появлялись не чаще, чем среди других народов.
талантам - разъезжались, уходили с родных земель, несли славу свою в иные
страны.
себе. Тут дело принципа: главное, что гоббер. А как готовит - это, в конце
концов, не важно.
приятно готовить, потому что знаешь: эти оценят и поймут твое искусство.
Воспримут правильно и восхитятся в должной мере.
возможности предоставлять монахам традиционный месяц отдыха после боевого
выхода. Но новый магистр, отец Лукас, сменивший скоропостижно скончавшегося
предателя Джероно, посмотрел на подлеченного гоббера, мужественно явившегося
пред черные очи начальства, вздохнул и сказал с сожалением, неожиданно
мягко:
наблюдателю в Эннэме мы дадим задание, которое должен был получить ты.
Надеюсь, он справится. Ты же проведешь два месяца в Аль-Бараде, будешь
смотреть и ни во что не вмешиваться. Когда ты последний раз работал
наблюдателем, брат?
"Бичами". Поезжай. Отдохн"шь заодно. Морской воздух. Климат для здоровья
полезный. Донесения будешь отправлять в Карталь. И помни, Эннэм сейчас не
враг наш, а скорее союзник. Точнее, враг нашего врага.
без слов, но весьма красноречиво. Половинчик вдруг вспомнил устоявшееся
прозвище отца Лукаса: Черный Беркут. И поспешил исчезнуть.
гоббер должен был лишиться.
порубили его "Бичи" еще и пострашнее, чем половинчика. Только-только на ноги
встал, как задание в зубы и - вперед! Уважают, надо думать. А ему, нате
возьмите, - два месяца райской жизни. Только смотреть да донесения отсылать.
Сначала обижался.
Аль-Барада. Ахмази по прозвищу Барадский Лис не сидел без дела. А значит,
без дела не приходилось сидеть и Симу.
костылях, гремя чашками для подаяний. Бывали у Ахмази и книжники, и дервиши,
и нищие, и пахлаваны, и купцы, и ремесленный люд, и гонцы халифа. Много,
много людей видели изузоренные стены дома-дворца. Много людей видел Сим.
что именно он, а не халиф управляет государством. Но старый евнух, для
которого не так уж много осталось в жизни наслаждений, хоть и ценил превыше
всего Власть, однако понимал ее по-своему. Все для Эннэма. Ничего - для
себя.
строгий и разумный отец своего единственного, совсем еще несмышленого
ребенка. "Кто щадит младенца - тот губит его". Суров был визирь. Но
процветал Эннэм. Во всяком случае, процветал до недавнего времени.
города, которые обычно предпочитали не ссориться с муэлитами, погрязли в
войне, которая вполне может закончиться их объединением. И в Эзисе в большой
чести стали маги. А наметившееся было замирение двух ветвей джэршэитской
веры прервалось не начавшись.
то ли решившие, что выгоднее будет продать хозяина.
потаенно просачивались слухи во дворец визиря.
Амхази, покои, в окна которых всегда било испепеляющее солнце. Каждый день
готов был принять хозяина небольшой дом, притулившийся совсем рядом с
огромным дворцом визиря. И покои, и дом - для одного и того же человека.
Ждал его Ахмази. Очень ждал. Свой талисман удачи, который одним появлением
своим заставит призадуматься всех, кто замышляет сейчас недоброе.
Ахмази.
Силы не позволят ему развалиться. До тех пор, пока живы все четверо - они
будут вместе, пусть даже далеко друг от друга. И забыть не получится...
и Элидор. Эльфийка призналась потом, что чувствовала то же самое. Однако
чувство разобщенности прошло так же, как и возникло. Без причин. Без
объяснений.
по эзисской степи, слившись душой с ее бескрайними, застывшими в великом
равнодушии просторами.
стенах. Визирь не читал давно въевшиеся в память мудрые фразы и поучительные
мысли. Он думал. А изразцы... Ну надо же на что-то смотреть.
неисчислимыми армиями. Основной интерес представлял, разумеется, флот, ибо
мало пользы от сухопутных войск, сосредоточенных в островной империи, если
война планируется на материке. Но сипангцы были союзниками Ахмази. Нельзя
сказать, что союз этот был уж очень прочным. Отнюдь. Для императора Сипанго
не имело большого значения, с кем заключать договора. И Эзис и Эннэм были
равно выгодны. Но так уж получалось, что все попытки султана наладить связь
с островом-империей срывались по независящим от самого султана причинам.
на то, что времена его силы, похоже, уходили в прошлое.
слишком длинной цепи. С запада - Румия, всегда готовая напасть. С востока -
он, Ахмази, при поддержке могучего флота Сипанго.
правителю, как псы. Но странности странностями, а псов казнили так, как они
того заслуживали. Новый же император поспешил заключить договор с Эзисом.
Союзники всегда против кого-то. Иначе просто нет нужды в союзе.
лихорадочных поисках перстней Джэршэ и черных звездочек, поисках, которыми
занимались, похоже, все, кроме него. Не ошибся ли?
управления государством, подсказывало это. Ахмази привык доверять своему
чутью.
Джэршэ, в Эзисе магия не в почете. Но нельзя сказать того же об
острове-империи. Где-где, а там, на Сипанго, хватало колдунов всех рангов и
мастей.
изречений.
определять лишь светила небесные. Будет мир, и будут все жить в этом мире,
радея за него и украшая его. Будет мир, но все на этом свете бывает лишь на
время".
мундштук изузоренной трубки. - Но, знаешь, Ахмази, не велика мудрость
догадаться, что все меняется.
лет, Ахмази казалось, что разговор их шел где-то на заре времен. Все тогда
было иначе, и время текло медленно, и Эннэм был под властью халифа. А он,
великий визирь, был всего лишь мальчишкой-евнухом при огромном гареме
владыки.
глаза называли Эльрик-Секира, а то и просто Секира. Простой наемник, ставший
телохранителем самого халифа. Ближайшим. Вернейшим.
быстроногом боевом верблюде, рубить тяжелой саблей головы врагов... Мечтал
стать таким же огромным, сильным, гордым, как этот беловолосый нелюдь. Эльф,