Чтение 96–й страницы книги ~Анж Питу~

"Пойдем подпалим Ратушу, где изготовляется столько бумажного хлама, из-за
которого мы голодаем".

В это время в Ратуше как раз шел суд над булочником, который обвешивал
покупателей Понятно, что чем дороже хлеб, тем выгоднее занятие такого рода;
но чем оно прибыльнее, тем оно опаснее.

Поэтому "фонарных дел мастера" уже поджидали булочника с новой веревкой.

Охрана Ратуши всеми силами пыталась спасти несчастного. Но, как видно, с
некоторых пор человеколюбие было не в чести.

Женщины набросились на охрану, разбили ее наголову, ворвались в Ратушу и
начали погром.

Они хотели все, что можно, бросить в Сену, а что невозможно бросить в
Сену, сжечь на месте.

Итак, людей в воду, стены в огонь.

Это была нелегкая работа.

В Ратуше было много разных разностей.

Прежде всего, в ней находились триста избирателей.

В ней находились мэры и их помощники.

- Больно долго бросать всех этих людей в воду, - сказала одна
рассудительная женщина, которой хотелось поскорее со всем покончить.

- Но ведь они этого заслуживают, - сказала другая.

- Да, но у нас мало времени.

- Ну что ж! Сожжем все! - предложил чей-то голос. - Так будет проще.

Стали искать факелы, потребовали огня; потом, заодно, чтобы не терять
времени, решили повесить одного подвернувшегося под руку аббата - Лефевра
д'Эрмессона.

По счастью, человек в сером сюртуке не дремал. Он перерезал веревку,
аббат упал с высоты семнадцати футов, вывихнул ногу и, хромая, удалился под
хохот всех этих мегер.

Аббат дешево отделался благодаря тому, что факелы уже горели и
поджигательницы уже подносили их к бумагам так, что еще десять минут - и все
было бы в огне.

Неожиданно человек в сером сюртуке бросается и вырывает головни и факелы
из рук женщин; женщины сопротивляются, мужчина размахивает горящей головней
и пока женщины гасят подолы юбок, он выхватывает из огня занимающиеся
бумаги.

Что это за человек, осмелившийся восстать против десяти тысяч разъяренных
созданий? С какой стати он ими командует? Аббата Лефевра повесили
наполовину, но эту жертву они не упустят. За него вступиться будет некому,
ведь сам он уже не сможет этого сделать.

Поднимается неистовый гвалт, все грозят храбрецу смертью; угрозу пытаются
претворить в дело.

Женщины окружили мужчину в сером сюртуке и уже накинули ему петлю на шею.
Но тут подоспел Бийо Он схватился за веревку и остро отточенным ножом стал
кромсать ее на куски, крича:

- Остановитесь, несчастные, вы что, не узнаете одного из покорителей
Бастилии?! Того, кто прошел по доске, чтобы заставить их сдаться, пока я
барахтался во рву?! Вы что, не узнаете господина Майяра?

Услышав это имя, такое известное и внушавшее такой страх, женщины
остановились. Они переглянулись, отерли пот со лба.

Они потрудились на славу, и хотя уже стоял октябрь, пот лил с них ручьем.

- Это господин Майяр, покоритель Бастилии! Это господин Майяр, судебный
исполнитель из Шатле!

Угрозы сменяются ласками; Майяра обнимают с криками: "Да здравствует
господин Майяр!"

Бийо оказал Майяру услугу, какую Майяр оказал аббату.

Майяр молча смотрит на Бийо и пожимает ему руку.

Рукопожатие говорит: "Мы друзья!"

Взгляд говорит: "Если я вам когда-нибудь понадоблюсь, рассчитывайте на
меня".

Майяр вновь обрел на этих женщин влияние, которое еще увеличилось оттого,
что они перед ним провинились.

Но Майяр - старый моряк, он вышел из народа и знает это море предместий,
которое поднимается от малейшего ветерка и утихает от одного-единственного
слова.

Он умеет направлять эти народные волны - лишь бы народ позволил ему
сказать несколько слов.

Впрочем, сейчас как раз подходящий случай, все затаив дыхание слушают
Майяра.

Майяр не хочет, чтобы парижанки разрушали коммуну, то есть единственную
власть, которая их защищает; он не хочет, чтобы они уничтожали акты
гражданского состояния, которые удостоверяют, что не все их дети - ублюдки.

Речь Майяра, непривычная, резкая, насмешливая, произвела свое действие.

Никто не будет убит, ничто не будет предано огню.

