Сурена.
Может быть, на Умпыре. Вот отправим пленных, займемся ими. С вашей помощью.
Вы знаете все подходы, а это уже немало. Надо освобождать зубриные места.
произнес Сурен. - Как облегчилась бы наша атака! С двух сторон!
Гузериплю. Повел их Телеусов. Мы с Шапошниковым остались на месте - вдруг
кто-то из чебурновской сотни заявится узнать, где командир! Егеря вернутся,
и мы вчетвером отправимся верхней тропой к Умпырю, чтобы подготовить атаку.
По пути узнаем, что с Никотиными. Отряд Сурена подойдет нижней дорогой к
перевалу Балканы, а оттуда и в долину.
поглядывали на дальний лес, откуда могли появиться белые.
склоне горы запестрели желтые лютики и купальницы, розово зацвел горлец,
открылись фиолетовые буквицы. Тугие головки темной чемерицы пробили землю.
Ветер принес снизу горьковатый дух черемухи. Залился, запел в лесу дрозд.
Писклявый голосок улара позвал самочку. Тепло, чисто, красота великая.
Трудно воевать весной: уж очень хочется жить. Просто жить.
сразу похвастались подарками: у обоих на поясе болтались тяжелые кольты. И
нам с Шапошниковым привезли.
Спустились в узкий каньон Киши, пробрались через густой пихтарник и,
поднявшись на перевал, разделяющий эту реку с Уруштеном, стали за укрытием
на отдых. Отсюда далеко виделись лесные распадки, черные скалы, волнами
уходящее нагорье. Правее сверкала снегами Псеашхо, такая отчетливая, что мы
пересчитали на одном отроге семнадцать оленей.
стал смотреть. Сквозь нежно-зеленую пену молодых дубовых крон вроде бы
прорывался парок. А может, и дым.
от маршрута. Часа через три он сполз с седла и позвал меня с собой.
спугнули двух веселых барсуков. Лес поредел. Захрустел под ногами щебень. Мы
стояли перед площадкой из голого камня, она выпирала из лесу и обрывалась.
Дальше белело небо. Над обрывом повис шалашик, из него торчали сапоги.
Остатки костра серым пятном темнели в стороне между скал. Мы стояли под
соснами и ждали.
в шалаше лицом к обрыву и вытянул ноги. Саша, покачиваясь, поплелся в скалы.
выглядела обустроенной: шкура медведя висела вместо двери, поверх нее тянуло
дымом, для воды протянули желобок из бересты. Словом, жилье. Телеусов
заглянул поверх шкуры: Саша укладывался спать.
отсиживаетесь, пока другие-прочие войну ведут!
выложили из седельных сум диковинные закуски - копченый бекон, белые сухари
в обертке, сахар из запасов тайника.
неприятеля, в бой не вступаем из-за неравенства сил.
Поперечного хребта, то в одном месте встанут, то в другом. Землянки строят,
на зиму вроде окапываются. Или ждут кого? Бело-зеленые, одним словом.
За зубрами гонялись.
они не решались. Уходить на Лабу тоже не могли: сотник велел ждать. Вот и
топчутся в укромном месте. Скрыты надежно. Дать им бой в этом районе не
могли бы и два батальона. Но что-то надо предпринять.
север, просматривались довольно хорошо. Бандиты мыкались из стороны в
сторону. Нет командира - и уже не сотня, а толпа, головы полны страхом.
поняли друг друга. Наш долг - сделать все возможное, чтобы избавить
заповедник от опасных гостей. Нет, не стрелять. Перед опасностью белые вновь
станут силой. Страх заставит быть храбрыми. Кто знает, что тогда будет.
вы, ребятки, будете нашим заслоном, надежной поддержкой.
закроют тропу на Умпырь. Ни в коем случае не пропустить гонцов! Хотя бы на
время переговоров. Понятно? Двое - страховать нас.
мерзавцы. Разобщить их, заставить уйти - единственная возможность, если мы
решили спасти зверя в заповеднике. Останутся бандиты зимовать - перебьют
всех и вся. И мы пошли. С белой тряпицей на винтовках. Как парламентеры.
Пошли к ночи, когда сотня собралась у костров. Обходной тропой спустились с
площадки, миновали лес, перебрались через ущелье. Тут Никотины заняли
позицию. Мы направились к кострам.
лесные люди! Сперва думали - свои, но вскоре разглядели чужих, белый флаг и
отрядили пятерых навстречу.
ущельях.
разглядывал бандитов. Какое скопище разных лиц, разной одежды! Тут и казаки,
и матросы-анархисты в тельняшках под бушлатами, какие-то в штатском,
офицеры, которым некуда деваться. Здесь и убийцы моих родителей... Эта мысль
жгла сердце.
Вместе со своим заместителем пришел с требованием, да, с требованием... - он
повысил голос, - немедленно покинуть заповедник. Идите куда угодно. Здесь
оставаться не разрешаю.
молча, ждали.
чекистами и опустошены. Вас замкнут в кольцо, как уже замкнули отряды Шкуро
и Козликина. Там, - он бросил руку в сторону Умпыря, - стоит чоновский
отряд. Туда, - он повернулся к северу, - вам хода нет. Лишь дорога за
пределы заповедника, на запад, откуда пришли. А лучше - по домам, ребята,
воспользуйтесь амнистией, вернитесь к семьям. Сутки вам на размышление.
размахивали перед лицом винтовками. Кричали все сразу. Базар, сходка. Мы
молчали. Из лесу, где остались Никотины, прозвучали отрезвляющие выстрелы.
рассказал о пленении сотника, назвал фамилии остальных, показал кольт из
тайника, чтобы не оставалось сомнений.
вами, желают одного: спокойствия в заповеднике. Не подчинитесь - никто не
уйдет отсюда живым!
раздвинутой пламенем костров, продолжался спор и пререкания. Наконец банда
приняла решение: уходить. Сказали еще:
будет.
окончательное.
десятерых. Зарубите себе на носу!
увидели, как три десятка всадников, не простившись с остальными, вскочили в
седла и повернули коней на запад.
с аппетитом позавтракал, вытер усы и сказал:
выстрелы. Винтовки нам принесли. Мы поднялись, пошли, и я весь напрягся,
ожидая выстрела в спину.