Наместник Хааскана, вступило в силу. Альтарес отчаянно дернулся, пытаясь
разорвать заклинание, но демон словно обрел самостоятельность, продолжая
неумолимо сокращать расстояние. Остановившись в трех шагах от мага, демон
широко распахнул челюсти и выбросил длинный желтый язык. Из груди мага
вырвался пронзительный крик и оборвался, когда пламя лизнуло его с ног до
головы, обдав запредельным жаром и мгновенно испепелив одежду вместе с
плотью. Несколько долгих мгновений по жутко обнажившемуся, обугленному
костяку плясали вьющиеся язычки огня, гуляя по ребрам и позвоночнику друг за
дружкой, словно играя в догонялки, затем то, что осталось от мага, рухнуло и
с сухим стуком рассыпалось по земле.
глубины души. К горлу подступила тошнота, перед глазами все поплыло, и он
поспешил опуститься на корточки, вжавшись спиной в стену и пытаясь с собой
справиться. Хуже всего было мерзкое, опустошающее чувство собственного
бессилия, так наглядно продемонстрированное ему колодцем.
обнаружил, что действие заклинания еще не закончилось. Более того - теперь
черные провалы глазниц гигантского огненного черепа с явным вожделением
смотрели прямо на него - с противоположной стороны колодца, через Круг
Причастия.
огня потускнел и развалился на быстро угасшие куски. В колодце сразу
значительно потемнело.
меч, валявшийся на земле, он безошибочно точным, годами отработанным
движением кинул его в ножны за плечами и быстрым шагом направился к выходу,
затем перешел на бег, скользнул в расселину и исчез.
моментально оказался возле своей тетки и, опустившись на корточки, помог ей
сесть.
строго сказала та, не особенно сопротивляясь. На виске алел свежий
кровоподтек - там, где ее ударил Гронт. - Этот подонок лишь оглушил меня...
До сих пор в глазах рябит. Да и в ногу сильно двинул эфесом, потому и встать
не смогла...
посмотрела ему в глаза, и суровое выражение ее лица смягчилось. Она тяжко
вздохнула: - Скажем так, мне повезло больше, чем Лексу. А теперь помоги мне
встать.
плаща. От рывка его развернуло спиной к Кругу Причастия.
уже понимая, что изменить ничего не возможно. Столб желтого сияния принял
его в свои смертельные объятия...
поддерживать ее обеими руками и не позволяя осесть от полуобморочной
слабости. Все ее тело била мелкая знобящая дрожь после пережитого
потрясения, а зажмуренные глаза все еще не желали открываться.
застывшую посреди расселины всего в нескольких шагах, - теперь точную копию
Тай. - Твои возможности равны возможностям противника, но ты слишком рано
сбросил меня со счетов, переключившись на Тай и сравнявшись в своих
возможностях с нею. Хорошая шутка, только, боюсь, ты не успел оценить ее по
достоинству..." Небесные Силы, я ведь едва успел предотвратить гибель Тай!
Значит, местные законы тоже сыграли со мной злую шутку, сместив во времени,
пока я находился в реальности Вечного Клинка...
Тогда мне противостоял синтет по имени Кенгш, боевая машина из почти
неуязвимой искусственной плоти. С помощью искусства Мобра я рвал эту плоть
голыми руками, я залил его тело собственной кровью, и все равно он был
сильнее, неумолимее, безжалостнее... Пока не вогнал меня в реальность
Вечного Клинка. После этого его сила потеряла для меня значение. Как сейчас
потеряла значение сила Стража...
и исполнить желание. Я мог уйти прямо сейчас. Ни с кем не прощаясь, кроме
Тай, разом стряхнув с себя все ненужные, обременительные проблемы. Мог.
Интересно, как долго после этого я буду чувствовать себя последней сволочью?
Явно не несколько дней. Может быть, до конца жизни? С возрастом я становился
все сентиментальнее, все чаще ловил себя на мыслях, на которые у меня не
нашлось бы времени еще лет пять назад или которым не придал бы того
значения, которое придавал сейчас. Обычные человеческие ценности обретали
иной смысл, более глубокий, более значимый. А совесть из чисто умозрительных
понятий как-то незаметно перешла в разряд ответственности за свои поступки,
вольные или невольные...
Как разбудить Зверя и не погибнуть самому в этом злоклятом мире? Как
остановить адский жернов, без устали перемалывающий человеческие судьбы,
хотя бы ради тех, кто попадает сюда случайно, как Остин Валигас?
ставшую мне неожиданно до боли близкой. Если не я, то кто? Зачем мне дана
вся эта сила? Лишь затем, чтобы тешиться иллюзией своей избранности? Или
затем, чтобы просто плакаться в жилетку из-за того, что это произошло именно
со мной?
тревожный взгляд, и внутри у нее странно потеплело, а напряжение наконец
начало отпускать скрученные в узлы мышцы. Успел... Успел ее спасти...
она сюда явилась, словно ударило по сознанию.
Квин...
колеблется, не решаясь оставить ее одну: - Да беги же ты скорее! Беги же!
догоняй.
сам он мгновенно исчез.
видать ей больше своих ног... Стоит вон и то еле-еле... И за что ей такие
мучения? Состояние было просто тошнотворное. И сердце словно шальное, так и
норовит выпрыгнуть...
сторону безмолвной статуи Стража, присутствие которой, казалось, ощущала
всей кожей. Зачем ей лишний раз такой ужас? Ну зачем?
удаляющимся в сторону Круга Причастия. Затем его долговязая фигура гибко
выскользнула из тупикового ответвления и, не оглядываясь, поспешила дальше.
Несмотря на быстроту и размашистость шагов, его движения были почти
бесшумными, ни одного камушка не вырвалось из-под подошв. Ему все еще не
верилось, что он так легко отделался. Что сам Владыка Кодцэна, этот
чудовищный папаша дал-роктов, от одного вида которого душа уходила в пятки и
сливалась сквозь каблуки в песок, не заметил его...
каверне, так удачно подвернувшейся в ту минуту на пути, грудь мечника словно
стиснули невидимые обручи и он не мог дышать. Это было выше его сил, с этим
нельзя было ничего поделать. Это был даже не страх, а животный ужас,
древний, как сам род человеческий, просыпающийся именно в такие минуты...
Гронт. Не обратил внимания, занятый более важными делами. Например, грядущим
уничтожением засферника. Единственного ублюдка, с которым ему, мастеру
мечей, так и не удалось поквитаться... И желания поквитаться с которым у
него не было и сейчас. Это тебе не парочку хасков прирезать... При этой
мысли самодовольство взяло верх над страхом, Гронт растянул бледные губы в
улыбке. Славно он пометил того "хвостоголового" хааскина... С одной стороны
лицо мечника покрывала темная корка запекшейся крови, с другой - кожа
покраснела от ожогов. Но сейчас он этого почти не чувствовал - пока кровь
еще играла в жилах и нервное возбуждение перехлестывало через край. Он знал,
что настоящая боль придет, но придет позже, значительно позже...
получится...
зрелище. Все пространство между каменной грядой слева и крупными холмами
справа устилали груды агонизирующих, мертвых и просто неподвижных тел -
нубесов, дал-роктов и их чарсов - серые пятна в окружении черноты, словно
чудовищные соцветия смерти. Битва продолжалась только в одном месте этого
невероятного побоища - там, где в центре круга тел, наваленных друг на друга
особенно густо, одинокий исполин-нубес из последних сил отбивался от вяло
Лондон Джек
Акунин Борис
Сертаков Виталий
Соломатина Татьяна
Перумов Ник
Белов Вольф