ты это понимаешь! - ты уже не сможешь жить рядом с нами как Иешуа из
Нацерета!..
так, будто он был уже где-то далеко, отнюдь не рядом, будто отвечал по инерции,
не вдумываясь в смысл ответов, а между тем попадал в точку. Главное - "Я
решу"... И вдруг - как вернулся издалека, глаза загорелись. - Сорок дней,
говоришь? Гигантский срок! Ты забыл мои прежние слова, Кифа: я смогу все! Тогда
покрепче - слышишь: покрепче! - запомни новые: я исполню все!..
равняется вере. И еще: когда-то Петр думал, что именно чужая вера, вера
множеств, как топливом, питает матрицу, заложенную в мозг Иешуа. Потом
оказалось, что матрица и без мощных проявлений веры развивается стремительно и
непредсказуемо, а Иешуа перестал фанатично требовать от каждого клятв в вере и
верности. Но, может, Петр был не так уж и не прав? Может, вера действительно -
род топлива, если она сложена из неведения и страстного, неостановимого желания
мочь все?
объяснить по определению, иначе он перестанет быть артефактом. Что у него на
входе - это известно. Петр, изъясняясь метафорично, от входа не отлучается,
дежурит денно и нощно. А что на выходе? Темень... Как по-прежнему любят
приговаривать м.асте-ра преферанса: знал бы прикуп - жил бы в Сочи. Мертвая
поговорка! Жить в Сочи - врагу не пожелаешь, экология там - страшно
представить, только-только начали чистить Черное море, весь проект рассчитан
лет эдак на тридцать. А за карты Петр никогда не садится: некорректно, он же
видит, что в прикупе.
скупо наплакал. А Иешуа, похоже, считает, что ему сорока дней - достаточно.
Может, он научился управлять матрицей? Обычным способом: не зная - как он это
делает, но отлично зная, что хочет... Тогда естественно и просто рождается
страшная, крамольная, но так и рвущаяся в голову мысль: а не прав ли циничный,
но рационально здравый Дэнис, который уже похоронил для себя главный объект
тяжкого и надоевшего Службе проекта "Мессия"?.. Дело за малым - похоронить в
действительности.
огнем!
первого дня новой недели после столь трагичного и тяжкого для матери Иешуа и
его учеников шабата. В синопсисах события начала Воскресения отражены, как
показала действительность, более-менее точно, поскольку Иешуа не противился
Петру, поступал так, как тот указывал, - когда пришел черед поступать, - был
послушен, но не похоже на себя рассеян. Петр даже вспомнил к случаю строчку из
давних стихов забытого автора двадцатого века, метко определившего собственное
душевное состояние: "...ибо глаза мои здесь, а взгляд мой там". Имя автора,
повторим, забылось, но строчка помнилась и очень подходила состоянию Иешуа:
взгляд его был уж точно не здесь, не в Иершалаиме, а где - о том Петр мог
только догадываться, но противился догадкам, как страус, спрятавший от
опасности голову в песок.
написано в Евангелии от Луки! - "камень отваленным от гроба", а сам "гроб", то
есть могильную пещеру, - пустой. Петр в столь важный момент около могилы
отсутствовал, но реакцию близких предположить было нетрудно, тем более что
никакой Ангел - вот тут уж вопреки синопсисам! - им ни у могилы, ни по дороге
не встретился и ничего про Воскресение не разъяснил. Это уж наверняка! Неоткуда
ему было взяться.
пришли к могиле, просто они отстали от матери и Марии из Магдалы, но ненамного,
так что изумление и ужас были для всех общими. Первая мысль: тело украли. Кто
украл? Ясно как день - люди Кайафы. Иоанн тщетно пытался убедить всех, что ни
людям Кайафы, ни самому первосвященнику тело.Машиаха никак пригодиться не
могло. Иоанн даже намекал на промысел Бога, на некое знамение, будто бы
явившееся ему, Иоанну, минувшей ночью, ему не верили, версия кражи грела
больше, но тут появился Петр, а следом за ним шел Иешуа. Тут-то и стало
кристально ясно, что обозначенный выше "взгляд там" как нельзя лучше подходил к
ситуации - раз, к воскресшему Иешуа - два, к остальным участникам сцены
Воскресения - три. Особенно - к участникам' Можно, конечно, описать состояние
оных, но зачем? В синопсисах все сказано, как должно быть, а как было на самом
деле, всякий легко может представить себе. Исходные просты: два дня назад
самого близкого человека похоронили, только-только пришло время соблюдать траур
по еврейским законам, а он, похороненный, - вот он. Жив, здоров, а что до
"взгляда там", так он же, подумайте сами, откуда явился? Оттуда...
Воскресения (контрапункт всей истории с проектом "Мессия") Петр получил из
Службы просимые книги. Он неглупо составил запрос, прекрасно понимая, что тот
вызовет у подозрительного Дэниса законные фрустрации. Мол, надо ли? Мол, зачем?
