Или на расщеплении кварков.
связывает его с нечистой силой, ибо никто еще не прыгал через нашу
стену, что почти упирается в небо. Но это значит, что ваш конь может
бежать очень быстро. Вот только двух человек нести непросто даже такому
коню...
жизнь. Пошлите человека, пусть седлают моего коня. Я выеду немедленно.
Только как везти Гендельсона, его же растрясет...
уходит.
ранга, чем его сан:
плащах до земли, со смиренно склоненными головами, но холодные лучи
солнца блистали на металлических шлемах, на острие копий, что все несли,
нацелив их в небо. Я передернул плечами от внезапной зябкости. Что-то
противоестественное в этом смиренном движении, ведь это самые яростные,
неукротимые, гневные... а сейчас двигаются со склоненными выями!
Взнуздать, заставить скакать в том направлении, куда нужно, а не куда
хочется?
нему подойти, взять за повод, тем более - седлать. Единственное, что
распахнули ворота конюшни, чтобы не выбил копытами, вынесли следом
седло, попону, мешок с едой и принадлежностями для долгой дороги.
когда торжественно протрубили трубы.
женщина. Это была, как я понял, настоящая принцесса: даже волосы на лбу
прижимает широкий золотой обруч с красивым узорным зубцом, где сверкает
желтый камень. Пышные золотые волосы крупными локонами падают на плечи,
лицо гордое, но без надменности или высокомерия, тонкая шея, ключицы
выступают под чистой кожей, пышное платье открыто спереди, голые плечи,
платье каким-то непонятным образом держится на предплечьях. Тонкая
золотая цепочка, небольшой темный камень в виде медальона...
Здесь вообще все в золоте, и сама принцесса выглядит золотой, с ее
золотистой чистой кожей, золотыми волосами и даже платьем золотистого
света.
одновременно торжественный. Она взглянула на меня, и я утонул в
коричневой сетчатке ее крупных глаз.
Она держала его с усилием, сама улыбнулась своей слабости.
меня запело в душе, - вы принесли моему Кернелю не просто благую весть.
Вы принесли... спасение!
глазах появилась глубокая грусть.
подарок, который, возможно, предназначался бы ему, мы по праву
предлагаем вам. Вы сумеете им воспользоваться!
отполированного дерева... если это дерево. Лук издали показался
выкованным из золота, но когда взял в руки, он оказался не тяжелее моего
гоночного велосипеда, а тот весь из особо прочного алюминия с добавками
крепче любой стали. Лук размером в половину моего роста состоит из двух
абсолютно одинаковых половинок, а посредине очень удобная для ладони и
пальцев рукоять, такая же рифленая, как у дорогого рыцарского меча.
фигурками животных. Высочайшее мастерство можно отнести за счет
пещерного гения, но вот сам дизайн лука... нет, я могу отличить продукт
гениального одиночки от продукта высокой культуры вообще. Форма лука и
его отделка молча орут о работе гигантского научно-исследовательского
института по формам и поверхностям, где трудятся тысячи высококлассных
топологов. Конечно, они трудились пусть не над самим этим луком, но
чувствуется дух тысячелетнего дизайнерства...
голосом, красивым и звенящим настолько, что его услышали, наверное, даже
часовые на стенах:
ни один человек не мог его натянуть... ибо на его владельце должны быть
доспехи Арианта.
согнулся, а когда я отпустил тетиву, она загудела так громко и страшно,
что у многих слетели шляпы. Пролетавшие над нами птицы закричали и
рухнули замертво в толпу.
великого героя.
Зорре о вашей щедрости...
одеяла. Общими усилиями устраивали на коне, привязывали, подкладывали
подушечки.
так вернется Гендельсон в Зорр, как выезжал... Принцесса улыбнулась мне
милостиво, ушла. Я посмотрел вслед, и внезапно, без всякой связи, как
показалось, промелькнула тревожная мысль, что все мои предыдущие
построения были ошибочными. Насчет соблазнения голыми бабами или
множества спасенных.
ловушка - насчет голых баб-с, но и вторая - насчет спасенных - тоже
ложная. Я разгадал одну и - успокоился. Вот даже разгадал другую -
возликовал, что такой вот хитрый, самого дьявола перехитрил! Но этот
величайший из гроссмейстеров придумал нечто такое, что я и
приблизительно не могу представить, где ждет беда.
согнуться, закрыть уязвимое место локтями и всем телом. Вообще
свернуться клубком и подтянуть колени к животу.
нижнюю челюсть слегка подвыпятил. Выглядит, признаюсь, вызывающе, но
зато и обязывает держаться, держаться, держаться.
о вашем беспримерном подвиге!
Их распахнули, стражи что-то кричали. Я отпустил повод, копыта застучали
громче, потом стук превратился в мелкую барабанную дробь, она тоже
истончилась, ушла за пределы слышимости.
прячась от шквального встречного ветра. Сзади жутко завывало, это ветер
ощупывает мешок с моими волшебными мечами.
губы, терпел рев ветра, визг, непонятный треск, сопротивлялся чудовищным
пальцам, что пытались сорвать с седла...
мгновением. Я осторожно приоткрыл глаза. Мы несемся по равнине, под
копытами просто серая мерцающая поверхность, да и самих копыт не видно,
а далекая цепочка гор заметно двигается, уходит назад.
чудо мой Черный Вихрь, но с какой скоростью несся... и все еще несется,
если уже начинает замедлять бег?
я появился чересчур неожиданно, но с ворот и башен сразу же закричали,
узнав меня. Решетка дрогнула, с металлическим звоном и лязгом пошла
вверх. Я успел увидеть, что белые стены Зорра словно бы потемнели, по
ним идет тот странный колышущийся блеск, какой бывает при отражении на
стены бликов на воде. Вскинул голову, ахнул. Небо застилают тучи летучих
мышей! Огромные, как собаки, и мелкие, не крупнее мышей-полевок, они
носятся и носятся над городом, словно не решаясь сесть, но уже
высматривая для себя места, норы, щели.
продумывал от имени дьявола, оказалось ложным. Я не разгадал его
ловушек, не разгадал! И даже сейчас не имею представления.
распахнутых ворот навстречу выходила нескончаемая вереница людей в
черных плащах до земли. Капюшоны надвинуты на глаза, в руках горящие
свечи. Летучие мыши стремительно бросались вниз, вот-вот вцепятся
когтистыми лапами в лицо, взмахами крыльев пытались загасить слабые
огоньки, а люди бережно прикрывали свечи ладонями.
распахнутые врата замка, закричал громко:
с развевающимися, как у девушки, золотыми волосами.
Шилова Юлия
Березин Федор
Афанасьев Роман
Володихин Дмитрий
Роллинс Джеймс
Куликов Роман