7
сказать, священник - и с ним мальчик-подросток в темно-синем пальто,
желтых чулках и башмаках с пряжками сошли с автобуса на северной стороне
Воксхолского моста, свернули на Гросвернор-роу, прошли по набережной и
вступили в тихие кварталы Миллбэнка. Был восхитительный день. В свежем, но
теплом воздухе чувствовалось ароматное дыхание весны. В Вестминстерском
парке ветерок покачивал головки бледно-желтых нарциссов, а веселые пестрые
тюльпаны стояли, вытянувшись, как солдаты на смотру. Цветущие каштаны
рассыпали белоснежные коврики по зеленым, аккуратно подстриженным газонам.
Темза, серебрясь на солнце, безмолвно и величественно катила свои воды под
мостами, как в незапамятные времена. На синем небе с редкими пушистыми
облачками вырисовывались чистые, изысканно строгие линии Вестминстерского
аббатства, дальше виднелось здание парламента. На горизонте, среди
ослепительного созвездия церковных шпилей и колоколен, сверкала на солнце
величественная полусфера - купол собора св.Павла. Дворец, скрытый от глаз,
находился отсюда на расстоянии полета стрелы, а плескавшееся на ветру
полотно штандарта оповещало о том, что королевское семейство пребывает
сейчас в своей резиденции. Большой Бэн неторопливо отзвонил часы - упали
три низкие глубокие ноты, - и настоятель, шагавший рядом с юным Стефеном
Десмондом, внезапно ощутил, невзирая на бремя лет, необычный подъем.
Красота этого весеннего дня и еле уловимое дуновение ветерка, напоенного
ароматом примул, взволновали его, нахлынули непрошенные воспоминания, и он
подумал: "Здесь бьется сердце Англии. Не так спокойно и ровно, быть может,
как в былые дни, но все же оно бьется".
Десмонда была еще по-прежнему пряма, но ревматизм уже сковывал его
движения, что особенно было заметно в том, с каким вежливым и привычным
терпением приноравливался к его шагам мальчик. В конце улицы они перешли
на другую сторону и поднялись по ступенькам внушительного здания,
стоявшего в глубине чистенького, тщательно возделанного садика,
обнесенного решеткой. Сняв шляпу, старик обернулся, на секунду задержался
в портале, с трудом переводя дыхание, и в последний раз бросил взгляд на
раскинувшуюся перед ним широкую панораму неба, реки и величественных
строений. Затем заскрипел турникет, и дед с внуком прошли в галерею Тейт.
гулкая тишина, которую так любил настоятель. Все тем же привычным шагом
они прошли по центральным залам, мимо пламенеющих полотен Тернера и
серебристых - Уистлера, мимо Сарджента, Констебла и Гейнсборо, затем
свернули налево и, наконец, остановились посредине большого зала, на
западной стене которого - словно рябь на поверхности воды - играли
солнечные блики. На противоположной стене висели три картины в красивых
рамах. К этим трем полотнам и были в молчании прикованы взоры пришедших:
мальчик смотрел почтительно и как бы выполняя некий священный долг, старик
- задумчивым, отсутствующим взглядом. Наконец, не сводя глаз с полотен,
настоятель заговорил.
освоишься и свыкнешься с тамошними порядками. Надеюсь, ты уже подружился с
кем-нибудь?
показывать виду, что ты его боишься или не понимаешь. Если все выполнять,
как требуется, и не шкодить, то в общем поладить можно.
Стефеном, старшим, много-много лет назад, воскресил былое, и сердце
старика мучительно заныло. Так давно это было, и вместе с тем, казалось,
так недавно - будто только вчера ездили они со Стефеном в Марлборо, и
Стефен так волновался перед предстоящим испытанием, что почти не слышал
его напутствий. Да, он стареет, и воспоминания прошлого все чаще и чаще
преследуют его и порой так сливаются с настоящим, что вот он, старый,
отживший свое чудак, смотрит на этого мальчика, которого тоже зовут
Стефен, и ему мерещится, будто перед ним его дорогой сын. Правда, они
похожи: у этого Стефена такое же бледное лицо и нежная кожа, и такой же
высокий лоб, и глубокие синие глаза, и тот же гордый посад головы, и тоже
слишком узкие плечи. Благодарение небу, в мальчике чувствуется порода, он
настоящий Десмонд. И школа святого Креста - хорошее, добропорядочное
учебное заведение. Там мальчика воспитают в твердых правилах, хотя сам он,
конечно, предпочел бы Марлборо. Впрочем, при нынешних обстоятельствах он
должен быть счастлив, что внука удалось устроить в школу, существующую на
средства благотворительного фонда. Сейчас всем приходится туго, и попасть
туда было не так-то легко. Эта форма сидит на мальчике вполне сносно.
