сиюминутными релизами. Вынужден снимать канитель фестивалей на бытовую
камеру и продавать кассеты участникам. Вынужден повесить на баланс личную
камеру -- чтобы обобществить заработанные на ней копейки.
дно, как грузило.
как банкнотами. -- Через месяц сдам -- будет навар.
вложенное с процентами?! Как бы не так. Я знаю одно: лучше нас наши деньги
никто не прокрутит!
несоответствия, из которого бы могли вытечь иерархические проблемы. Может
быть, потому, что лидер там больше подразумевался, нежели носил
обстоятельный характер. Лидером была сама идея. Хотя внешне за лидера можно
было принять Макарона. Пружиной развития был Артамонов. Орехов
специализировался на оперативке. Стоило Артамонову бросить идею, как
Ореховым она тут же исполнялась до последнего покашливания. Таким был
расклад. Остальное шло вприкуску. Однако в последнее время между Варшавским
и Артамоновым стали возникать непонятки. Словно один другому защемлял нерв.
Артур без всякой муки мог провести любой календарный срок в камере с
Ореховым или Макароном. Артамонов -- то же самое. А вот с Варшавским его
было лучше не сажать. Находиться рядом без прикрытия они не могли.
Требовалось, чтобы кто-то разбавлял. Словно отсутствие фона выводило их на
чистую воду. Кроме того, что Артамонов с Варшавским были погодками, ряд
биографических фактов указывал еще и на то, что их жизненные линии вились
неподалеку. Независимо друг от друга они отметили повесть "Граничные
условия", опубликованную в "Литературной учебе". Это далеко не
хрестоматийное сочинение могло привлечь не каждого. И не важно, о чем там
велась речь, -- показательно было то, что текст отложился в мозгах у обоих.
Артамонов и Варшавский, каждый со своей о ту пору зазнобой, едва ли не
одновременно испили воды из грота под Сигулдой. Согласно поверью, плошка
мути из той пещеры скручивала влюбленных в бараний рог и не давала никаких
шансов на разлуку. Таких пустяшных совпадений у Артамонова и Варшавского
обнаруживалось множество. И всем им была бы грош цена, не распорядись ими
Галка. Именно из них, из этих совпадений, она сделала вывод, что у Артура
нет противопоказаний к лидерству. И купила ему оранжевый пиджак.
себя -- предоставлял ей информацию о делах фирмы в искаженном свете -- по
его донесениям выходило, что он был идеологом происходящего. Резервов для
поддержания авторитета внутри семьи Артуру не хватало. Да и не могло хватать
-- не существовало на свете такой суммы, чтобы завоевать Галкино
расположение. Она вытоптала Артура, как ягель. Настолько вытоптала, что
Артамонов не смог больше выносить его дурную привычку поминутно перехаживать
-- они перестали играть в шахматы. Артамонов все чаще реагировал на
погруженный в нос палец Артура. Это было самым серьезным симптомом.
"исторические заплывы", она начала оттирать его на второй план, а Артура,
наоборот, наущала выступать единым фронтом с Макароном. Таким образом Галка
нейтрализовывала Орехова и лишала его права голоса в основных разборках.
Варшавского. -- Какие горы?
и слышишь, что чай с молоком придумали якуты, что якуты изобрели изгородь.
Волгу, как луч света Катерина. Имея в виду только одно -- испортить
настроение компании. Артур объяснял это так:
навести порядок Артамонов.
хочу!
организованных группировок. Газете предлагалось сотрудничество в обмен на
безопасность бизнеса.
-- отвечал Артамонов всем по очереди. -- А что касается безопасности, то
давайте смоделируем ситуацию: Фаддей нарушил издательский договор и задолжал
нам десять тысяч долларов, которые мы вложили в "Смену". Что вы сделаете с
Фаддеем в целях возврата наших денег? Я вам отвечу -- ровным счетом ничего.
Это не тот случай. Монтировкой тут ничего не попишешь. Чтобы Фаддея
поставить на место, нужно обойти его профессионально и пережить годами.
Страшнее наказания для него не существует. Или, например, взять типографию
-- Альберт Смирный нам просто гадил. Или взять Додекаэдра... Вы можете
порешать эти вопросы? Думаю, что у нас на это не хватит денег, поскольку
вопросы деликатные и решаются по большей части мозгом. А мозг нынче дорог.
выпроваживая, -- это вы должны платить нам.
понимали, что да -- это, действительно, не тот случай. И оставляли "Лишенец"
в покое.
информацией. Базы данных забивались всем подряд -- когда-нибудь пригодится.
В ответ на это спецслужбы завели информационные папочки на учредителей. В
"унитаз" зачастили люди из органов. Артамонов раскрывал им изнанку того, что
объяснял делегатам от группировок -- у "Ренталла" нет амбиций изменить
ситуацию в регионе в смысле расклада власти. Если она сама не полезет на
рожон.
ничего не делаем, мы просто инсценируем.
электронадзор и гортеплоэнерго. И, если покажется мало, придет уличком с
профессором оккультных наук на десерт.
Додекаэду, Шимингуэю и шефу от КГБ -- никому. Зачем им всем наша
неконтролируемая пресса?!
-- расходился порой Варшавский, допустив руку к носу и дав ей полную волю.
-- Пусть все эти прихожане сами узнают, кто мы такие!
выстоим без внешних подпорок, грош нам цена! Заметь, мы работаем в
издательской нише, делаем личную жизнь и должны знать, чего мы стоим сами по
себе. А обратиться за помощью к "крыше" всегда успеем.
крутом уровне! Чтобы у них челюсти повыпадали! -- не переставал настаивать
Варшавский.
только в крайнем случае.
место!
притормаживал его Артамонов. -- Надо делать так, будто мы сами по себе. Нам
же сказали -- звонить по крайней нужде.
иванчики в глазах! В животе бурлаки от питания, а вы все крайнего случая
ждете! Если случая нет, его надо устроить!
за счет фирмы, зачем придумывать сложные зигзаги с фарцой?
бы винокурением под "Приму", а не под "Мальборо". Вот и вся разница. А по
большому счету -- ничего бы не изменилось. Можешь легко перестать
финансировать наши излишества, тебя никто не просит. Или тебе неудобно
употреблять все это одному на наших глазах? Для меня такие вещи --
проходные, они вторичны, главное -- развиться и удержаться на рынке. Чуть
позже это автоматически даст остальное. А фарца скоро закончится, и
перекидки товара выйдут из моды, потому что не смогут обеспечивать даже
хлеб. Сейчас надо развивать базу, или, как учили на политэкономии, -- товары
группы А.