Чтение 95–й страницы книги ~Двадцать лет спустя~

лись; коадъютор бросил серебряную монету в шляпу нищего, лежавшую на
земле.

- Майяр, - сказал кюре, - мы пришли с этим господином, чтобы погово-
рить с вами

- Со мной? - произнес нищий. - Слишком много чести для бедняка, пода-
ющего святую воду.

В голосе нищего слышалась ирония, которой он не мог скрыть и которая
удивила коадъютора.

- Да, - продолжал кюре, видимо привыкший к такому тону, - да, нам хо-
телось узнать, что вы думаете о сегодняшних событиях и что вы слышали о
них от входивших и выходивших из церкви.

Нищий покачал головой.

- События очень печальные, господин кюре, и, как всегда, они падут на
голову бедного народа. Что же касается разговоров, то все выражают неу-
довольствие, все жалуются; но сказать "все" - значит" в сущности, ска-
зать "никто".

- Объяснитесь, мой друг, - сказал Гонди.

- Я хочу сказать, что все эти жалобы, проклятия могут вызвать только
бурю и молнии, но гром не грянет, пока не найдется предводитель, который
бы направил его.

- Друг мой, - сказал Гонди, - вы мне кажетесь человеком очень сметли-
вым; не возьметесь ли вы принять участие в маленькой гражданской войне,
если она вдруг разразится, и не окажете ли вы помощь такому предводите-
лю, если он сыщется, вашей личной властью и влиянием, которые вы приоб-
рели над своими товарищами?

- Да, сударь, но только с тем условием, что эта война будет одобрена
церковью и, следовательно, приведет меня к цели, которой я добиваюсь, то
есть к отпущению грехов.

- Эту войну церковь не только одобряет, но и будет руководить ею. Что
же касается отпущения грехов, то у нас есть парижский архиепископ, имею-
щий большие полномочия от римской курии, есть даже коадъютор, наделенный
правом давать полную индульгенцию; мы вас ему представим.

- Не забудьте, Майяр, - сказал кюре, - что это я рекомендовал вас
господину, который очень могуществен и которому я в некотором роде за
вас поручился.

- Я знаю, господин кюре, - отвечал нищий, - что вы всегда были добры
ко мне; поэтому я приложу все старания, чтобы услужить вам.

- Вы думаете, что ваша власть над товарищами действительно так вели-
ка, как сказал мне господин кюре?

- Я думаю, что они питают ко мне известное уважение, - сказал нищий
не без гордости, - и что они не только сделают все, что я им прикажу, но
и последуют за мной всюду.

- И вы можете поручиться мне за пятьдесят человек, ничем не занятых,
горячих и с такими мощными глотками, что когда они начнут орать: "Долой
Мазарини!", стены Пале-Рояля падут, как пали некогда стены Иерихона?

- Я думаю, - сказал нищий, - что мне можно поручить дело потруднее и
посерьезнее этого.

- А, - произнес Гонди, - значит, вы беретесь устроить за одну ночь
десяток баррикад?

- Я берусь устроить пятьдесят и защищать их, если нужно будет.

- Черт возьми! - воскликнул Гонди. - Вы говорите с уверенностью, ко-
торая меня радует, и так как господин кюре мне ручается за вас...

- Да, ручаюсь, - подтвердил кюре.

- В этом мешке пятьсот пистолей золотом; распоряжайтесь ими по своему
усмотрению, а мне скажите, где вас можно встретить сегодня в десять ча-
сов вечера.

- Для этого надо выбрать какой-нибудь возвышенный пункт, чтобы сиг-
нал, данный с него, увидели бы во всех кварталах Парижа.

- Хотите, я предупрежу викария церкви святого Иакова? Он проведет вас
в одну из комнат башни, - предложил кюре.

- Отлично, - сказал нищий.

- Итак, - произнес коадъютор, - сегодня в десять часов вечера, и, ес-
ли я останусь вами доволен, вы получите второй мешок с пятьюстами писто-
лей.

Глаза нищего засверкали от жадности, которую он постарался скрыть.

- Сегодня вечером, сударь, - отвечал он, - все будет готово.

Он отнес свой стул в церковь, поставил рядом с ним ведро, положил
кропило, окропил себя святой водой из каменной чаши, словно не доверяя
той, что была у него в ведре, и вышел из церкви.

