чтобы Локи непременно вырезать (благодарен был ему за помощь при строи-
тельстве землянки в первый год села). Весной и осенью тень поражала див-
ного и страшного воителя, у которого лик справа был мужской, а слева
женский. И был тот лик справа выкрашен красным, а слева был черен. А
когда год, войдя в сердце зимы, поворачивает к лету, принимает на себя
тень-копье Вотан, венчающий столб. В этот-то день кузнец, сажей измазав-
шись, выходит из кузницы и в селе по дворам козлом скачет, неистово Во-
тана славя. В прежнем селе так было, и в бурге так заведено. И когда в
новом селе кузнец появился, то тоже стал он так делать.
И вандалы ставят. И гепиды тоже. Великий ущерб терпят те, у кого такие
столбы повалены - несчастьем ли, набегом ли вражеским. Ибо посредством
копья, солнцем с неба метаемого, боги указывают людям, когда им сеять и
когда жать. Ибо ведомо мудрым мужам, как надлежит луны считать, со стол-
бом сверяясь.
нешним, за которыми если не приглядишь, так зимой пахать начнут. Один
Теодобад чего стоит - по весне в поход отправился!
недавно тогда уверовал в Бога Единого) мимо тех столбов ходя, как кот
лесной, шипел - разве что спину не выгибал и шерсть дыбом на загривке не
ставил. И то потому лишь, что не было у Винитара на загривке шерсти.
сказал, что столбы помнит. И даже Гизульф сказал, что помнит, как стояли
те столбы. Ибо там сейчас тоже столбы есть, но они лежат, в землю ушли и
мхом заросли.
высокий столб ударила молния, расщепив его. С того-то мгновения и начал
портиться мир, сказал Хродомер. Седмицы с той грозы не прошло, как бык
Агигульфа-соседа (держал тогда Агигульф, отец Фрумо, быка), в озорство
войдя, загон сокрушил, на волю выскочил и оба столба повалил. И долго
еще скакал, а за ним Агигульф-сосед гонялся. И хоть поклонялся Агигульф
тогда уже Богу Единому, а богам отцовым не поклонялся, все же отдал он
того быка старейшинам, а старейшины быка в капище свели.
ей рукой поразил "мерзкие идолища" - так он священные столбы именовал у
себя храме. Но до чумы немногие слушали Винитара.
Князь Чума. Совсем закручинился Хродомер. Как вспомнил про столбы, так
печаль охватила его сердце. Дивно хороши столбы те были, когда стояли.
Украшены на радость богам и людям. И польза была от них великая. И гнев
богов ясно по ним читался. Ибо если в свой день не посылало солнце луч
свой на столбы, то понимали люди: гневается на них то божество, которое
не пожелало с ними разговаривать.
два столба, а четыре. Два еще дедовские были, старинные, а два - новые.
И по-разному те столбы показывали, отчего немало споров и склок в селе
вандальском чинилось. Все оттого, что старый столб глубже в землю ушел.
старый Вильзис, так прогневался.
как он мог с вандалами трех готских героев сравнивать, что бесстрашно
выступили в путь и село основали на месте священном! Слыхал он, Хродо-
мер, что у вандалов вообще так заведено: приходит жрец, ставит друг про-
тив друга двух вандальских старейшин и смотрит, как они друг на друга
тень отбрасывают. Так вот и выбирают время для сева. Низкорослый старей-
шина попадется, так вообще по снегу рыхлить начинают. Про то Хродомеру
еще Аларих рассказывал, а Алариху - отец его Ариарих. И все готские вои-
ны про то знают. А коли Ульф про то не знает, так то его, Ульфа, скорбь.
домера. А коли Ульф среди вандалов терся и мудрость среди них какую-то
отыскал - то лишь о глупости ульфовой говорит.
в первый раз Ульфа, сынка своего, к сохе приставить. Едва сохи не лишил-
ся. Так усердствовал Ульф, где не надо, что чуть пашню из сердца земли
не вырвал. Наслушался, видать, рассказов, как в былые времена герои у
врагов своих голыми руками легкие из груди вырывали.
вали, такого не случалось. Не припомнит Хродомер, чтобы во время пахоты
пытались по дури своей до хеля пробороздиться да в хель провалиться. А
вот Ульф пытался, видать. Да по Ульфу заметно, что рано или поздно, а
своего достигнет и быть ему в хеле, если не угомонится.
озорствах Ульфа уличая. А что непотребства и озорства те старше меня и
даже Гизульфа были - о том позабыл Хродомер. Еле успокоили Хродомера,
пива ему поднесли.
еще далеко было до порчи мира, все иначе было. И сыновья почтительны бы-
ли, а мужи - рачительны, на поле боя неистовы, в хозяйстве же трезвы да
расчетливы. И оттого все у них спорилось.
мер, что все у них в руках так и горело: не только дома сумели поста-
вить, но и новь поднять, так что были к зиме с хлебом. Вот каковы были.
и двух сынов еще родил, близнецов, Авива и Арбогаста. Друг за другом из
лона матери вышли, но друг на друга были не похожи. Авив с медведем об-
личьем был схож, а Арбогаст - с волком. Так Сейя говорил, сынами ново-
рожденными гордясь.
носила жена его Мидьо ребенка, поэтому от Мидьо пользы было мало. Двух
лун не прошло с того дня, как солнце на лето поворачивает - и родился у
Рагнариса второй сын, Тарасмунд. И жив остался, ибо сытно было в новом
селе, не в пример первому году.
на охоте, и на рыбалке - за рыбой на озеро ходил, страха не ведая. И не-
изменно удача была с Хродомером.
оленем подстреленным, то с лисой. Рагнарис лис не ел, говорил, не ван-
дал, чтобы лисичьим мясом питаться. А он, Хродомер, иной раз ел. В мех
лисий все село одел.
лись ему эти следы. Ибо бродил кто-то вокруг села, но в село не заходил,
а всякий раз поворачивал обратно в лес. Понятное дело, многим в округе
ведомо было, что герои свое село на берегу поставили и жили в первоздан-
ной свирепости, по завещанию богов и в силу клятвы, Алариху данной во
время памятного пира на берегу. Потому в село за безделкой просто так не
ходили. Особенно зимой, когда лютость в героях возрастает от бескормицы.
му или к дороге не вели.
ло его принес. Возле дома своего на снег возложил и стал прочих старей-
шин звать, чтобы все они на след поглядели и подумали - что бы он мог
означать.
после же сказал:
шее его съездил. И сказал Вутерих, шею потирая:
убить ищет.
стал с оглядкой.
дверному белка весенняя, облезлая стрелой пригвождена. А хвоста у белки
той не было.
насчет Арбра. Тут же и вовсе замрачнел.
день пошел Рагнарис к Хродомеру и так спросил: нравится ли тебе, Хродо-
мер, жена моя Мидьо? Хродомер отвечал, что Мидьо женщина домовитая и со-
бою не уродливая, а лоно у нее плодовитое - так чему тут не нравиться?
Так осторожно сказал Хродомер, ибо не ведал еще, что на уме у Рагнариса,
друга его.
воинских, что Мидьо послала его к другу за просьбой подобной? Хлопнул
друга своего по плечу и так молвил: ради дружбы их великой все сделает и
в тайне сохранит. И поначалу ничего не потребует, а когда семь лет минет
- пусть отдаст ему Рагнарис за услугу эту десятую долю урожая. И если