Мол, не в правилах Службы отягощать объекты лишними знаниями о будущем - тем
более если оным объектам в будущем места нет. Петр - пока Иешуа спал или, по
своему обычаю, притормаживал работу мозга - сочинил маляву (тоже слово из
проф-жаргона Мастеров и Номеров...) начальникам, где убедительно, опираясь на
известные в Службе особенности характера и менталитета объекта, мотивировал
необходимость.знания им того, что случится после Вознесения, логикой
партнерского принципа. Партнеры - читай: соратники, единомышленники,
подельники, то есть люди, имеющие равные права на мнение о цели партнерства и о
способах ее достижения. Так считал Петр. Он, как Мастер, волен был выбрать для
исчезновения объекта из Истории два пути. Первый - исчезновение физическое, то
есть путь, на который Петр идти сознательно не собирался, ни разу в своей
практике не вступал, о чем руководство знало. Знало, что не вступал, но не
знало, что не собирается. Но ведь не сам Петр вызвался вести проект "Мессия",
руководство его и назначило, не очень, надо признать, представляя, в какие нети
сей проект зайдет. Пока никто Петру конкретно не приказывал устранитьобъект
после так называемого Воз несения. Ясно: тянули время, решение было хоть и
абсолютно необходимым, но достаточно некорректным - по отношению к Петру в
первую очередь. Сорок дней - срок для пребывания Иешуа на этом свете определен.
Ближе к исходу срока, догадывался Петр, его выдернут в Службу и объяснят"
стараясь потактичнее, необходимость ликвидации объекта, может быть, даже что-то
про матрицу расскажут, про опасность, про непредсказуемые последствия и прочую
лабуду, И поставят перед фактом; или сам, голубчик, выполняй, или мы тебя под
финал заменим на менее чувствительного. Даже не на Мастера заменим. Тут и любой
Номер дело сделает,. Или есть малозаметная для "службистов" профессия -
Исполнитель. Чего исполнитель? Да всего...
Сорок дней - срок достаточный для того, чтобы найти этот выход. А пока - никто
не сомневается в однозначности финала: объект вознесся и исчез. О трактовке
понятия "исчез" по-.. говорим позже, если вообще поговорим. А пока - о книгах.
Они и нужны-то как раз для того, чтобы у объекта не возникло никаких ненужных
вопросов либо сомнений в течение этих сорока дней. Ну будет он знать что-то
лишнее - так ведь срок сохранения знаний копеечный в масштабе Истории.
Повторим: объект вознесся и исчез. Какая кому разница - исчез он, зная Новый
Завет и дайджест по истории религии или не зная? Никакой никому. Да пусть он
хоть всю историю мира, его географию, экономику, философию и политику
проштудирует - все равно ведь исчезнет!..
в специально отрытой пещере в подвале дома. Взгляд его уже тогда находился "не
здесь", сбивчивый и путаный рассказ Петра о будущем религии что-то включил в
проклятой матрице, что-то дополнительное, что еще дремало до срока, но этот
срок, судя по всему, настал, поэтому Иешуа сейчас был явно не в себе. Красивое
понятие "одержимость" существовало во все Времена, и, хотя в века расцвета
христианства это понятие навязчиво предполагало гнусное влияние "беса" и влекло
за собой пытки и смерть, время Петра - да и задолго до него! - превратило
термин "одержимость" в нечто светлое и высокое, а "бес" плавно сменился
"идеей", например. Петр не ведал, какой бес сейчас владел учеником, но идею тот
высказал очень внятно: "Я исполню все!" Именно поэтому Иешуа было наплевать на
неизвестное и вместительное устройство, которое возникло в доселе пустой
пещерке, но на ожидаемые книги он набросился с высокой и светлой одержимостью.
воскреснуть и продолжать учить ближних сорок дней, Иешуа книги уже одолел, как
говорится, в первом чтении, он вообще очень быстро читал, фотографически
запоминая текст. Поэтому завтракал он нехотя, разговаривать с Петром не желал,
"взгляд там" вел его своими дорожками, которые, как .казалось Петру, были
далеки от сверхважного процесса Воскресения, что Мастера не могло не
беспокоить.
делу, поздоровался с каждым, крепко обнял каждого, каждому что-то свое,
отдельное, пошептал на ухо, и эта обыденность сняла ожидаемые Петром эмоции
родных и учеников: ни тебе излишних восторгов, ни тебе обмороков, ни тебе
всяких ритуальных возгласов типа - "Слава!" или "С нами Царь Иудейский!".
махонькому удовольствию Петра, немедля оправдал ее. Потребовал:
воскрес, - это дело житейское, а вот зажившие за два дня колотые раны...
Земляной Андрей
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Якубенко Николай
Муркок Майкл
Громыко Ольга