Сегодня, когда они завтракали на Стрэнде, у Симпсона, он читал в
устремленных на них взглядах добродушный интерес и одобрение, и это
льстило ему и согревало его душу больше - куда больше, - нежели бокал
шабли, выпить который он разрешил себе по случаю праздника. Да к тому же и
вино-то теперь не то, не идет ни в какое сравнение с прежним.
что это - его долг, заставило настоятеля, даже как бы против воли,
приготовиться к маленькой проповеди.
должен очень постараться и оправдать надежды семьи. Как ты справляешься с
уроками?
каникулами.
силы задать мучивший его вопрос:
научусь рисовать.
тот продолжал:
отметки по закону божьему.
именно теперь, наконец-то, на склоне дней, осуществится величайшая мечта
его жизни, если только всемогущий даст ему дожить до этого. Он положил
худую руку с голубыми прожилками на голову внука и ободряюще погладил его
по волосам.
сторонам - не заметил ли кто-нибудь. Несмотря на то, что дед пробуждал в
нем смешанное чувство почтительного страха и неловкости, а порой казался
ему чуть-чуть смешным - неизбежная и печальная участь пожилого возраста, -
мальчик все же любил эти редкие прогулки вдвоем, особенно если они
приходились не на каникулярное время. Обычно прогулка начиналась шикарным
завтраком, причем Стефену предоставлялось право выбора блюд, затем
следовало посещение кино, если шла какая-нибудь подходящая картина, после
чего программа развлечений завершалась галереей Тейт, и все это вместе
вносило очень приятное разнообразие в рутину школьных занятий. Но сегодня
был первый день пасхальных каникул, и Стефену не терпелось встретиться с
матерью, которой он не видел девять недель. Она будет ждать его на вокзале
Ватерлоо и заберет домой... Он уже несколько раз тактично осведомлялся у
деда, который час, и только что собирался повторить свой вопрос, как в зал
вошла группа школьниц в сопровождении руководительницы.
фланелевых курточках того же цвета со значком на кармашке и в соломенных
шляпках с зеленой ленточкой и резинкой под подбородком. На всех были
одинаковые черные чулки и башмаки и темно-коричневые перчатки. Наставница,
бледная, величественная, в строгом грубошерстном костюме, в очках и
башмаках без каблуков, держала в руке блокнот, в который она, исполняя
обязанности гида, время от времени заглядывала. Она остановила своих
экскурсанток как раз против деда и внука, словно их тут и не было.
полотна кисти Десмонда, приобретенные музеем в тридцатом году. Первая
называется "Цирк" и относится к раннему, французскому, периоду творчества
художника. Ее отличает изумительное чувство колорита и композиции.
Обратите особое внимание на группу клоунов на переднем плане, а также на
то, сколько движения в фигуре молодой женщины на велосипеде.
репродукциям. Это портрет жены художника. Здесь мы наблюдаем удивительную
свободу композиции и отказ от банальной условности и шаблона, столь
характерные для работ Десмонда. Вы видите, что женщина, послужившая
художнику моделью, немолода и ее нельзя назвать красивой, однако тончайшая
гамма красок и благородная простота и гармония линий создают
необыкновенное ощущение прекрасного. Заметьте также, как чудесно написана
улица и несколько оборванных ребятишек, играющих в мяч за окном, возле
которого сидит женщина. Кстати, это послужило сюжетом для другой широко
известной картины Десмонда "Играющие дети", которая находится в
Люксембургском музее в Париже.
Корнев Павел
Куликов Роман
Василенко Иван
Юрьев Сергей
Роллинс Джеймс
Роллинс Джеймс