БАШНЯ СВ. ИАКОВА

До шести часов коадъютор побывал везде, где ему надо было, и возвра-
тился в архиепископский дворец.

Ровно в шесть ему доложили о кюре прихода СенМерри.

- Просите, - сказал коадъютор.

Вошел кюре в сопровождении Планше.

- Монсеньер, - сказал кюре, - вот тот, о ком я имел честь говорить
вам.

Планше поклонился с видом человека, привыкшего бывать в хороших до-
мах.

- Вы хотите послужить делу народа? - спросил его Гоцли.

- О, конечно, - отвечал Планше, - я фрондер в душе. Монсеньер не зна-
ет, что я уже приговорен к повешению.

- За что?

- Я отбил у слуг Мазарини одного знатного господина, которого они
везли обратно в Бастилию, где он просидел уже пять лет.

- Как его зовут?

- Монсеньер хорошо знает его: это граф Рошфор.

- Ах, в самом деле, - сказал коадъютор, - я слышал об этой истории.
Мне говорили, что вы взбунтовали целый квартал.

- Да, почти что так, - самодовольно произнес Планше.

- Ваше занятие?

- Кондитер с улицы Менял.

- Объясните мне, как, при таком мирном занятии, у вас возникли такие
воинственные наклонности?

- А почему вы, монсеньер, будучи духовным лицом, принимаете меня со
шпагой на бедре и шпорами на сапогах?

- Недурной ответ, - произнес Гонди со смехом. - Но знаете ли, у меня,
несмотря на мою рясу, всегда были воинственные наклонности.

- А я, монсеньер, прежде чем стать кондитером, прослужил три года
сержантом в Пьемонтском полку, а прежде чем прослужить три года в
Пьемонтском полку, был полтора года слугой у господина д'Артаньяна.

- У лейтенанта мушкетеров? - спросил Гонди.

- У него самого, монсеньер.

- Но, говорят, он ярый мазаринист?

- Гм, - промычал Планше.

- Что вы хотите сказать?

- Ничего, монсеньер. Господин д'Артаньян состоит на службе, и его де-
ло защищать Мазарини, который ему платит, а наше дело, дело горожан, на-
падать на Мазарини, который нас грабит.

- Вы сметливый малый, мой друг. Могу ли я на вас рассчитывать?

- Кажется, - отвечал Планше, - господин кюре уже поручился вам за ме-
ня.

- Это верно, но я предпочитаю, чтобы вы сами подтвердили это.

- Вы можете рассчитывать на меня, монсеньер, если только речь идет о
том, чтобы произвести смуту в городе.

- Именно о том. Сколько человек можете вы набрать за ночь?

- Двести мушкетов и пятьсот алебард.

- Если в каждом квартале найдется человек, который сделает то же са-
мое, завтра у нас будет настоящее войско.

- Без сомнения.

- Согласны вы повиноваться графу Рошфору?

- Я пойду за ним хоть в ад, - говорю без шуток, так как считаю его
способным туда отправиться.

- Браво!

- По какому признаку можно будет отличить друзей от врагов?

- Каждый фрондер прикрепит к шляпе соломенный жгут.

- Отлично. Приказывайте.

- Нужны вам деньги?

- Деньги никогда не мешают, монсеньер. Если их нет, то можно обой-
тись, а если они есть, то дело пойдет от этого быстрее и лучше.

Гонди подошел к сундуку и достал из него мешок.

- Вот пятьсот пистолей - сказал он. - Если дело пойдет хорошо, завтра
можете получить такую же сумму?

- Я дам вам, монсеньер, подробный отчет в расходах, - сказал Планше,
взвесив мешок на руке.

- Хорошо. Поручаю вам кардинала.

- Будьте покойны, он в надежных руках.

Планше вышел. Кюре с минуту задержался,

- Вы довольны, монсеньер? - спросил он.

- Да, этот человек показался мне дельным малым.

- Он сделает больше, чем обещал.

- Тем лучше.

Кюре догнал Планше, который ждал его на лестнице. Через десять минут
доложили о кюре св. Сульпиция.

Едва дверь отворилась, как в кабинет Гонди вбежал граф Рошфор.

- Вот и вы, дорогой граф! - воскликнул коадъютор, протягивая руку.