Чтение 95–й страницы книги ~Дэнс, дэнс, дэнс~

в полицию, признаюсь во всем - кто мне поверит? Трупа нет - значит, нет и
убийства. Даже моральный ущерб возмещать будет некому. Она исчезла. И это
все, что я знаю... Сколько уж раз я собирался тебе обо всем рассказать!
Язык не поворачивался. Боялся, расскажу - и между нами что-то пропадет.
Понимаешь, пока мы с тобой встречались, я вдруг научился расслабляться как
никогда. Больше не чувствовал своего зазора, не разъезжались ноги... Для
меня это - страшно важная вещь. Я не хотел терять наши отношения. И все
откладывал разговор на потом. При каждой встрече думал: "не теперь,
как-нибудь в другой раз". И вот - нa тебе, дотянул. На самом-то деле,
давно уже надо было признаться...
- Признаться? - не понял я. - В чем? Сам же говоришь, никаких
доказательств нет...
- Дело не в доказательствах. Я должен был сам тебе обо всем рассказать, и
как можно раньше. А я скрывал. Вот в чем проблема.
- Ну, хорошо. Предположим, ты действительно убил Кики. Но ты ведь не хотел
ее убивать!
Он посмотрел на свою раскрытую ладонь.
- Не хотел. И никаких причин для этого не было. Господи, да зачем же мне
убивать Кики? Она мне нравилась. Мы дружили - пусть даже и в такой
ограниченной форме. О чем мы только не разговаривали! Я ей про жену
рассказывал. Она очень внимательно слушала, участливо так. Зачем мне ее
убивать? Но я все-таки ее убил. Вот этими руками. И при этом - совсем не
желал ее смерти. Я душил ее, как собственную тень. И думал: вот моя тень,
которую я должен убить. Если я убью эту тень, жизнь наконец-то пойдет как
надо... А это была не тень. Это была Кики. Только не в этом мире - а там,
в темноте. Там - совсем другой мир. Понимаешь? Не здесь! Кики сама меня
туда заманила. Шептать начала: "Ну, давай, задуши меня! Задуши, я не
обижусь...". Сама попросила - и даже сопротивляться не стала. Именно так,
я не вру... Вот чего я понять не могу. Как такое возможно на самом деле?
Разве вс" это - не обычный ночной кошмар? Чем дольше об этом думаю - тем
больше реальность в бреду растворяется, как сахар в кофе. Зачем Кики это
шептала? За каким чертом сама попросила ее убить?..
Я допил согревшееся пиво. Сигаретный дым собирался под потолком, густея,
как привидение. Кто-то толкнул меня в спину и извинился. По ресторанной
трансляции объявляли готовые заказы: пицца такая-то, столик такой-то.
- Еще пива хочешь? - спросил я Готанду.
- Давай, - кивнул он.
Я прошел к стойке, купил два пива и вернулся. Не говоря ни слова, мы
принялись за пиво. В ресторане кишело, как на станции Акихабара"Акихабара
- крупный торговый район в Токио и, соответственно, одна из самых
многолюдных станций токийского метро" в час пик: посетители слонялись
туда-сюда мимо нашего столика, не обращая на нас никакого внимания. Никто
не слушал, что мы говорим. Никто не пялился на Готанду.
- Что я говорил? - произнес он с довольной улыбкой. - В такую дыру ни одну
знаменитость силком не затащишь!
Сказав так, он поболтал опустевшей на треть пивной кружкой, точно
пробиркой на уроке естествознания.
- Давай забудем, - тихо предложил я. - Я как-нибудь сумею забыть. И ты
забудь.
- Ты думаешь, я смогу? Это тебе легко говорить. Ты ее собственными руками
не душил...
- Послушай, старик. Никаких доказательств, что ты убил, нет. Перестань
попусту казниться. Я сильно подозреваю, что ты просто по инерции играешь
очередную роль, увязывая свои комплексы с исчезновением Кики. Ведь такое
тоже возможно, не правда ли?
- Возможно? - переспросил он и уперся локтями в стол. - Хорошо, поговорим
о возможностях. Любимая тема, можно сказать... Существует много разных
возможностей. В частности, существует возможность того, что я убью свою
жену. А что? Если она попросит, как Кики, и сопротивляться не станет -
возможно, я задушу ее точно так же. В последнее время я часто об этом
думаю. Чем чаще думаю - тем больше эта возможность растет, набирает силы у
меня внутри. Не остановишь никак. Я не могу это контролировать. Я ведь в
детстве не только почтовые ящики поджигал. Я и кошек убивал. Самыми
разными способами. Просто не мог удержаться. По ночам в соседских домах
окна бил. Камнем из рогатки - шарах! - и удираю на велосипеде. И перестать
не могу, хоть сдохни... До сих пор никому об этом не говорил. Тебе первому
рассказываю все как есть. И сразу - точно камень с души... Только это не
значит, что я внутри становлюсь другим. Меня уже не остановить. Слишком
огромная пропасть между тем, кого я играю, и тем, кто я есть по природе.
Если эту пропасть не закопать - так и буду гадости делать, пока не помру.
Я ведь и сам все прекрасно вижу. С тех пор, как я стал профессиональным
актером, эта пропасть только растет. Чем масштабнее мои роли, чем больше
людей смотрит на меня в кадре, тем сильнее отдача в обратную сторону - и
тем ужасней то, что я вытворяю. Полная безнад"га. Возможно, я скоро убью
жену. Не сдержусь - и пиши пропало. Потому что это - совсем в другом мире.
