человеческого счастья, "Пионер" уменьшил ход до девяти десятых и круто
повернул к северо-западу, ближе к северу.
разделяющие коренные японские острова. Но и мелководный Татарский пролив,
отделяющий остров Сахалин от берегов Советского Приморья, тоже был мало
соблазнителен со своими бесчисленными мелями, банками и перекатами. Капитан
решил провести подлодку в тихие предрассветные часы через пролив Лаперуза --
между островом Хоккайдо и южной частью Сахалина.
Родина радостно летела людям навстречу, вставала перед ними из вод океана,
поднималась из них все выше и выше во весь свой гигантский рост...
почувствовали с небывалой остротой тоску по родной земле, твердой и
надежной, как гранит, цветущей и радостной, как весенний, убранный цветами
сад.
Человека! Как не рваться к тебе от всех красот земного шара, как не
стремиться к тебе всеми фибрами напряженной души -- к тебе, к твоим тучным
колхозным полям, к твоим мощным фабрикам н заводам, красивым, узорным
городам, веселым, ликующим деревням! Вдали от тебя -- и под толщами вод
океанов -- всюду чувствуешь врага, зажавшего под железной пятой миллионы
братьев, лишенных радостей жизни, света науки и познания мира, лишенных
счастья вольного, творческого труда, вынужденных собственными руками строить
для себя оковы и тюрьмы!
шелковым знаменем коммунизма, построившую их же радостными руками новый,
ликующий Мир для возрожденного в труде Человека!
Весенний, цветущий сад!
подлодке. Все равно никто не мог спать в эту ночь. Работа давала возможность
быть на людях, поговорить о семьях, о друзьях, о товарищах, о родных полях н
лесах, которые можно будет скоро увидеть, о своих заводах и фабриках, где
снова пахнет родным воздухом радостного труда, среди которого росли и
воспитывались многие из команды.
здесь был и Скворешня. В десятый, в двадцатый раз приходилось ему
рассказывать о том, как он вплыл сюда, в камеру, с последней охапкой
проводов и мелких инструментов, как наклонился в длинное углубление вроде
шалаша, образованное прислоненными к переборке длинными досками и трубами,
чтобы подальше засунуть в него два-три ценных инструмента, и как его тут
вдруг накрыл какой-то туман, после чего он уже ничего не помнил. Потом он
проснулся от какого-то удушья, сразу ничего не понял, но потом сообразил,
что он в скафандре, что кончился кислород и надо скорее встать и снять
скафандр. Он выбрался из "шалаша" полусонный, встал, открыл иглой грудь в
скафандре: чистый, свежий воздух влился в легкие и словно опьянил его -- сон
опять спеленал его. Вторично он проснулся от сверлящего чувства голода и
увидел себя в камере у переборки. Он быстро освободился от скафандра,
попытался открыть дверь, но кнопка не действовала: механизм был, вероятно,
выключен и заперт на замок, как всегда, когда камера не работает. Тогда он
нажал кнопку тревожного звонка. Но дверь что-то долго не открывали, а голод,
как острыми щипцами, терзал желудок. Не стерпев, Скворешня несколько раз
ударил кулаком в дверь, и только после этого ее открыли, и товарищи
встретили его с испуганными лицами... "Вот чудаки! -- говорил Скворешня. --
Испугались нескольких ударов кулаком!.."
почти над самым дном пролива Лаперуза и вышел и воды Японского моря. Ход
сразу подняли до девяти десятых.
кисти внимательно вылизывали каждую щелочку, две трубы почему-то вдруг стали
непомерно тяжелыми, и человек с трудом мог их снести на склад. Исправление
проводки в жилых помещениях неизвестно почему требовало особенного внимания
и оказывалось очень тонкой и сложной работой... Скоро, однако, была уже
база, и показаться в ней не во всем своем блеске, идеальной чистоте и
исправности подлодка никак не могла. И старшему лейтенанту приходилось
держать всю команду на аврале, не отпуская спать, что, по всей видимости,
именно и входило в планы команды и вполне ее устраивало.
