Чтение 96–й страницы книги ~Год черной обезьяны~

1922 г., стр. 132--134.

- 369 -
В Омске переворот произошел так1): "17-го числа сначала в поезде французской
военной миссии, затем в здании военно-промышленного комитета состоялось
об'единенное совещание иностранных генералов, представителей партии к.-д.,
омского "Союза возрождения" и др., которые почти единодушно, исключая
американского и чехословацкого представителей, высказались за переход власти к
военному диктатору в лице адмирала Колчака... Технически совершить разгон
директории было поручено полковнику Волкову, председателю Омского комитета
партии к.-д. Жардецкому и министру финансов И. Михайлову".
Директория была "низвергнута" в тот же вечер. Событие это Зенэинов описывает
так2): "Вечером 17 ноября я с Авксентьевым находились у товарища министра
внутренних дел Роговского... за чаем... В половине первого ночи раздался топот
многочисленных ног, и к нам с криками "руки вверх!" в комнату ворвались
несколько десятков офицеров с направленными на каждого из нас револьверами и
ружьями...; большинство из них были пьяны... Весь дом Роговского был окружен
пешими и конными солдатами и казаками, - числом около трехсот".
Продержав арестованных в казарме отряда атамана Красильникова, 20 ноября их "с
усиленной охраной вывезли под звуки "Боже, царя храни",--пишет
Зензинов,--посадили в экстренный поезд и в одну неделю под строгой стражей
домчали до границы с Китаем... Всю дорогу нас сопровождал отряд в 80 человек
офицеров и солдат из отряда атамана Красильникова".
А на утро после похищения директории Колчак торжественно вещал: "...Приняв на
себя крест власти..., призываю вас, граждане, к единению в борьбе с
большевизмом. Верховный правитель адмирал Колчак".
Буржуазия всех видов приветствовала в своих телеграммах появление Колчака, а
омский блок выделил из своей среды делегацию в 14 человек, которая, явившись к
Колчаку, передала ему декларацию, где блок приветствовал переворот и выражал
"бесповоротную решимость всемерно поддерживать власть российского правительства,
возглавляемого единолично верховным правителем адмиралом Александром
Васильевичем Колчаком". Затем на адмирала призывалось благословенье божье, и
стояли следующие подписи: "Представители: Совета все-
њњњњњњњњњњњњњњ
1) Далее текст работы тов. Парфенова, стр. 70.
2) Вл. Зензинов, "Из жизни революционера", Париж 1919 г., стр. 115, 118.

- 370 -
сибирских кооперативных съездов -- Анатолий Сазонов; Омского отделения "Союза
возрождения" России--Владимир Куликов; Всероссийского совета с'еэдов торговли и
промышленности -- Данила Каргалов; Омского комитета трудовиков -- Антонин
Новиков (Николай Филатов); казацких войск: сибирского -- Ефим Березовский,
забайкальского -- Яков Лапшаков, семиреченского -- Степан Шендриков, иркутского
-- Семен Мелентьев; омской группы эсеров ("Воля народа") -- Илья Строганов;
атамановской (название хутора) группы российской с.-д. рабочей партии "Единство"
-- Иван Рубанков; Восточного отдела Центрального комитета партии к.-д. --
Валентин Жардецкий; центрального военно-промышленного комитета -- Никита
Двинаренко; Акмолинского областного отдела всероссийского национального союза --
Григорий Ряжский. Председатель блока политических и общественных об'единений --
А. Балакшин".
Конец учредиловской авантюры.
Вскоре после директории исчез с политической арены и последний оплот эсеров --
Комитет членов Учредительного собрания. Он так же, как и его собратья: Областная
дума и "всероссийское правительство", должен был послушно уступить место
сибирской военщине.
Так как на уфимском государственном совещании принимали участие все наличные
члены (104 человека) Учредительного собрания, то они одновременно об'явили себя
с'ездом членов Учредительного собрания. Государственное совещание в принятом
положении определяло их права следующим образом: "С'езд членов Всероссийского
учредительного собрания представляет из себя постоянно действующее
государственно-правовое учреждение... С'езд имеет своей задачей обеспечить
возобновление деятельности Всероссийского учредительного собрания... С этой
целью с'езд принимает все необходимые меры к ускорению приезда всех членов
Учредительного собрания, производит предварительную проверку депутатских
полномочий, имеет попечение о производстве выборов в тех избирательных округах,
где они еще не были произведены или закончены", и т. д. В 4 положения
указывалось, что "все расходы, связанные с деятельностью с'езда, должны
покрываться из средств государственного казначейства". О взаимоотношениях с
директорией указывалось, что "с'езд действует в сфере своей компетенции
самостоятельно, независимо от временного правительства и его органов, сам
устанавливает продолжительность своих сессий и сроки своих заседаний".

