Чтение 95–й страницы книги ~Офицеры и джентельмены~

Ститч. Гай не наносил ей новых визитов, но ее имя произносилось повсюду.
Офицеры отряда командос "Икс" всегда ощущали ее присутствие, как будто она
была их доброй феей, всегда готовой прийти на выручку. Когда миссис Ститч
находилась поблизости, ничего непоправимо плохого с ними произойти не
могло.

Так шел день за днем, пока на третьей неделе мая война не приблизилась
вплотную и к майору Хаунду.

Как обычно, об этом возвестили церемониальные фанфары предварительных
приказов и контрприказов, но, прежде чем прозвучали их первые ноты, миссис
Ститч сообщила об этом Айвору Клэру, а тот передал Гаю.

- Я слышал, что нас в любой момент могут отправить на Крит, - сказал
Гай майору Хаунду.

- Чепуха!

- Что ж, поживем, - увидим, - заметил Гай.

Сидевший за письменным столом майор Хаунд сделал вид, что занят
просмотром документов. Немного погодя он откинулся в кресле и вставил в
мундштук сигарету.

- Откуда дошел до вас этот слух?

- Отряд командос "Икс".

- На Крите отбиты обе атаки, - возразил майор Хаунд. - Положение там
полностью под нашим контролем. Уж я-то знаю.

- Вот и хорошо, - отозвался Гай.

Наступила еще одна пауза, во время которой майор Хаунд сделал вид, что
читает документы. Затем он спросил:

- А вам не приходило в голову, что наша первоочередная задача - оборона
Александрии?

- По-моему, Крит в данный момент важнее.

- Гарнизон на Крите сейчас и так больше, чем позволяют возможности
снабжения.

- Тогда, значит, я не прав.

- Конечно, не правы. Вам следовало бы знать это и не принимать всякие
слухи на веру.

Еще одна пауза; это был тот таинственный час, в который, как записал в
дневнике старшина Людович, блеск на лице начальника штаба бригады менялся
с сухого на сальный.

- К тому же, - сказал он, - наша бригада не имеет средств для действий
в обороне.

- Тогда как же мы обороняем Александрию?

- Мы стали бы оборонять ее только в крайнем случае.

- Но ведь, возможно, на Крите как раз крайний случай.

- Я не спорю с вами, Краучбек. Я просто высказываю свое мнение.

Молчание. Затем майор Хаунд продолжал:

- Почему этот денщик не вытряхивает пепельницы? А что вам известно о
возможностях нашего морского транспорта, Краучбек?

- Ничего.

- Вот именно". К вашему сведению, мы не в состоянии послать на Крит
подкрепления, даже если бы и хотели этого.

- Понятно.

Еще пауза. В этот день майор Хаунд был явно обеспокоен чем-то. Он
прибегнул к своему испытанному методу нападения.

- Кстати, чем сегодня занимается ваше подразделение?

- Наносят тонкие красные линии. Карта Крита - точная копия с греческого
издания, поэтому я приказал нанести на нее полудюймовую сетку, чтобы
картой можно было пользоваться.

- Карты Крита? Кто приказывал кому бы то ни было получать карты Крита?

- Я сам выписал их вчера вечером из Рас-эль-Тина.

- Вы занялись не своим делом, Краучбек. Именно так и рождаются слухи.

Вскоре в кабинет вошел Томми. Гай и майор Хаунд встали.

- Из Каира еще ничего не было? - поинтересовался он.

- Почта отправлена на регистрацию, полковник. Ничего срочного.

- Раньше десяти часов в ставке главнокомандующего к работе никто не
приступает. Телефонограммы посыплются через несколько минут. А пока
передайте подразделениям предварительные распоряжения. Надеюсь, вам
известно, что мы отбываем?

- Обратно в зону канала для реорганизации?

- Боже мой, да нет же! Где ваш помощник по тылу? Нам нужно разработать
плановую таблицу погрузки. Вчера вечером у мадам Каприкис я встретил
адмирала, командующего эсминцами. Он уже все подготовил для нас. Гай,
раздобудь несколько карт Крита для выдачи командному составу до командиров
отделений включительно.

- Все уже сделано, полковник, - поспешил доложить майор Хаунд.

- Отлично.

В четверть одиннадцатого по телефону из штаба главнокомандующего в
Каире посыпались длинные, скучные, противоречивые распоряжения; они
продолжали поступать в течение всего дня. Майор Хаунд выслушивал,
записывал и с воодушевлением передавал их дальше.

