мужественным характерам, которые она всегда обожала. Гийом любит выпить
лишнее, но и один из ее собственных предков, благородный граф Годфруа, имел
эту же слабость. Гийом немного вспыльчив и суров, но разве не таким же был
ее блаженной памяти брат, граф Рейнольд? Он резок на язык, но таковы и все
немцы; немного самовластен и крут, но разве это не общий недостаток всех
мужчин? Все они любят приказывать.., и так далее в том же роде. Графиня
заканчивала письмо советом племяннице вырваться из-под ига бургундского
тирана и выражала надежду скоро увидеть ее в Льеже, при дворе любящей
родственницы, где существующие между ними маленькие разногласия по вопросу о
наследовании графства де Круа могут быть легко и скоро улажены браком между
нею, Изабеллой, и графом Эберсоном; он, правда, моложе своей будущей
невесты, но это неравенство (как утверждала графиня Амелина по собственному
опыту) - вовсе не такая ужасная вещь, как, может быть, думает Изабелла...
<Нечего и говорить, что брак Гийома де ла Марка с графиней Амелиной столь же
легендарен, как и сама графиня. Настоящей невестой Дикого Арденнского Вепря
была Жанна д'Аршель, баронесса Скунховен. (Примеч. автора.)> Здесь графиня
Изабелла прервала чтение, так как аббатиса заметила строгим тоном, что все
это суета сует, а Кревкер воскликнул:
крысоловке. Стыд и срам старой дуре!
несдержанности.
заблуждение напускной любезностью де л а Марка.
всякое обвинение в подобном притворстве. От него можно ждать любезности не
больше, чем от настоящего дикого вепря, так же как можно надеяться
отполировать до блеска кусок старого, перержавленного железа. Нет, хоть она
и дура, но все же не такая гусыня, чтобы влюбиться в поймавшую ее лису, да
еще в ее же собственной норе. Но вы, женщины, все на один лад, вам бы только
высокопарные фразы... Вот и теперь я убежден, что моя прелестная кузина уже
горит нетерпением попасть в рай своей полоумной тетки и выскочить замуж за
это отродье вепря.
теперь вдвойне хотела бы отомстить убийце почтенного епископа: это
освободило бы бедную тетушку из рук негодяя!
письме больше не было речи.
сочла нужным поделиться с ними содержанием постскриптума, в котором графиня
Амелина, чисто по-женски описывая свои занятия, сообщала племяннице, что
начала вышивать мужу прелестный камзол с соединенными гербами де Круа и де
ла Марка, разделенными вертикально, но что теперь принуждена на время
оставить эту работу, так как ее Гийом из политических соображений намерен в
предстоящей битве уступить свою одежду и вооружение кому-нибудь из своих
приближенных, а надеть герб Дюнуа с полосой на правой стороне. Кроме того, в
письмо был вложен небольшой клочок бумаги с несколькими строчками,
написанными другой рукой; о нем графиня также не сочла нужным упомянуть, ибо
в нем стояли только следующие слова: "Если вам вскоре не возвестит обо мне
труба славы, считайте меня мертвым, но не недостойным".
овладела ею теперь с удвоенной силой. Женский ум всегда найдет способы
действовать, и Изабелла распорядилась так ловко, что, прежде чем войска
выступили в поход, Квентин Дорвард получил обратно письмо графини Амелины с
отмеченными тремя крестами постскриптумом и следующей припиской: "Тот, кто
не испугался герба Дюнуа, когда он украшал своего доблестного владельца, не
отступит перед ним, увидев его на груди тирана и убийцы".
драгоценные строки, указывавшие ему путь к счастью и славе, открывавшие ему
тайну, не известную никому, кроме него одного, и дававшие ему возможность
узнать того, чья смерть - и только она одна - могла дать жизнь его надеждам.
Разумеется, он принял благоразумное решение скрыть от всех эту драгоценную
тайну в своей груди.
Хайраддина о предполагаемой вылазке де ла Марка, ибо, если бы против нее не
были вовремя приняты меры, она могла бы погубить всю осаждающую армию - так
трудно было войску в те времена, когда война велась еще очень беспорядочно,
оправиться от неожиданного ночного нападения. Итак, поразмыслив хорошенько,
Квентин решил передать это известие не иначе, как лично, и непременно обоим
государям вместе. Быть может, он понимал, как опасно было выдать тайну
одному Людовику, для шаткой совести которого она могла бы представить
слишком сильный соблазн и побудить его помочь осуществлению предательского
замысла, вместо того чтобы предотвратить его. Как бы то ни было, Квентин
решил сообщить свою тайну обоим государям и для этого выждать первого
случая, когда они будут вместе, что могло произойти и не особенно скоро, так
как ни тот, ни другой не находили большого удовольствия в стеснявшем их
обществе друг друга.
