лог. Повышение, открывающаяся кампания, удобный случай, который я вам
предлагаю, - это для всех остальных, для вас же - необходимость иметь
надежную защиту, ибо вам небесполезно будет узнать, господин д'Артаньян,
что мне поданы на вас серьезные жалобы: не все свои дни и ночи вы посвя-
щаете королевской службе.
меня лежит объемистое дело, касающееся вас, но, прежде чем прочитать
его, я хотел побеседовать с вами. Я знаю, вы решительный человек, и
служба, если ее должным образом направить, могла бы вместо вреда принес-
ти вам большую пользу. Итак, подумайте и решайтесь.
и перед душевным величием вашего высокопреосвященства я чувствую себя
жалким червем, но если вы, ваша светлость, позволите мне говорить с вами
откровенно... - Д'Артаньян остановился.
мои друзья находятся среди мушкетеров и гвардейцев короля, а враги, по
какой-то непонятной роковой случайности, служат вашему высокопреосвя-
щенству, так что меня дурно приняли бы здесь и на меня дурно посмотрели
бы там, если бы я принял ваше предложение, ваша светлость.
я предлагаю вам меньше того, что вы стоите? - спросил кардинал с презри-
тельной усмешкой.
считаю, напротив, что еще недостаточно сделал для того, чтобы быть дос-
тойным ваших милостей... Скоро начнется осада Ла-Рошели, ваша светлость.
Я буду служить на глазах у вашего высокопреосвященства, и, если я буду
иметь счастье вести себя при этой осаде так, что заслужу ваше внимание,
тогда... тогда, по крайней мере, за мной будет какой-нибудь подвиг, ко-
торый сможет оправдать ваше покровительство, если вам угодно будет ока-
зать мне его. Всему свое время, ваша светлость. Быть может, в будущем я
приобрету право бескорыстно отдать вам себя, тогда как сейчас это будет
иметь такой вид, будто я продался вам.
кардинал с досадой, сквозь которую, однако, просвечивало нечто вроде
уважения. - Хорошо, оставайтесь свободным и храните при себе вашу при-
язнь и вашу неприязнь.
ми понимаете, что если мы защищаем и вознаграждаем наших друзей, то ни-
чем не обязаны врагам. И все же я дам вам один совет: берегитесь, госпо-
дин д'Артаньян, ибо с той минуты, как вы лишитесь моего покровительства,
никто не даст за вашу жизнь и гроша!
уверенностью.
гозначительно сказал Ришелье, - вспомните, что я сам посылал за вами и
сделал все, что мог, чтобы предотвратить это несчастье.
д'Артаньян, прижимая руку к сердцу и кланяясь, - я сохраню вечную приз-
нательность к вам за то, что вы делаете для меня в эту минуту.
кампании. Я буду следить за вами... Потому что я тоже буду там, - доба-
вил кардинал, указывая д'Артаньяну на великолепные доспехи, которые ему
предстояло надеть, - и, когда мы вернемся, тогда... ну, тогда мы сведем
с вами счеты!
шей немилости! Будьте беспристрастны, ваша светлость, если вы убедитесь,
что я веду себя, как подобает порядочному человеку.
можность сказать вам еще раз то, что я сказал сегодня, обещаю вам это
сказать.
д'Артаньяна больше, чем его ужаснула бы прямая угроза, ибо это было пре-
достережение, Итак, кардинал хотел уберечь его от какого-то нависшего
над ним несчастья. Молодой человек открыл было рот для ответа, но над-
менный жест кардинала дал ему понять, что аудиенция окончена.
кинуло его; еще немного - и он вернулся бы обратно. Однако серьезное и
суровое лицо Атоса внезапно предстало перед его мысленным взором: если
бы он согласился на союз с кардиналом, Атос не подал бы ему руки, Атос
отрекся бы от него.
яние поистине благородного характера на все, что его окружает.
он увидел Атоса и четырех мушкетеров, ожидавших его возвращения и уже
начинавших тревожиться.
тальные посты, что сторожить более незачем, ибо его господин вышел из
дворца кардинала целым и невредимым.
причинах этого странного свидания, но д'Артаньян сказал им только, что
Ришелье предложил ему вступить в его гвардию в чине лейтенанта и что он
отказался.
лись вдвоем, он сказал другу:
вы совершили сшибку.
ца, говорившему, что его ждут большие несчастья.
проститься с г-ном де Тревилем. Тогда все думали еще, что разлука гвар-
дейцев с мушкетерами будет очень недолгой, так как в этот день король
заседал в парламенте и предполагал выехать на следующее утро. Поэтому
г-н де Тревиль ограничился тем, что спросил у д'Артаньяна, не нуждается
ли он в его помощи, но д'Артаньян гордо ответил, что у него есть все не-
обходимое.
мушкетеров г-на де Тревиля, с которыми они успели подружиться. Они расс-
тавались в надежде свидеться вновь тогда, когда это будет угодно богу, и
в том случае, если это будет ему угодно. Понятно поэтому, что ночь прош-
ла как нельзя более бурно, ибо в подобных случаях крайнюю озабоченность
можно побороть лишь крайней беспечностью.
к казармам г-на де Тревиля, гвардейцы - к казармам г-на Дезэссара, и оба
капитана немедленно повели свои роты в Лувр, где король производил смотр
войскам.
мерное выражение его лица. В самом деле, накануне, во время заседания
парламента, у него сделался приступ лихорадки. Тем не менее он не изме-
нил решения выехать в тот же вечер и, как его ни отговаривали, пожелал
произвести смотр своим войскам, надеясь усилием воли побороть завладе-
вавшую им болезнь.
должны были отправиться в путь лишь вместе с королем, и это дало Портосу
возможность показаться в своих роскошных доспехах на Медвежьей улице.
он проезжал мимо ее окон. Она любила Портоса слишком сильно, чтобы от-
пустить его без прощания; знаком она попросила его спешиться и зайти к
ней. Портос был великолепен: его шпоры бряцали, кираса блестела, шпага
нещадно била его по ногам. На этот раз у него был такой грозный вид, что
писцы и не подумали смеяться.
прокурора гневно блеснули при виде кузена, сиявшего во всем новом. Впро-
чем, одно соображение немного утешило мэтра Кокнара: все говорило, что
поход будет опасный, и он лелеял надежду, что Портоса убьют.
ним; мэтр Кокнар пожелал ему всяческих успехов. Что касается г-жи Кок-
нар, то она не смогла удержаться от слез, но ее скорбь не была истолко-
вана дурно, ибо все знали, как горячо она была привязана к родственни-
кам, из-за которых у нее постоянно происходили жестокие ссоры с мужем.
поистине душераздирающим.
ленным, она махала платком, высунувшись из окна так далеко, словно соби-
ралась выпрыгнуть из него. Портос принимал все эти изъявления любви с
видом человека, привыкшего к подобным сцепам, и, только поворачивая за
угол, приподнял один раз шляпу и помахал ею в знак прощания.
не знал. Кэтти, которая должна была в этот же вечер выехать в Тур, ждала
в соседней комнате.
Бастилию, но так как он смотрел только на Бастилию, то не заметил миле-
ди, которая, сидя верхом на буланой лошади, пальцем указывала на него
каким-то двум мужчинам подозрительной наружности; последние тут же по-
Шилова Юлия
Корнев Павел
Белов Вольф
Андреев Николай
Доставалов Александр
Конан-Дойль Артур