Чтение 95–й страницы книги ~Ниндзя~

- Кстати, я уже несколько дней не вижу Фрэнка. Где он? - В эту минуту
лобовое стекло с громким треском разлетелось на куски. Тома отбросило назад
с такой силой, что треснула пластиковая перегородка. Его руки трепетали как
крылья, и Николас, услышал слабый стон, какой бывает у больного ребенка.
Внезапно пиджак Тома треснул на спине, и оттуда показалось стальное лезвие.
Фонтаном брызнула кровь, и салон наполнился тошнотворным запахом.

- О Господи! Что это? - Лицо Томкина стало мертвенно бледным.

Лимузин продолжал двигаться вперед. Спереди доносился страшный шум. Том
уже не стонал. Кто-то пробивался в машину через большую дыру в лобовом
стекле.

Потерявший управление лимузин занесло влево. Он проехал по тротуару и
врезался в фонарный столб. В салоне стало совершенно темно.

Николас держал катана в левой руке; доставать его из ножен в такой
тесноте было бессмысленно. Томкин дергал дверную ручку, но тщетно:
автоматические замки управлялись с переднего сидения. Теперь Томкин
проклинал эту меру предосторожности.

Тело Тома наклонилось в сторону, и раздались мощные удары в перегородку.
Николас выждал, оттолкнулся и изо всех сил ударил обеими ногами -
перегородка разлетелась, и он оказался на переднем сидении.

***

Сайго по узкому карнизу, с которого сбросил труп, перешел на другую
сторону здания.

Он оставался там достаточно долго, чтобы убедиться, что его хитрость
сработала. Затем начал осторожно спускаться. Только Николас смог бы заметить
его в темноте - если бы он был в это время на улице.

Прижимаясь к стене, Сайго молча выругался; ему вдруг стало страшно.
Николас - ниндзя! У него закружилась голова, и он взял в рот еще один
коричневый кубик. Чтобы наркотик подействовал быстрее, Сайго его разжевал.

Вскоре ночь ярко осветилась, и его мышцы налились силой; он купался в
энергии. В левом ухе послышались голоса, и Сайго поправил указательным
пальцем крошечный приемник. Он услышал, как Томкин назвал Третью авеню, и
немедленно двинулся к южной стене, где платформа выходила прямо на улицу.
Когда лимузин поравнялся с ним, Сайго прыгнул на крышу так тихо, что никто в
салоне этого не заметил.

Прижимаясь к крыше машины, он достал свой меч и ударил им в лобовое
стекло; лимузин содрогнулся как большой зверь, и у Сайго вырвался
торжествующий крик.

Кроукер уже собирался сворачивать, когда заметил тень у лимузина Томкина,
а потом услышал какой-то звук. Он не понял, что произошло, но тем не менее
нажал на тормозам резко вывернул руль.

Заскрипели покрышки, и лейтенант с трудом выровнял машину; со всех сторон
раздались гудки. Кроукер тихо выругался и устремился вслед за лимузином.

Сайго знал, что в первые секунды у него будет явное преимущество; он
уклонился от ног Николаса, развернулся и тут же начал движение левым локтем.

Николас успел отразить удар и одновременно перешел в нападение. Он
перехватил руку Сайго, в которой тот держал нож, и теперь полированная сталь
стала продолжением их обоих, чем-то самым важным, без чего их жизни не имели
никакого смысла.

Мышцы вздувались на их напрягшихся спинах; с обоих градом катился пот.
Сайго заскрипел зубами. Словно солнце и луна, две стороны одного целого,
вступили в поединок. Была ли это та самая сила, которая заставила Каина и
Авеля поднять друг на друга руки?

Для них теперь наступил час безумия, потому что они были ниндзя и
принадлежали к рю, ставшим заклятыми врагами еще с тех пор, когда звезды на
небе светили по иному, когда лета были жарче, а зимы холоднее, когда
очертания материков только начинали вырисовываться. Такова была природа
бесконечного времени, в которое они оба добровольно погрузились в юности.

Николас попытался высвободиться, но Сайго этого ожидал и тут же нанес
удар тремя пальцами. Николас был застигнут врасплох, но яростным усилием
сумел отбиться. Все это время они натыкались на тело Тома, и его медленно
густеющая кровь заливала их лица и руки.

Их вены вздулись, кожа была липкой от пота; их тяжелое дыхание смешалось
в единый хрип; их взгляды скрестились. У них уже не было слов, и они
выражали свою ненависть яростным шипением, как, вероятно, это делали первые
люди на Земле.

Наконец, Николас сумел отвести от себя кинжал, но в то же мгновение Сайго
подтянул правое колено и одновременно начал движение правой рукой. Какое из
этих движений было обманным? Или оба?

На миг хватка Николаса на левой руке противника ослабла, и нож метнулся к
его лицу; Николасу удалось блокировать рукоять краем запястья.

Их сердца были наполнены разрушением; их души, очищаясь от многолетней
вражды, выплескивали наружу потоки ненависти.

После очередного удара Николаса Сайго выскочил наружу через дыру в
лобовом стекле; Николас последовал за ним, спрыгнув на тротуар с капота
лимузина.