округ. Здесь бургундская армия или по крайней мере та ее часть, которая
состояла из беспорядочных отрядов, получивших от населения кличку
"головорезы", доказала своим обращением с жителями, действуя под предлогом
мести за смерть епископа, что она вполне заслужила свое славное прозвище.
Такое поведение сильно повредило делу Карла: мирные жители, которые,
вероятно, не стали бы вмешиваться в эту войну, принуждены были взяться за
оружие ради собственного спасения. Они сильно затрудняли движение армии,
нападая на отдельные отряды, и наконец, отступая перед ее главными силами,
достигли Льежа и присоединились к его мятежным горожанам, увеличив ряды
защитников города, твердо решивших отстаивать его. Напротив,
немногочисленное французское войско, состоявшее из отборных солдат, все
время держалось своих знамен по приказанию короля и соблюдало самую строгую
дисциплину. Такой резкий контраст не мог не броситься в глаза Карлу, который
решил, что французские солдаты ведут себя скорее как друзья Льежа, чем как
союзники Бургундии, и это усилило его подозрительность.
достигла богатой долины Мааса, расстилающейся вокруг большого и многолюдного
города Льежа. Здесь союзники убедились, что Шонвальдский замок снесен до
основания, и узнали, что Гийом де ла Марк, которому нельзя было отказать в
знании военного дела, сосредоточил в городе все свои силы и намерен избегать
встречи с врагом в открытом поле. Вскоре осаждавшим пришлось на опыте
убедиться, как опасна осада большого, хотя бы и не укрепленного города,
когда жители его решили мужественно защищаться.
вообразила, что взять его не представит никакого труда, стоит только войти в
него и, ворвалась в одно из предместий с криком: "Бургундия! Бургундия! Бей
их!.. Все наше!.. Будете помнить Людовика де Бурбона!" Но когда солдаты в
беспорядке рассыпались по узким улицам, собираясь начать грабеж, из города
неожиданно вышел большой вооруженный отряд и яростно напал на грабителей.
Войско де ла Марка, воспользовавшись проломами в стенах, вышло из города в
нескольких пунктах одновременно, вошло в предместье с разных сторон и напало
на врагов и с фронта, и с флангов, и с тыла. Ошеломленные внезапным и
сильным нападением, бургундцы почти не защищались, а наступившая ночь
произвела еще большее смятение в их рядах.
ярость, которую нимало не смягчило предложение Людовика послать в предместье
французов на помощь бургундскому авангарду. Резко отклонив это предложение.
Карл решил идти сам во главе своей гвардии выручать передовой отряд; но
д'Эмберкуру и Кревкеру удалось уговорить его предоставить это дело им. Два
знаменитых военачальника немедленно двинулись к месту действия с двух
противоположных сторон в должном боевом порядке и вскоре отбросили льежцев и
освободили свой авангард, потерявший, не считая пленных, восемьсот человек
убитыми и ранеными, в том числе до ста рыцарей. Впрочем, пленных оказалось
очень немного: д'Эмберкуру удалось освободить большую их часть и овладеть
предместьем, где он немедленно расставил сильные караулы против города, от
которого предместье отделялось открытой, несколько наклонной площадью, или
эспланадой, в пятьсот - шестьсот ярдов шириной, служившей для целей обороны.
Так как почва в этом месте была очень камениста, то между предместьем и
городом не было рва и городские ворота выходили прямо на площадь, а
неподалеку в стенах были две большие бреши, пробитые после Сен-Тронской
битвы по приказанию герцога Карла. Теперь они были только наскоро
забаррикадированы мятежниками. Как ворота, так и эти бреши были очень удобны
для вылазки; поэтому д'Эмберкур распорядился поставить против тех и других
по две пушки, а затем вернулся к бургундцам, которых нашел в полнейшем
беспорядке.
продолжали двигаться вперед, тогда как разбитый авангард бросился назад;
беглецы столкнулись со своими и произвели в их рядах сильное замешательство.
Отсутствие д'Эмберкура, исполнявшего при армии обязанности
генерал-квартирмейстера, еще усилило беспорядок; в довершение всех этих бед
настала черная, непроглядная ночь, пошел крупный дождь, а место, на котором
должна была расположиться лагерем союзная армия, было болотистое и все
перерезано каналами. Трудно представить себе хаос, царивший в бургундской
армии, где начальники не могли найти своих солдат, а солдаты тщетно
разыскивали своих начальников и знамена. Каждый, от самого знатного рыцаря
до последнего воина, искал себе пристанища где только мог; израненные и
измученные беглецы тщетно взывали о помощи, а те, что шли в арьергарде, не
подозревая о бедствии, постигшем их товарищей, спешили вперед, чтобы успеть
принять участие в разграблении города.
которая оказалась для него еще более трудной из-за несправедливых упреков
его господина, не хотевшего считаться с тем, что он был занят более
Якубенко Николай
Конюшевский Владислав
Пехов Алексей
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Акунин Борис