наткнулось на стену из тысячи мелких лезвий, устремившихся к Ребозо. Эти
лезвия вместо канцлера угодили в зверя. Он взревел от боли, покачнулся, но
все же бросился на короля...
ламиями, горгонами и другими фантастическими чудищами со множеством рогов и
зубов. Чудовища радостно визжали и кидались на Мэта и его друзей. Некоторые
из них кинулись к Бонкорро.
Сонный разум рождает чудовищ,
Мэт подхватил:
Ну а если вы есть - так и быть:
Половина чудовищ замерла на бегу, как бы окаменела, остальные пугливо сжались и принялись повизгивать, а повсюду
рядом с ними появились клетки. Клетки опускались на мерзких тварей сверху, подскакивали к ним сбоку, щелкали
задвижками, хлопали дверцами, и звери оказывались внутри.
строчки, и по всему залу вспыхнуло пламя.
скорпионов. Мэт и Савл вертелись как угорелые, стараясь ликвидировать все
эти кошмары один за другим. Они выкрикивали стишки, представлявшие собой
весьма странную смесь классической поэзии и рекламных роликов. Рядом с ними
возникали баллоны с инсектицидными аэрозолями, поливавшие гадов смертоносным
ядом, откуда ни возьмись появлялись огнетушители и принимались плевать пеной
на колдовское пламя, а для того чтобы защититься от колющей и режущей
утвари, падающей сверху, друзья сотворили огромные стальные зонты. Но все
это были лишь защитные действия. Друзья оборонялись, а инициативой
попрежнему владели колдуны.
языках - древних и новых, по его лицу струйками стекал пот, он отбивал одно
чудище за другим. Кто-то сделал пол помоста черной трясиной - король снова
превратил его в прочный, каменный. Ребозо напустил на короля уйму оружия -
Бонкорро выставил защиту в виде множества щитов и мечей.
созданием Ребозо, принимая языки пламени на щит, который волшебным образом
не просто заслонял рыцаря от огня, а растворял его. Сэр Ги получил-таки
ожоги и был трижды ранен в лицо, но и зверюга испускала огонь из десятка
ран, яростно и отчаянно вопя.
одном месте, поэтому зверю никак не удавалось цапнуть сэра Ги, а что еще
ужаснее, он пел:
Во имя неба и земли
Это была его собственная магия - воинское волшебство, и вот те придворные, которые колдовством не владели, перестали
жаться около стен, осмелели, подняли головы, засверкали глазами.
Allons, enfants de la patrie!
Le jour de gloire est arrive!
Centre nous de la tyrannic!
L'etandard sanglant est leve!
L'etandard sanglant est leve!
Endendez-vous, dans la campagne,
Mugir, ces feroces soldats,
Qui vienent jusque dans nos bras!
Egorgez nos fils, nos compagnes!
Aux armes, mes citoyens!
Formez vos bataillons!
Marchons, marclions, quand le sand impur
Abreuve nos sillons!
Язык этот для придворных, конечно, чужой, но и слова, и боевой дух, заложенный в песне, возымели действие.
развернулись и стали биться с ними...
вбежал мантикор, чьи иглы стояли дыбом. Зверь обрушился на колдунов. Он
хватал их острющими зубами и разбрасывал в стороны. Те, кому еще не
досталось от Манни, завизжали от ужаса и попятились. Увы, стали пятиться и
ставшие на сторону друзей придворные.
снаружи, и в зал въехала сотня рыцарей. Они начали крошить в куски
отвратительных существ и их создателей. Позади рыцарей виднелась фигурка
светловолосой фурии. Поверх шлема на ней была тоненькая золотая корона. Она
яростно кричала:
помощь верховному Магу, Знахарю и Черному Рыцарю!
.десяток колдунов в ужасе закричали и бросились преградить дорогу дракону,
размахивая жезлами, но дракон гневно взревел, и колдуны, объятые пламенем,
покатились по полу. Невооруженные придворные быстро расступились, а дракон
поспешно рванулся к помосту, между тем как в двери следом за ним вломилась
добрая сотня воинов, которые принялись расправляться с колдунами.
завывая подобно пожарной сирене. Дракон в ответ зарычал, и пламя
схлестнулось с пламенем. А позади них король Бонкорро, которому теперь ничто
не мешало, развернулся к канцлеру-предателю и, распевая, стал вить в воздухе
руками невидимую сеть. Ребозо встревоженно вскрикнул, воздел посох и начал
декламировать стихи, но не успел он их закончить, как на него накинулось
рыжеватое пламя, охватило его... Канцлер съежился в агонии, еще миг - позади
него возник черный рогатый силуэт, и канцлер превратился в кучку пепла на
полу.
затихающий вопль. Все колдуны в тронном зале завизжали, как от чудовищной
боли, повалились на пол и стали по нему кататься.
раскрытыми глазами глядя на кучку пепла. - Я произносил заклинание,
призванное вызвать мучения у предавших меня вельмож! А то пламя, что спалило
его, я этого пламени не творил!
войско королевы, конец был предрешен, и Дьявол наказал своего приспешника за
провал.
в объятиях верховного мага Мэтью.
ей:
вверх посмотрел на призрак своего отца. Тот в ужасе взирал на последствия
кровавой бойни. - Отец, - негромко проговорил Бонкорро, - милосердие к такой
погибшей душе - это не мудро.
справедливо, всегда! А король всегда должен поступать справедливо!
справедливо, - прости меня, отец, на этом свете я призван быть королем, а не
святым.
***
просторной комнаты, где при свете, проникавшем в широкие окна с северной
стороны, работал скульптор. Мэт отошел от двери, окликнул короля, и они
пошли дальше. На ходу Бонкорро негромко проговорил:
немножко покритиковал его и дал ему кое-какие советы всего две недели назад?
Аруэтто, понимаете?
утверждает между тем, что он знаток скульптуры, а с этим никто не спорит. По
крайней мере не спорит дважды, хотя почему - не знаю. То ли молодежь слишком
сильно поражают приводимые Аруэтто аргументы, то ли им просто неохота
высиживать лишний час и выслушивать очередную лекцию относительно
достоинства той или иной статуи или картины, трудно сказать.
Прозоров Александр
Конан-Дойль Артур
Шилова Юлия
Никитин Юрий
Мурич Виктор
Распопов Дмитрий