-- 371 --
Таким образом государственное совещание лишило, с'езд учредиловцев значения
государственной власти и перевело его просто на пенсию в благодарность за услуги
по контр-революции.
Вместе с преобразованием Комуча в "с'езд членов Учредительного собрания"
Самарский совет управляющих ведомствами обратился к директории с заявлением о
необходимости его самоликвидации, прося назначить для управления территорией
Учредительного собрания "особо уполномоченное лицо с двумя помощниками также по
назначению центральной власти". Однако просьбы о присылке генерал-губернатора не
были услышаны директорией: ей было не до того, и Совет управляющих ведомствами
принужден был, в качестве такового, удирать от красных, которые осаждали
Самару1). Он эвакуировался в Уфу и здесь по соглашению со "с'ездом членов
Учредительного собрания", решил временно продолжать свое существование в
качестве областной власти, подчиненной директории. Вместо 16 министров было
оставлено всего 4, именно: Филипповский (председатель Совета и управляющий
ведомством торговли и промышленности), Веденяпин (иностранные дела, почта и
телеграф), Климушкин (внутренние дела, земледелие, государственная охрана) и
Нестеров (пути сообщения, труд, юстиция). Главной своей задачей сокращенный
Совет управляющих ведомствами поставил формирование добровольческих
русско-чешских полков имени Учредительного собрания.
Между тем красные войска подходили уже к Уфе, и, спасаясь от них, с'езд членов
Учредительного собрания в полном составе решил ехать в Омск под защиту казачьих
генералов. Доехать туда ему не пришлось по следующей причине2): "15 октября
вечером поезд Учредительного собрания медленно подкатил к Челябинскому вокзалу.
Здесь его уже ожидали приехавшие из Омска члены Учредительного собрания Н. Я.
Быховский и Н. В. Фомин, а также вызванный из Екатеринбурга И. М. Брушвит.
Тотчас же в поезде было устроено экстренное совещание членов "с'езда"... Н. Я.
Быховский делал доклад о том, что Омск превратился в гнездо самой черной и
кровожадной реакции... закрыта эсеровская газета... Каждый день арестуются
неугодные лица по обвинению в "большевизме". Многочисленные отряды казачьих
атаманов, расположенные в городе, совершенно терроризуют население. Буржуазия и
интеллигенция в большинстве настроены крайне враждебно к самарской "демократии".
И сибирское правительство, и офи-
њњњњњњњњњњњњњњ
1) Самара была взята красными 8 октября.
2) Далее в кавычках из воспоминаний Майского.

- 372 -
церство, и обыватели открыто похваляются, что не допустят существования в Омске
Учредительного собрания... Директория также не рекомендует с'езду членов
Учредительного собрания переселяться в Омск".
Заслушав подобную информацию, "с'езд" решил повернуть оглобли и, так как
деваться больше было некуда, поехал в Екатеринбург, "То, что сообщили товарищи,
приехавшие из Екатеринбурга, было далеко не из радостных, -- пишет об этом же
моменте Святицкий1).-- Екатеринбург находился в состоянии явного двоевластия, а
то и троевластия. Екатеринбург -- "столица" чехов, находился в верстах 40 от
фронта и был занят главным образом чехами. Чехо-словацкий национальный совет и
высшее военное командование пребывало в Екатеринбурге. Оно относилось очень
предупредительно к с'еэду и "любезно согласилось" на его прибытие в
Екатеринбург. Но гражданская власть была в руках сибирского правительства, в
частности -- на посту градоначальника или заведующего охраной города находился
весьма реакционный генерал".
В Екатеринбург с'езд прибыл 19 октября. Здесь учредиловцы очутились прежде всего
без квартиры. "Комиссии не могли работать, ибо им негде было ставить свою
работу, они не имели постоянных помещений. Наконец сами члены с'езда до конца
пребывания их в Екатеринбурге не могли сколько-нибудь сносно устроиться... даже
члены бюро с'езда, ответственные его работники, две недели жили в душной тесной
комнате в числе 10--11 человек", -- пишет Святицкий. Одно время пленарные свои
заседания с'езд устраивал в женской гимназии, но и оттуда их погнала начальница
гимназии после того, как один буржуазный родитель протестовал против того, что
"гимназия становится притоном банды Чернова".
Вдобавок екатеринбургская крупная буржуазия составила ходатайство о выселении из
города Екатеринбурга всех "учредителей" во главе с Черновым... Так протекали
последние дни учредиловской авантюры!
В это время эсеровский Центральный комитет, с благословения которого шло все
поступательное движение реакции, вдруг впал в неожиданную истерику. Он увидал,
что урало-сибирская буржуазия не только не собирается его нести на щите в
благодарность за помощь чехам и генералам, но наоборот -- начинает расстреливать
и сажать в тюрьмы членов партии эсеров наравне с рабочими и крестьянами, не
нуждаясь более в их услугах.