Такой образ жизни напоминает мне времена, когда я был холостяком, а у миссис
Микобер еще никто не домогался обета супружеской верности пред алтарем
Гименея.
заметила миссис Микобер. - Как он может отвечать за других!
отпарировал мистер Микобер с неожиданной серьезностью. - Я слишком хорошо
знаю, что по неисповедимой воле Судьбы, предназначавшей вас для меня, вы тем
самым были предназначены человеку, обреченному после длительной борьбы пасть
жертвой денежных затруднений. Я понимаю ваш намек, моя любовь! Сожалею о
нем, но да простится он вам!
заслужила? Я никогда вас не покидала, Микобер! И никогда вас не покину!
же мне - а наш давний, испытанный друг Копперфилд, не сомневаюсь, тоже
простит - терзания израненной души, которая стала так чувствительна после
недавнего столкновения с клевретом Власти... другими словами, с грубияном,
облеченным полномочиями отпускать воду... Простите и не осудите такой
крайней чувствительности!
легкого его намека я понял, что сегодня семейство осталось без воды
вследствие некоторой небрежности в оплате счетов водопроводной компании.
возлагаю на него обязанность приготовить чашу пунша, и подвел его к лимонам.
Его уныние, - чтобы не сказать, отчаяние, - испарилось мгновенно. Я не видел
никого, кто наслаждался бы ароматами лимонной корки и сахара, запахом
горящего рома и закипающей воды так, как наслаждался в тот день мистер
Микобер. Приятно было видеть его лицо, сиявшее в легком облаке пахучих
испарений, когда он смешивал, взбалтывал, пробовал... Казалось, будто он не
пунш готовит, а обеспечивает благосостояние своего семейства и всех
отдаленнейших своих потомков. Что же касается до миссис Микобер, не знаю,
какова была причина - чепчик, лавандовая вода, булавки, камин или восковые
свечи, но из моей спальни она вышла очаровательной, - говоря, разумеется,
весьма относительно. И никогда жаворонок не бывал более весел, чем эта
превосходная женщина.
что миссис Крапп, поджарив камбалу, стала жертвой своего припадка, так как
после этого блюда у нас все разладилось. Баранья нога была очень красная
внутри, и очень бледная снаружи, да к тому же еще вся усыпана какими-то
чужеродными крупинками, наводящими на мысль, что она свалилась прямо в золу
прославленной кухонной печи. Но по качеству соуса мы не могли об этом
судить, ибо "молодая девица" разлила его по всей лестнице, где, кстати
сказать, он и оставался, пока его не затерли ногами. Пирог с голубями был
неплох, но это был обманчивый пирог - его корка напоминала голову,
приводящую в отчаяние френолога: вся в шишках и бугорках, а под ними ровно
ничего. Короче говоря, банкет не удался, и я был бы в самом угнетенном
состоянии духа (я хочу сказать - из-за неудавшегося банкета, ибо мысль о
Доре угнетала мой дух непрерывно), если бы не величайшее добродушие моих
гостей и остроумный совет, поданный мистером Микобером.
наилучшим образом устроенных домах, и в таких домах, где семейные дела не
руководятся влиянием, которое освящает и возвышает... э-э... одним словом,
влиянием женщины, исполняющей великое... э-э - назначение супруги... Тут эти
неудачи надо ждать со всем спокойствием и переносить философически. Я возьму
на себя смелость заметить, что из всех съестных припасов нет ничего лучше
жареного мяса, приправленного перцем, и полагаю, что при разделении труда мы
могли бы достигнуть превосходных результатов, если только ваша молодая
помощница раздобудет рашпер. А тогда я вам докажу, что эту маленькую беду
легко можно поправить.
утренняя порция бекона. Мы немедленно его достали и приступили к
осуществлению идеи мистера Микобера. Разделение труда, о котором он
упомянул, выглядело так: Трэдлс резал баранину на ломтики, мистер Микобер
(такого рода работу он исполнял превосходно) обмазывал их горчицей, солил и
посыпал черным и красным перцем; я клал мясо на рашпер, вилкой перевертывал
ломтики и снимал их под руководством миссис Микобер, а сама миссис Микобер
подогревала и непрерывно размешивала в кастрюльке грибной соус. Наконец
ломтиков оказалось достаточно, чтобы приступить к еде, и, покуда новые куски
мяса шипели на рашпере, мы уселись за стол, все еще с засученными рукавами,
и принялись за еду, деля свое внимание между бараниной на тарелках и
бараниной, которая еще поджаривалась на огне.
подбегали к камину, снова садились и поедали горячие ломти баранины, только
что снятые с рашпера, хлопотали, раскрасневшись от огня, веселились, вдыхали
аромат жаркого, слушали его шипенье... и в результате обглодали баранью ногу
до кости. Чудесным образом мой аппетит вернулся. Стыдно признаться, но мне в
самом деле кажется, что на какой-то срок я забыл о Доре. Если бы для такого
пира мистеру и миссис Микобер пришлось продать собственную кровать, они не
могли бы больше веселиться, чем теперь, и это очень меня радовало. Трэдлс
хохотал, ел и стряпал одновременно и с одинаковым увлечением, да и все мы от
него не отставали. Смею сказать, успех был невиданный.
усилия, чтобы довести до предела совершенства последние ломтики баранины,
которые должны были увенчать наше пиршество, в комнате появилась некая
фигура. Передо мной, держа шляпу в руке, стоял невозмутимый Литтимер.
сэр?
раз его нет здесь сегодня.
изволите сесть, а мне разрешите заняться вашим делом.
малейшего сопротивления, - и наклонился над рашпером, на котором,
по-видимому, сосредоточил все свое внимание.
но мы совсем оробели перед его респектабельным слугой. Мистер Микобер,
мурлыча какую-то песенку, дабы показать, что чувствует себя вполне
непринужденно, уселся на стул, причем из-под лацкана его фрака торчала ручка
вилки - впопыхах он спрятал ее туда, и теперь казалось, будто он
собственноручно себя заколол. Миссис Микобер надела коричневые перчатки и
приняла томный вид. Трэдлс взъерошил маслеными руками волосы так, что они
стали дыбом, и смущенно пялил глаза на скатерть. Что до меня, то, сидя во
главе своего обеденного стола, я превратился в младенца и едва осмеливался
взглянуть на этот феномен респектабельности, появившийся бог весть откуда,
дабы навести порядок в моем доме.
гостей. Мы все взяли понемногу, но аппетит у нас пропал, и мы только делали
вид, что едим. Когда мы отодвинули тарелки, Литтимер бесшумно убрал их и
поставил на стол сыр. Покончено было с сыром, и Литтимер унес блюдо, убрал
со стола, нагромоздил всю посуду на столик с колесиками, подал нам бокалы и,
по своему собственному почину, покатил столик в кладовую. Все это проделано
было самым достойным образом, и он ни разу не поднял глаз, поглощенный своей
работой. Но и в те мгновения, когда он поворачивался ко мне спиной, даже
локти его как будто выражали твердую уверенность, что я совсем юнец.
- и спросил, не пообедает ли он сам.
сегодня, сэр. Это, конечно, моя ошибка, сэр.
что его не было здесь сегодня, так как здесь был его старый школьный
товарищ.
бросив взгляд на последнего.
заговорить естественным тоном, что мне никогда не удавалось в обращении с
этим человеком, я воскликнул:
видел его?
ночи, сэр!
Шилова Юлия
Конюшевский Владислав
Шилова Юлия
Смит Кордвейнер
Сертаков Виталий
Распопов Дмитрий