- Да, сэр. Слушаюсь, сэр. Все ясно. Все оповещены, - отвечал он штабу
главнокомандующего. - Пошевеливайтесь, пошевеливайтесь! - торопил он
подразделения.

Но Людовича это показное рвение не обмануло.

"Странно, но майор Хаунд, кажется, не имеет ни малейшего желания
сложить голову в бою", - записал он в дневнике.

Для майора Хаунда это была первая боевая погрузка на корабли, а для Гая
- третья. Гай равнодушно наблюдал за обменом "любезностями" между
начальником штаба бригады, его помощником по тылу и офицером штаба,
ведавшим погрузкой, сначала серьезными, затем озабоченными, потом
озлобленными; за вереницами навьюченных и угрюмых солдат, проходивших по
тесным палубам и неуклюже спускавшихся вниз по трапам; за моряками, ловко
сновавшими между грудами военного имущества. Все это было знакомо Гаю по
прежнему опыту, и он держался от всего в стороне. Разговаривая с
зенитчиком-артиллеристом морской пехоты, Гай услышал:

- Никакого воздушного прикрытия. Наша авиация на Крите разгромлена.
Если мы не управимся с переходом туда и обратно в темное время суток,
уцелеть шансов нет. Высаживаться вашим ребятам придется гораздо быстрее,
чем они грузятся сейчас.

Под погрузку оперативной группы Хука выделили крейсер-минзаг и два
эскадренных миноносца; на всех кораблях были заметны следы участия в
эвакуации войск из Греции. Корабль, выделенный под погрузку штаба бригады,
был потрепан больше других.

- Нашему кораблю нужен минимум месяц на ремонт, - продолжал морской
пехотинец. - Если хватит пороху на переход, наше счастье, а уж о том,
чтобы в случае чего-нибудь справиться с противником, и разговора быть не
может.

С наступлением сумерек они вышли в море. На борту эскадренного
миноносца вместе со штабом находились три роты второго отряда командос. На
палубах и в кубриках вповалку лежали солдаты; офицеры разместились в
кают-компании. Томми Блэкхауса пригласили на ходовой мостик. Постепенно
установились сравнительная тишина и спокойствие.

- Краучбек, - спросил Гая майор Хаунд, - вам не приходило в голову, что
Людович ведет дневник?

- Нет.

- Это запрещено уставом - вести личный дневник на фронте.

- Да, конечно.

- Вот именно. Вы лучше предупредите-ка его. Я совершенно уверен, что он
записывает что-нибудь неофициальное.

В восемь часов стюард-мальтиец накрыл стол для обеда, поставив в центре
вазу с розами. Командир корабля остался на мостике. Старший помощник
командира извинился и за отсутствие командира, и за неудобства размещения.

- Мы не в состоянии оказать гостеприимство в таких масштабах, - сказал
он. - Боюсь, что мы во всем будем испытывать нехватку.

Солдаты достали свои кружки, котелки, ножи и вилки. Денщики помогли
стюарду. Обед был отменный.

- До рассвета не будет никакой тревоги, - заверил старший помощник,
покидая их.

Командир эсминца уступил свою каюту Томми, майору Хаунду и заместителю
командира второго отряда командос. Чемоданы и постельные скатки оставили в
лагере. Армейские офицеры устроились в креслах, на диванах и на полу в
кают-компании. Вскоре все уснули.

Проснувшись на рассвете, Гай вышел на свежий воздух. Восхитительное
утро после безветренной ночи; море спокойное, вокруг ни одного корабля,
земли не видно. Довольно медленно двигавшийся эскадренный миноносец,
казалось, плыл в фосфоресцирующей пустоте. Гай встретился со вчерашним
артиллеристом.

- Ну как, здесь начнутся неприятности? - спросил Гай.

- Нет, не здесь. - Затем артиллерист, поскольку ему показалось, что на
лице Гая появилось удивление, добавил: - Замечаете что-нибудь странное в
положении солнца?

Гай посмотрел на солнце. Оно находилось слева по носу, довольно высоко
над горизонтом, яркое, но пока еще не жаркое.

- Нет, - ответил он.

- Разве оно там, где вы ожидали увидеть его?

- А-а! - воскликнул Гай. - Теперь я понимаю, что вы имеете в виду. Оно
должно быть с другого борта.

- Вот именно. Через час мы будем снова в Александрии. Неисправность
машин.

- Как нескладно все это получилось!

- Я же говорил вам, что корабль нуждается в серьезном ремонте. К тому
же его здорово потрепало в Эгейском море. Меня это вполне устраивает. Я в