А я - слишком безнадежный неудачник. Так в моем генетическом коде
записано. Очень внятно и однозначно.
- Да ну тебя, не перегибай! - сказал я, натянуто улыбаясь. - Если мы в
каждой нашей проблеме станем генетику обвинять - тогда уж точно ни черта
не получится. Бери-ка ты отпуск. Отдохни от работы, с женой какое-то время
вообще не встречайся. Все равно другого выхода нет. Пошли вс" к чертовой
матери. Давай, махнем с тобой на Гавайи. Будем валяться на пляже под
пальмами и потягивать "пинья-коладу". Гавайи - отличное место. Можно
вообще ни о чем не думать. Утром вино, днем с"рфинг, ночью - девчонки
какие-нибудь. Возьмем на прокат "мустанг" - и вперед по шоссе: сто
пятьдесят километров в час под "Дорз", "Бич Бойз" или "Слай энд зэ Фэмили
Стоун"... Все тяжелые мысли в голове растрясутся, я тебе обещаю. А
захочешь опять о чем-то подумать - вернешься и подумаешь заново.
- А что? Неплохая идея, - сказал Готанда. И засмеялся, обнаружив еле
заметные морщинки у глаз. - Снова снимем пару девчонок, погудим до утра. В
прошлый раз у нас здорово получилось!
"Ку-ку", - пронеслось у меня в голове. Разгребаем физиологические
сугробы...
- Я готов ехать хоть завтра, - сказал я. - Ты как? Сколько тебе времени
нужно, чтобы завалы на работе раскидать?
Странно улыбаясь, Готанда посмотрел на меня в упор.
- Я смотрю, ты действительно не понимаешь... На той работе, в которую я
влип, завалов не разгрести никогда. Единственный выход - это послать все к
черту. Раз и навсегда. Если я это сделаю - будь уверен: из этого мира меня
выкинут, как собаку. Раз и навсегда. А при таком раскладе, как я уже
говорил, я теряю жену. Навсегда...
Он залпом допил пиво.
- Впрочем, ладно! Все, что мог, я уже потерял. Какая разница? Сколько
можно биться лбом о стену? Ты прав, я слишком устал. Самое время
проветрить мозги. О'кей - посылаем вс" к черту. Поехали на Гавайи.
Вытряхну мусор из головы - а потом и подумаю, что делать дальше. Поверишь,
нет - так хочется стать нормальным человеком. Возможно, я уже опоздал. Но
ты прав - еще хотя бы разок попробовать стоит. Что ж, положусь на тебя.
Тебе я всегда доверял. Это правда. Когда ты мне в первый раз позвонил, я
сразу это почувствовал. И как думаешь, почему? Ты всю жизнь какой-то до
ужаса... нормальный. А как раз этого мне никогда не хватало.
- Какой же я нормальный? - возразил я. - Я просто стараюсь шаги в танце не
нарушать. Танцую, не останавливаясь, и вс". Никакого смысла в это не
вкладываю...
Готанда вдруг резко раздвинул на столе ладони. На добрые полметра, не
меньше.
- А в чем ты видел хоть какой-нибудь смысл? Где он - смысл, ради которого
стоит жить? - Он вдруг осекся и засмеялся. - Ладно, черт с ним. Теперь уже
вс" равно. Я сдаюсь. Давай брать пример с тебя. Попытаемся перепрыгнуть из
лифта в лифт. Не так уж это и невозможно. Ведь я все могу, если захочу.
Это ведь я - талантливый, обаятельный, элегантный Готанда. Правда же?..
Уговорил. Поехали на Гавайи. Заказывай завтра билеты. Два места в первом
классе. Обязательно в первом, слышишь? Так надо - хоть в лепешку разбейся.
Тачка - "мерс", часы - "ролекс", жиль" - в центре, билеты - первого
класса. А я до послезавтра соберу чемодан. В тот же день - р-раз! - и мы
на Гавайях. Майки "алоха" мне всегда были к лицу.
- Тебе вс" всегда было к лицу.
- Спасибо. Ты щекочешь остатки моего самолюбия.
- Первым делом идем в бар на пляже и выпиваем по "пинья-коладе". По
о-очень прохладной "пинья-коладе"...
- Звучит неплохо.
- Еще как неплохо.
Готанда пристально посмотрел мне в глаза.
- Слушай... А ты правда смог бы забыть, что я убил Кики?
Я кивнул.
- Думаю, смог бы.
- Тогда хочу признаться еще кое в чем. Я тебе когда-то рассказывал, как
две недели в тюрьме просидел, потому что молчал?
- Рассказывал.
- Я соврал. Меня выпустили сразу. Я сдал им всех, кого знал - до
последнего человека. Просто от страха. И еще оттого, что унизить себя
хотел, в своих же глазах. Чтобы потом было за что себя презирать. От
подлости не удержался. И потому очень рад был - правда! - когда ты меня на
допросе не выдал. Будто ты своим молчанием меня, подлеца, как-то спас. Я
понимаю, что странно звучит, но... В общем, мне так показалось. Будто ты и
мою душу от гадости очистил... Ну да ладно. Что-то я тебе сегодня каюсь во
всех грехах. Прямо генеральная репетиция какая-то. Но я рад, что мы
поговорили. Мне теперь легче, ей-богу. Хотя тебе, наверно, было со мной
неуютно...
- Глупости, - сказал я. "По-моему, мы никогда не были ближе, чем сейчас",