и просмотру' источников для следующего романа, а вечернее время - отдыху и
беседам с друзьями. Уже в восемь-девять вечера для него наступала ночь.
Такой размеренный образ жизни внешне ничем не напоминает бурную, кипучую
деятельность героев "Необыкновенных путешествий" с их бесконечными
приключениями на суше и на море, под водой и в воздухе. Да, Жюлю Верну не
приходилось терпеть кораблекрушений, высаживаться на необитаемые острова
или открывать новые земли! Все это делали за него герои его романов. Но
вместе с тем было бы неправильно представлять писателя каким-то
отрешившимся от мира кабинетным затворником. Насколько позволяло время, он
стремился удовлетворять свою ненасытную страсть к путешествиям. Он побывал
в Америке, изъездил вдоль и поперек почти все страны Западной Европы,
бороздил на своей яхте "Сен-Мишель" воды Ла-Манша и Па-де-Кале, Северного и
Балтийского морей, а иногда пускался в далекие плавания по Средиземному
морю - к берегам Марокко, Алжира и Туниса.
Когда разразилась франко-прусская война, Жюль Верн, движимый
патриотическими чувствами, предоставил свою яхту в распоряжение военных
властей и вступил в отряд береговой обороны. Охраняя вместе со своим
"экипажем" - двумя старыми бретонскими рыбаками - нормандское побережье и
бухту Соммы от возможного нападения германских рейдеров[245], он напряженно
следил за развивающимися событиями.
Седанская катастрофа, осада Парижа, провозглашение республики 4 сентября
1870 года, Парижская коммуна - эти исторические события были в центре
внимания всего мира. После бесславного падения Наполеона III Жюль Верн
вернулся в Париж и героические дни Коммуны провел в столице. На его глазах
парижские рабочие основали первое в мире пролетарское государство, на его
глазах солдаты генерала Галифе залили парижские мостовые кровью коммунаров.
Жюль Верн не понимал и не разделял интересов защитников Коммуны, но и далек
был от того, чтобы сочувствовать версальским палачам. Последующие его
произведения отчетливо показали, что переживания "Грозного года[246]" не
прошли для него бесследно. Многие романы Жюля Верна, написанные после
Коммуны, полны злободневных намеков и прямых откликов на политические и
общественные события того времени.
Захватнические войны и колониальные грабежи он считает главной опасностью,
угрожающей мирному процветанию народов. Его решительному осуждению
подвергаются не только человеконенавистники и тираны, использующие
достижения науки и техники в своекорыстных, преступных целях, но и ученые,
которые отдают свои изобретения и открытия врагам мира и свободы.
Вторую половину жизни Жюль Верн провел в Амьене, куда переехал осенью 1871
года. В этом тихом провинциальном городе, в трех часах езды от Парижа, он
мог без помех заниматься своим любимым делом. Дом Жюля Верна находился
вдали от центральных улиц. Над крышей возвышалась круглая каменная башня, и
в этой башне, на третьем этаже, писатель устроил себе кабинет. Трудно было
придумать более скромную обстановку: узкая железная кровать, письменный
стол, кожаное кресло, бюро с выдвижными ящиками, где всегда была под рукой
его замечательная картотека, дававшая ответы на самые разнообразные
вопросы, и и качестве украшения- бюсты Мольера и Шекспира на каминной
полке. Из окна своего кабинета Жюль Верн видел и зимой и летом, как над
Амьеном вставало солнце. Паровозные гудки, доносившиеся с вокзала,
провожали его героев в далекие путешествия.
Здесь Жюль Верн написал большую часть своих книг. Его жизнь из года в год
шла своим заведенным порядком, в непрерывных трудах, перемежавшихся редкими
поездками в Париж или экскурсиями на "Сен-Мишеле", который терпеливо
дожидался своего хозяина на рейде в Соммской бухте...
Ежедневно со всех концов света Жюль Верн получал десятки восторженных
писем. Юные читатели желали ему долгих лет жизни и подсказывали сюжеты для
следующих томов "Необыкновенных путешествий". Известные изобретатели и
ученые благодарили писателя за то, что его книги помогли им в молодые годы
не только полюбить науку, но и найти жизненное поприще.
Массивный шкаф в его библиотеке, отведенный специально для "Жюльвернианы",
был забит до отказа сотнями разноцветных томов, изданных в разных странах,
на разных языках, вплоть до арабского и японского. Но это была лишь
небольшая частица того, что было тогда уже напечатано под его именем.
Все чаще и чаще в Амьен наведывались парижские или иностранные журналисты,
и Жюль Верн, всегда неохотно и скупо говоривший о себе и своем творчестве,
вынужден был принимать визитеров и давать интервью. Время от времени в
печати появлялись записи бесед со знаменитым писателем. Некоторые из них
представляют несомненный интерес, так как содержат его достоверные мысли и
признания.
Однажды, в 1902 году, Жюля Верна посетил корреспондент "Венской
иллюстрированной газеты". По-видимому, он попал в удачный час: старый
писатель был более словоохотлив и откровенен, чем обычно. Он подробно
рассказал о своем первом романе, о своем последнем, еще не опубликованном
произведении и о тех вещах, которые еще предстояло ему написать.
- Для своего первого романа, "Пять недель на воздушном шаре",- сообщил Жюль
Верн,- я выбрал местом действия Африку только потому, что эта часть света
была тогда изучена значительно менее других. Мне пришло в голову, что самое
интересное исследование этого обширного материка может быть сделано с
воздушного шара. Многие объясняют успех моего первого романа тем, что я в
доступной форме сообщил много научных сведений, мало кому известных. Во
всяком случае, я всегда старался даже самые фантастические из моих романов
сделать возможно более правдоподобными и верными природе.
- Значит, и науке? - прервал собеседник.
- Конечно. Но я отнюдь не считаю себя специалистом-ученым. Я всегда
испытываю огромное наслаждение, когда читаю или узнаю о каком-нибудь новом
открытии. Я делаю массу выписок из книг, газет, журналов и научных отчетов.
Все эти заметки тщательно классифицируются и служат ценным материалом для
моих романов и повестей. Теперь, когда я потерял зрение, мне помогают
продолжать эту работу жена и внучки... О науке я готов говорить часами, но
буду краток, чтобы вас не утомить. Я считаю себя счастливцем, что родился в
такой век, когда на наших глазах сделано столько замечательных открытий и
еще более удивительных, быть может, изобретений. Можно не сомневаться, что
науке суждено открыть людям много удивительного и чудесного. Скажу даже
больше: я убежден, что открытия науки совершенно изменят условия жизни на
земле, и многие замечательные открытия будут сделаны на глазах нынешнего
поколения. Ведь наши знания о силах природы, взять хотя бы электричество,
находятся еще в зачаточном состоянии. В будущем, когда мы вырвем у природы
еще много ее тайн, все чудеса, которые описывают романисты и, в частности,
ваш покорный слуга, покажутся простыми и неинтересными по сравнению с еще
более редкими и удивительными явлениями, свидетелями которых можете быть и
вы... Если бы вы только знали, как я сожалею о том, что мне так рано
приходится завершить свой земной путь и проститься с жизнью на пороге
эпохи, которая сулит столько чудес!..
Жюль Верн замолчал. Журналист, взволнованный его задушевным признанием,
торопливо записывал только что произнесенные слова.
- Теперь вы, наверное, спросите меня,- снова заговорил писатель,- каков
общий замысел "Необыкновенных путешествий" и что я намерен делать дальше?
- Вы угадали, месье Верн.
- Я поставил своей задачей описать в "Необыкновенных путешествиях" весь
земной шар. Следуя из страны в страну, по заранее установленному плану, я
стараюсь не возвращаться без крайней необходимости в те места, которые уже
были описаны. Мне предстоит еще описать довольно много стран, чтобы
полностью расцветить узор. Быть может, я еще закончу мою сотую книгу[247]!
Закончу непременно, если проживу еще пять или шесть лет...
- И вы знаете, чему будет посвящена ваша сотая книга?
- Да, я часто думаю об этом. Я хочу в своей последней книге дать в виде
связного обзора полный свод моих описаний земного шара и небесных
пространств и, кроме того, напомнить о всех маршрутах, которые были
осуществлены моими героями... Но, независимо от того, успею я выполнить
этот замысел или нет, могу вам сказать, что у меня накопилось в запасе
несколько готовых книг, которые будут изданы после моей смерти...
2
Вы, наверное, видели чешский фильм "Тайна острова Бек-Кап"? В нем оживают
старинные иллюстрации к романам Жюля Верна, показан мир его техники. Игра
актеров удачно комбинируется с рисованными кадрами, напоминающими гравюры
Риу, Бенетта, Невиля, Фера и других талантливых художников, работавших в
содружестве с автором "Необыкновенных путешествий". Голос диктора
восторжен, а сама техника - по нынешним временам - наивна. Получается
остроумнейший контраст: фантастические машины, восхищавшие современников
Володихин Дмитрий
Семенова Мария
Марко Джон
Шилова Юлия
Соломатина Татьяна
Корнев Павел