Сайго стоял напротив него с мечом в руках, готовый к поединку.

Краем глаза Николас увидел притормозивший автомобиль. Из него вышел
Кроукер. Не поворачивая головы, Николас крикнул:

- Оставь нас одних! Присмотри за Томкином - он на заднем сидении.

И Николас двинулся на Сайго.

Если человек становится ниндзя, он начинает видеть не только глазами.
Харагэй позволяет видеть всем телом. Когда Николас приближался к Сайго, его
глаза видели левую руку противника на рукояти меча, но его тело уже ответило
на другую опасность - он вовремя подставил свой меч, чтобы отразить сякэн,
выпущенный почти небрежно. Лезвие прожужжало, как сердитая пчела, и
покатилось по ступенькам рядом с Сайго, там где искусственный водопад
обрушивался на прямоугольные блоки, изображавшие скалы.

Их мечи скрестились и зазвенели; такой мощный удар могли выдержать только
клинки, выкованные искусной рукой японского мастера.

Сайго выглядел обезумевшим. Его зрачки расширились настолько, что глаза
стали совершенно черными, и Кроукер пошатнулся от этого взгляда как от
удара.

Сайго нападал с чудовищным напором; Николасу показалось, что он попал в
какой-то ураган, который закрутил его, угрожая окончательно лишить воли. И
он дрогнул.

Глядя, как медленно шевелятся губы Сайго, Николас подумал о том,
насколько сильно действие наркотика и как это можно использовать. Вдруг его
руки стали неимоверно тяжелыми, веки задрожали, и он увидел звериный оскал
на лице Сайго.

Николас пошатнулся, отступил назад и почувствовал, что у него по ногам
бежит вода. Он стоял под водопадом: но как он мог там оказаться?

Николас ощутил резкую боль в руке, и увидел полоску крови на мече Сайго;
он понял, что с ним происходит. Кобудэра, Магическая техника, неизвестная
даже большинству ниндзя. Но только не Сайго.

Николас снова отступил перед яростной атакой, и теперь они оба были в
воде. Магия окутывала его, окрашивая ночь в малиновый цвет. Он не чувствовал
ног и едва сохранял равновесие; его пальцы онемели, и он с трудом удерживал
катана; он с трудом дышал.

Все это время Сайго безжалостно наступал, нанося удар за ударом и
ухмыляясь. Николас поскользнулся и чуть не упал. Немедленно последовал еще
один удар. Брызнула кровь - его кровь. "Напрасно Фукасиги трудился со мной
всю ночь", - подумал Николас.

Стоя под холодными струями, он сделал глубокий вдох и вдруг почувствовал,
как сквозь окутывающий его туман пробился тонкий луч кристальной ясности. Он
представил себе Мусаси, стоящего в своем саду больше трехсот лет назад. "Что
такое прочность камня?", - спросили его. В ответ Мусаси подозвал ученика и
приказал ему убить себя ударом ножа в живот. Когда ученик уже замахнулся,
учитель остановил его руку со словами:

"Вот что такое прочность камня".

И тогда Николас нашел в себе то, о чем даже не подозревал. Он напряг все
свои силы и извлек это наружу. Теперь, как писал Мусаси, десять тысяч врагов
не могли причинить ему вреда - ни катана Сайго, ни его магия.

Николас молниеносно взмахнул мечом слева направо. Пораженный Сайго
смотрел на него широко открытыми глазами. Хлынула ярко-красная кровь; Сайго
зашатался, и его губы вытянулись в птичий клюв.

Они шлепали по воде, пытаясь удержаться на ногах; особенно нелегко это
давалось Сайго, у которого была проколота грудная клетка. Его катана
безжизненно болтался в левой руке, пальцы судорожно сжимали рукоять. Сайго
качался из стороны в сторону как пьяный. Он потянулся левой рукой к груди,
но Николас острием меча выбил у него смертоносный сюрикэн.

Сайго со стоном оперся на свой меч, как глубокий старик на палку, без
него он бы немедленно рухнул.

- Убей меня. - Булькающие звуки его голоса были едва слышны из-за
журчания водопада. - Но только прежде я тебе кое-что скажу. Я ждал этой
минуты долгие годы, дорогой мой двоюродный брат. - Его плечо дернулось. -
Подойди ближе. - Голос Сайго стал тише. - Ближе.

Николас сделал шаг вперед. Его грудь и живот были в крови. Боль в раненой
руке мучительно пульсировала.

- Тебе следовало убить меня, когда ты мог это сделать. Но твой дух не был
достаточно твердым; ты был охвачен своей магией и только ранил меня.

Сайго снова зашатался.

- Что ты говоришь? Подойди еще ближе. Я не слышу тебя. Его лицо
исказилось от боли, но спустя мгновение от этой гримасы не осталось и следа.
Наверное, в этом и состоит основное отличие японцев от всех остальных
народов: за многочисленными покровами благородного долга и сыновней любви
скрывается твердый, непоколебимый дух, который заставляет их идти вперед и
никогда не отступать.

Николасу хотелось спать. Его тело оправилось от шока, и теперь его