такие замечательные артисты! Мне до смерти хочется немного развлечься! Мы
с тобой отлично можем улизнуть на этот концерт. Нам всегда так весело
вдвоем, а на концерте будет еще веселее. Сведи меня туда, Мэт, хорошо?
пробормотал странным, не своим голосом:
коснулась его щеки кончиками пальцев.
Предоставь все мне - билеты и все остальное. Мы условимся встретиться в
ратуше, но обратно ты меня проводишь. Идти так далеко и темно, - добавила
она лукаво. - Я боюсь одна возвращаться домой. Мне может понадобиться твоя
защита.
если не хочешь налететь на своего папашу. Иди и возвращайся, когда путь
будет свободен и здесь никого не будет. Тогда мы отлично закусим вдвоем -
ты и я!
из кухни. Кипевшая в нем борьба чувств мешала ему говорить, связывала
движения и делала походку неуклюжей.
она запоздала, без всякой спешки, с самым безмятежным, даже нарочито
небрежным спокойствием. Бросила на сковороду целый фунт колбасы и
поставила ее жариться на плиту, потом разостлала на столе грязную
скатерть, с грохотом поставила несколько тарелок на обычные места и так же
небрежно швырнула ножи и вилки.
опрятностью и щеголеватостью ее наряда. Об этой неряшливости
свидетельствовал и общий вид кухни. Пыль, лежавшая густым слоем на полках,
неподметенный пол, заржавевшая грязная решетка, невычищенный камин, общая
атмосфера запущенности, царившая здесь, - все становилось понятно, если
понаблюдать в эти минуты за действиями Нэнси. Весь внутренний вид дома
сильно изменился к худшему по сравнению с тем временем, когда маму
несправедливо обвиняли в неопрятности, хотя ее никем не оцененными
усилиями в доме поддерживалась безукоризненная чистота. А теперь колбаса,
протестуя против невнимания к ней, плевалась жиром на стену у плиты и,
казалось, приводила всю комнату в состояние печального упадка.
передней стук отпертой и вновь захлопнутой двери, потом тяжелые медленные
шаги. Нэнси узнала шаги Броуди, но, несмотря на то, что обед не был готов,
она ничуть не смутилась и продолжала с тем же безмятежным спокойствием
наблюдать за сковородой. Она не побежала сломя голову подавать вкусный
бульон или чашку горячего кофе, налитую обязательно до краев, или чайник
из британского металла! Когда она услышала из посудной, что, Броуди вошел
в кухню и молча сел за стол, она с минуту подождала, потом весело
окликнула его:
нему - к нему, который никогда ни на секунду не нарушал раз навсегда
установленного порядка:
ожидать, - или в этом доме все часы неверны? Как бы то ни было, вы
потерпите, я скоро кончу.
Лэтта, в нем замечалась перемена, еще более разительная и глубокая, чем в
комнате вокруг него, и перемена иного характера.
похудевший, что платье висело на нем мешком, словно с чужого плеча. Его
прямая, гордая и всегда воинственная осанка сменилась довольно заметной
сутулостью. Лицо из сурового стало мрачным, в глазах, прежде
пронзительных, было что-то неподвижное, рассеянное, и белки испещрены
красными жилками. Такие же жилки тонкой сеткой покрывали щеки. Губы его
были сухи и сжаты, виски и щеки впали, а морщина на лбу отпечаталась так
резко, как глубоко выжженное клеймо. Казалось, четкие контуры его фигуры
как-то расплылись, каменные черты лица да и весь крепкий массив этого
человека подточены, разъедены какой-то неизвестной кислотой, растворенной
в его крови.
притягиваемый, как магнитом, ее взглядом, но когда она поставила перед ним
блюдо, посмотрел на нее и спросил надтреснутым голосом, похожим на звук
испорченного инструмента:
легким неудовольствием. - Я порядком продрог. Но раз бульона нет, значит
нет. А где картофель?
сбилась. Вы не можете требовать, чтобы я каждый день все успевала и
портила руки в холодной грязной воде, чистя картошку. Я к этому не
привыкла. Вы довольствовались обедом попроще этого, когда заходили ко мне
в "Герб Уинтонов", а с тех пор дела ваши не поправились. Ешьте, что
подают, и будьте довольны!
с трудом сдержался, положил себе на тарелку колбасы и, взяв кусок хлеба,
принялся за еду.
полном сознании своей власти над ним. Когда вошла бабушка, она круто
повернулась и вышла в посудную.
на нее по-старому:
можешь отправляться в богадельню, а если нравится, так заткни свою старую
глотку!
заставили старуху съежиться, и она трясущимися руками начала без особой
жадности накладывать себе на тарелку колбасу, так неосторожно ею
раскритикованную. Ее дряхлеющий, отуманенный мозг, не способный понять все
значение совершившихся вокруг нее перемен, понимал только то, что теперь
ей было нехорошо, что ей давали меньше еды и еда была невкусная. С
отвращением жуя слабыми челюстями, она осмеливалась выражать свое
недовольство только быстрыми взглядами на дверь, за которой скрывалась
Нэнси.
жевать, поднял голову при звуке чьих-то легких шагов и, устремив глаза на
дверь в переднюю, настороженно ожидал входа Несси. Она вошла тотчас, и
Броуди опять машинально принялся жевать, но глаза его повсюду следовали за
нею.
соломенную шляпку, бросила ее на диван, потом сняла синюю жакетку и
положила ее рядом с шляпой, поправила светлые, как лен, косы и, наконец,
села рядом с отцом. Она устало откинулась на спинку стула и оглядела стол
с детски-капризным выражением, ничего не говоря, но чувствуя, что вид
застывшего на тарелках жира отбил у нее и без того плохой аппетит.
но сейчас ее уже тошнило при одной мысли о еде. Несси было пятнадцать лет
- возраст, когда тело формируется и требует особенного внимания к себе,
нуждается в более изысканной диете. Не зная всего этого, Несси, однако,
инстинктивно чувствовала, что теперь, когда у нее бывают головокружения и
те серьезные недомогания, о которых не принято упоминать, несправедливо
предлагать ей такую еду, какую она видела сейчас на столе. Она сидела, не
дотрагиваясь ни до чего, и отец, наблюдавший за ней все время с тех пор,
как она вошла, сказал, не меняя выражения лица, но стараясь придать голосу
убедительность:
большая девочка, как ты, должна иметь волчий аппетит и набрасываться на
еду, как будто готова съесть целый дом!
за еду, пробормотав в виде извинения:
стянута ремнем, - и она равнодушно указала на лоб.
было в соседней комнате. - Постоянно ты жалуешься на головную боль!
Помнишь рассказ о мальчике, который всегда кричал: "Волк! Волк!", так что
когда и в самом деле на него напал волк, никто ему не поверил? Пока не
увижу ремень, не поверю, что он у тебя на голове.
сказала Несси. - Знаешь, как тугая-тугая повязка.
благодарить судьбу, что мозгом она тебя щедро наградила.
одобрением:
все, что дают. Работа должна у такой молоденькой девчонки вызывать
аппетит, а голод - лучший повар.