Но женщины хотят идти на Версаль.

Там сосредоточено зло, там ночи проходят в оргиях, пока парижане
голодают. Это Версаль все пожирает. В Париже не хватает пшеницы и муки,
потому что муку везут из Корбея мимо Парижа прямо в Версаль. Этого бы не
было, если бы Булочник, Булочница и Маленький подмастерье были в Париже,
Этими прозвищами нарекли короля, королеву и дофина, этих самой природой
назначенных раздатчиков хлеба.

Женщины пойдут в Версаль.

Раз они объединились в войско, раз у них есть ружья, пушки, порох, а у
тех, кому не досталось ни ружей, ни пороха, - пики и вилы, у них должен быть
свой генерал.

Почему бы и нет? У Национальной гвардии ведь есть генерал.

Лафайет генерал мужчин.

Майяр будет генералом женщин.

Лафайет командует этими бездельниками гренадерами, которые кажутся
запасниками, так мало от них проку, меж тем как нужно сделать так много.

Майяр будет командовать действующей армией. Без улыбки, не моргнув
глазом, Майяр соглашается. Майяр - генерал, главнокомандующий парижскими
женщинами.

Поход будет недолгим, но решительным.

Глава 50

ГЕНЕРАЛ МАЙЯР

Армия, которой командовал Майяр, была настоящая армия.

У нее были пушки, правда без лафетов и колес, но их погрузили на телеги.

У нее были ружья, правда, у многих не хватало курков и собачек, но зато у
каждого был штык.

У нее была куча другого оружия, правда, довольно громоздкого, но все-таки
оружия.

Женщины насыпали порох в носовые платки, в чепцы, в карманы и среди этих
живых патронных сумок прогуливались артиллеристы с зажженными фитилями.

Только чудом новоявленная армия не взлетела на воздух во время этого
невиданного путешествия.

Майяр сразу оценил дух своей армии. Он понял, что не сможет удержать ее
на месте, не сможет приковать к Парижу; единственное, что в его силах, -
провести ее на Версаль и, придя туда, воспрепятствовать злу, которое она
способна совершить.

Эту трудную, героическую задачу Майяр выполнит.

Итак, Майяр подходит к девушке и снимает с ее шеи барабан.

Умирающая с голоду девушка не в силах нести его. Она отдает барабан,
соскальзывает по стене и падает головой на каменную тумбу.

Мрачная подушка.., подушка голода!..

Майяр спрашивает ее имя. Ее зовут Луизон Шамбри. Она делала деревянные
скульптуры для церкви. Но кто нынче думает о том, чтобы украшать церкви
красивой резной мебелью, красивыми статуями, красивыми барельефами?

Чтобы не умереть с голоду, она стала цветочницей в Пале-Рояле.

Но кто покупает цветы, когда не хватает денег на хлеб? Цветы, эти звезды,
сверкающие в мирном небе достатка, вянут под ветром бурь и революций.

Лишившись возможности вырезать фигурки из дуба, лишившись возможности
продавать розы, жасмин и лилии, Луизон Шамбри взяла в руки барабан и стала
бить этот ужасный набат.

Та, кто собрала всю эту печальную депутацию, отправится в Версаль на
телеге, ибо она слишком слаба и не может идти пешком. Когда войско дойдет до
Версаля, она вместе с двенадцатью другими женщинами потребует, чтобы их
допустили во дворец; она станет голодным оратором, защищающим перед королем
дело голодающих.

Это предложение Майяра было встречено рукоплесканьями.

Таким образом, Майяр разом разрушил все враждебные намерения.

Женщины толком не знали, почему идут именно в Версаль, они толком не
знали, что будут там делать.

Теперь они узнали: они идут в Версаль, чтобы депутация из двенадцати
женщин во главе с Луизон Шамбри обратились к королю с просьбой именем голода
пожалеть народ.

Собралось почти семь тысяч женщин.

Они пустились в путь, они шли вдоль набережных.

Но когда они дошли до Тюильри, раздались громкие крики.

Майяр взобрался на каменную тумбу, чтобы видеть все свое войско.

- Что вы хотите? - спросил он.

- Мы хотим пройти через Тюильри.

- Невозможно, - сказал Майяр.

- Почему невозможно? - закричали наперебой семь тысяч голосов.

- Потому что Тюильри - королевский дом и королевский сад; потому что
проходить через него без дозволения короля значит оскорбить короля, более
того, - это значит покуситься в лице короля на всеобщую свободу.

- Ну что ж, - согласились женщины, - тогда попросите позволения у