолчал, пытливо вглядываясь в лицо Джучи.- Я говорил,
все вы рождены, чтобы править народами. Тебе, Джучи, как старшему, первому
даю удел.- Пальцем обвел на чертеже круг, захватив и Гургандж.- Все это -
твое.
задело, но его влекли вперед замыслы, все остальное было сейчас не так уж
важно.
живого!- приведите мне Гайир-хана. Вверх по реке я направлю кого-нибудь из
нойонов. А с тобой, Тулуй, мы пойдем на Бухару. Из Бухары - на Самарканд.
Мы вспорем брюхо шаху Мухаммеду. Сделаем это, не трудно будет добраться и
до сердца. Помните, мы пришли сюда, чтобы утвердиться навеки. Будьте
безжалостны с теми, кто считает себя хозяевами этой земли. Люди - трава.
Этих побьешь, другие вырастут. Но эти другие будут знать, что властелин на
земле - один. Мы избраны небом, чтобы повелевать, кто не хочет покориться,
тот противится воле неба.
договорил, почувствовал, что сейчас смертельно оскорбит Джучи.
страха, какой накатывал на него в детские годы.
человеческая жизнь для нас - травинка. У каждого из живущих есть душа,
сердце, свои думы, есть духи-покровители...
будет Джэбэ. Он опытный воин, не перечь ему.
Джучи такие думы перед походом, ему не взять ни одного города, а если и
возьмет, уговорив сартаулов покориться, они восстанут за его спиной. Джэбэ
не даст слюни распускать.
опытен, что мне рядом с ним нечего делать. Буду охотиться.
на озеро и утонула. Я лучше знаю, кому с кем идти и чем заниматься.
принесли вино и мясо. С его позволения Хулан пригласила девиц-песенниц с
хурами и мальчиков-лимбистов '. Разом стало шумно и весело. Нойоны в знак
дружбы и приязни обменивались чашами с вином. Хан из своих рук угостил
Боорчу, Джэбэ, Субэдэй-багатура... Всем пожелал счастья-удачи в сражениях.
Выпил архи н сам. Слушал юролы - благопожелания, хвалебные песни -
магталы, нежное звучание хуров, тягуче-печальную жалобу лимбэ. Музыка
смывала с души пыль будней, манила в неизвестное, тревожила, сулила
радость. Празднично сверкали кольца и перстни на пальцах, браслеты на
запястьях рук Хулан. Влажно поблескивали зовущие глаза. Время проносилось,
не задевая ее. С годами она становилась даже красивее.
бегали их пальцы. Сколько трав истоптали они? Не больше десяти. У них
впереди молодость, возмужание... Все впереди. А его молодость ушла
невозвратно, детство забылось, будто его и не было... Он почувствовал
зависть к мальчикам... Тихая боль внутри росла, ширилась, захватывала его,
мягко сдавливала горло.
Панов Вадим
Круз Андрей
Херберт Фрэнк
Суворов Виктор
Лукин Евгений
Майер Стефани