входом в Уссурийский залив, оставалось всего лишь триста километров, старший
лейтенант, проверяя ход работы, остановился в дверях выходной камеры. С
минуту он полюбовался спешкой, с которой работали люди, покачал головой,
усмехнулся и, взглянув на часы, приказал:
как начальник наряда в камере вы отвечаете за выполнение этого приказа.
После окончания работ в камере готовиться к авралу для входа в порт.
Одеться, побриться, привести себя в порядок!
приказ старшего лейтенанта, казалось. влил новую энергию в каждого человека
из команды. С необычной быстротой начала таять гора материалов в камере,
люди летали к складам, словно не ощущая тяжести на плечах. Малярные кисти
получили вдруг необычайную подвижность и легкость. Электрики, очевидно,
освоились наконец со сложными и тонкими работами в жилых помещениях:
молотки, ключи, отвертки заработали в их руках с необыкновенной живостью, и
одна каюта за другой сдавалась готовой начальнику хозяйственной службы.
службы", уже не придется!
"Пионер" послал по радио свои опознавательные и место всплытия.
берегам. Горячо приветствую команду, научных работников, командный и
начальствующий состав славного "Пионера". Подписал радиограмму командующий
Краснознаменным Тихоокеанским флотом СССР.
центральном посту, приказал снизить ход подлодки до четырех десятых.
долгожданная команда: "Готовиться ко входу в порт!"
остановить дюзы и продуть балластные цистерны.
бесчисленных судов самых разнообразных типов и размеров. Но купол экрана был
чист и свободен.
заветному нулю.
радостно-напряженными лицами выстроилась двумя шеренгами в верхнем коридоре,
имея на правом фланге командный состав подлодки. Дальше стояли члены научной
экспедиции во главе с профессором Лордкипанидзе, среди них и Павлик --
возбужденный, бледный.
Стрелка глубомера в последний раз дрогнула и замерла на нуле.
трапу. -- Открыть люк!
пост.
орденами на груди, капитан первым вышел на площадку. За ним показались
старший лейтенант, потом главный акустик Чижов, главный электрик Корнеев и
быстро развертывающейся лентой -- экипаж с гигантской фигурой Скворешни
впереди, члены научной экспедиции во главе с профессором Лордкипанидзе.
заградителей, тральщиков, празднично расцвеченные флагами, с черно-белыми
рядами моряков у бортов, загремели грохотом приветственных залпов в честь
нового собрата, готового вместе с ними стать на страже советских берегов, и
в честь его героического экипажа..
моря, ударялось о скалы и бетон Русского острова, долетало до прибрежных
сопок и возвращалось обратно. Под гром орудийных залпов, под медные
тысячеголосые звуки оркестра, собранного с кораблей на могучий флагманский
линкор, под незатихающее "ура" от "Пионера" отделился электроглиссер и,
словно на белых крыльях вспененных вод, с капитаном на борту и Скворешней у
руля, полетел к флагманскому кораблю...
понеслось донесение в Москву о прибытии "Пионера" во Владивосток, и весь
многочисленный флот, имея впереди героическую подлодку с ее капитаном,
успевшим вернуться с флагманского корабля, тронулся в порт, мимо Русского
острова. Остров ревел теперь тысячами своих невидимых орудий, словно
проснувшийся грозный вулкан.
позолоченными утренним солнцем вершинами, незабываемая панорама
Владивостока, форпоста Советской державы на Дальнем Востоке. Набережные,
покрытые толпами народа, оглашались радостными криками; завывали сирены
бесчисленных пароходов, моторных кунгасов, катеров и буксиров, столпившихся
у молов, причалов, пристаней и буев на рейде; пронзительно свистели паровозы
на эстакадах Эгершельда, на прибрежных путях, на далеком вокзале у Первой
Речки, и грозно ревели гудки, заводов, фабрик, депо, .разбросанных по
городу...
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Ларссон Стиг
Сертаков Виталий
Березин Федор
Шилова Юлия