увидеть, как закрутился небольшой вихрь и метнулся вслед за
невидимым лезвием.
воздуху через всю комнату протянулась нить красных бусинок, а
когда они достигли стены, там возникли крохотные красные
пятнышки.
Все видели, как голова осталась зажатой в ладонях, а тело
начало медленно оседать. Из обрубка шеи на плечах ударили
кипящие бурунчики крови, но из головы в руках кровь полилась
как из ведра.
удар железа по живой плоти, но тут тело Автанбора тяжело
грохнуло на пол, руки все еще сжимали отрубленную голову. Кровь
хлестала бурно, красная лужа растеклась по полу, заполнила щели
и медленными волнами потекла под стол, достигла лестницы и
освобожденно устремилась по ступенькам.
вылезали из орбит. По полу тяжело протопали широкие ступни,
оставляя кровавые следы. Цепочка протянулась в дальний угол,
где вода в широкой бадье заколыхалась, послышался плеск,
хлюпанье.
где стена соединялась с полом. Там расплывалась красная лужа,
кровь текла прямо из пустоты. Чуть позже начало проступать
скорченное тело человека. В полупрозрачной руке блестел такой
же едва видимый нож с длинным узким лезвием. Тело медленно
наливалось цветом, Короед первый воскликнул:
зеленоглазого волхва:
-- звездным картам. Не Сосику, правда, и не твоим ныне... я сам
посмотрел на звездное небо, на людей, снова на звезды...
Кое-что понял.
стискивал челюсти, пусть не увидят прыгающие губы, чувствовал,
как вздуваются желваки, лицо становится суровым, как у
действительно сильного и бесстрашного, хотя душа верещит
по-поросячьи и старается забиться под стельку стоптанных сапог.
личико:
не перехитрила и не ударила в спину? Павлин должен был убить
тебя, а не Автанбора! Звездные карты -- безошибочны!
засохла, пошла безобразной коркой. Он снова провел ладонью,
коричневые струпья посыпались на пол. Теперь там пульсировал,
медленно опадая, безобразный багровый шрам, на глазах стал
лиловым, опал, побелел, но на большее у красноголового волхва
сил то ли не хватило, то ли счел, что шрамы в самом деле
украшают не только мужчину, но и волхва.
оглядел себя, буркнул с неприязнью:
лесах, где отродясь обезьян не было? И где не знают, что такое
обезьяна?.. Мало ли что там, на далеком жарком юге, в эти дни
обезьяна на обезьяне! А у нас в тот час зима, в берлогах
появляются медвежата, весной вылезают на свет... Он -- Медведь!
Во всем медведь, а медведи -- звери честные, на хитрости да
удары в спину не больно идут. У них и своей силы хватит, чтобы
встретиться с врагом лицом к лицу. Это мог бы Горностай, но ты
его почему-то обозвала Девой... ну, какая из него дева?.. и
подговорила перехватить меня еще в горах.
услышал слова заклинаний, по телу пробежала зябкая волна, затем
словно окатили теплой водой пополам с березовым соком. Он
чувствовал, что, если сейчас на него свалится хоть перышко, он
рухнет под его тяжестью. Но когда поднял голову, со стен
исчезли красные капли, а на полу не осталось и следа от двух
убитых. Широкие плиты блестели, словно их усердно очистила
дюжина слуг.
понятно. Но почему он убил Автанбора? И Сладо-цвета, который...
как я понимаю, должен был вместе с Россохой убить тебя?
Автанбор достал воду из подземного источника и принес царевне
Миш. Из-за него погиб друг... Россоха взял на себя кровь, чтобы
ее не было на мне.
бы направо и налево... Но ты сохраняешь твердость, как подобает
настоящему мужу и воину. Объясни, разве не одни и те же звезды
зрят и на Хакаму, и на Беркута?
Олег сказал с презрением:
странах, где в десять весен уже замужем, и сердца рожденных в
северных лесах, где до двадцати лет играют в песочке! Будь
Россоха родом из Песков, его меч обрушился бы на мою голову, но
в его жилах течет кровь гиперборея! Он должен был поступить
так, как поступил. Он не хотел, чтобы по его землям двигались
чужие армии... а я -- единственный, кто хотел остановить эти
армии. Вы считали его Павлином... слово-то какое, а он по
звездным картам -- Росомаха. А это зверь, который, как никто,
охраняет свои земли. Чужакам не позволяет не то что селиться
или охотиться, а даже проходить мимо. Я сам из Леса, росомах
знаю. С ними ни один охотник по своей воле не связывается.
Взять удается мало, но своего можно лишиться сразу...
стрельнуло болью. Похоже, кровь отлила от лица сильнее, Хакама
начала всматриваться так, словно пыталась прочесть час его
смерти.
не поверю, что его звездные карты неверны!
земель, откуда Сосику. Но не для наших северных,
гиперборейских... Он передал мне карты, а я обещал, что не буду
их таить, как... некоторые из вас, а передам людям. Я выполню!
Но сам я не такой уж круглый дурак, чтобы верить... или
пользоваться. Что еще?.. Хоть вы и чародеи, но, как и простые
селяне, признаете только палку. Что ж, будете работать из-под
палки! А потом, когда придут другие, уже создастся молва среди
колдунов, волшебников и чародеев, что существует некий Совет
Восьми Тайных... сейчас уже Семи, сильных и благородных,
которые живут и работают, чтобы сделать мир счастливым. Не для
себя живут, для всех людей. Для рода людского!
толстые губы в кривой ухмылке:
народа... только без замка, власти, огорода... гм... и придут в
самом деле чистые души. И постепенно нас, неисправимых, заменят
в самом деле достойные... Которые уже не из-под палки.
Хакама поморщилась, спросила мурлыкающим голоском:
блеснули острые зубы, Хакама вздрогнула, такими клыками да если
в ее горло...
семеро? Зато голоса не разделятся поровну.
неожиданно, что колдуны вздрогнули: