медленно идущего по снегу кота-победителя, присела на корточки и начала
подкыскивать, смешно присвистывая:
- Ктсс-сс... ктсс-ссс...
Сигизмунд вошел в гараж. Включил зажигание, стал прогревать мотор. Усмехался про
себя - все представлял, как Лантхильда сюсюкает с мьюки. От слова "кот" она
отказывалась категорически. Мьюки и мьюки. Да и сам Сигизмунд все больше
склонялся к таежной мове.
На днях вспоминал одну старую песню Мурра - давно ее не вспоминал, а тут вдруг
всплыла в памяти:
Ты - дурак, и я - дурак, все мы - братья-дурни...
Жизнеутверждающая такая песенка.
Поймал себя на том, что мысленно перекладывает ее на девкино наречие. Песенка
перекладывалась без всяких усилий:
Ик им двалс, йах зу ис двалс; изьос брозарс-двальос...
Вот так запросто...
Где-то совсем рядом съехал с крыши снег. У-ухх! Мотор неожиданно заглох.
Сигизмунд подождал немного и снова повернул ключ. Завелся. Черт, надо тачку
менять. Сколько можно!..
Да, поменяешь тут тачку. Затеял дорогостоящую развлекуху на несколько лет:
ребенка. Тут вкладывать деньги да вкладывать. Бездонная дыра...
Ладно, пробьемся.
Он выехал из гаража и вышел из машины, чтобы закрыть дверь.
- Лантхильд!
Девка не отзывалась. С кошкой играет. Он закрыл двери, обернулся.
- Лантхильд!
Молчание.
- Лантхильд!!
И - снежным обвалом - все внутри оборвалось.
- Лантхи-ильд!!!
Господи, что ее - снегом?.. Да нет, каким снегом, нет там никакого...
Он бросился к тому месту, где оставлял ее. К "последнему рубежу".
И остановился, будто споткнулся.
Лантхильды не было.
* * *
Лантхильды не было. А что же было?
Стена, водосточная труба. Почти правильный круг сдутого снега на том месте, где
стояла Лантхильда. Как будто гигантский пылесос с неба дунул и размел снег,
обнажив асфальт на пространстве метра в три диаметром.
К этому месту вели три стежки следов: Лантхильды, Сигизмунда и кота. Вот они с
Сигизмундом подошли к этому месту. Вот следы Сигизмунда отходят к гаражу. Вот
следы Сигизмунда, возвращающегося от гаража...
Сигизмунду стало страшно. Он вспомнил, как боялась Лантхильда подходить к
гаражу, как его самого разбирали дурацкие страхи, когда он оставил ее здесь
дожидаться, а сам пошел выводить машину...
Превозмогая себя, протянул руку, коснулся асфальта. Асфальт был тепловатый. И
сухой. Неожиданно долетел слабый запах лета. Сигизмунд не сразу понял, что это,
- слишком уж невозможным был этот запах в зимнюю морозную ночь. Пахло сеном,
разопревшей травой, сырой землей и еще чем-то.
Сигизмунд не верил в НЛО. Он не верил в то, что инопланетяне воруют земных
женщин, оплодотворяют их и таким образом готовят экспансию на Землю. Он не читал
"Очень Страшную Газету" и бестрепетно заворачивал селедку в объявления
"Приворожу любимых навсегда и залатаю Ваше биополе". Словом, мистический бум не
затронул С.Б.Моржа. Почти.
С другой стороны, боец Федор с его истовым православием не представлялся
Сигизмунду слабоумным. Боец Федор - человек здравомыслящий. Да и православие -
институт почтенный, тысячелетний...
Ах Господи, ну что за рассуждения. Ему просто очень страшно. Так страшно, что
колени подгибаются. А что, если это правда... А что, если Лантхильда
действительно... И кот... Правда, странно, что бес - если это был бес - принял
обличье кота серого, банального, помойно-бачечной породы...
НО ЧТО, ЕСЛИ ЭТО ПРАВДА?
Сигизмунд медленно попятился от круга. "Ведьмин круг". С поганками по краям. Да
нет, поганок пока что не наблюдается...
Не решаясь повернуться к жуткому следу спиной, он добрался до крыльца. Поднялся
по ступенькам. Ему чудилось, что из центра круга кто-то смотрит ему в спину
горящими глазами.
Обернулся. Никого.
Поспешно захлопнул за спиной дверь. Перевел дыхание. На лестнице тоже никого не
было.
Взлетел по ступенькам. Бросился - прямо в ботинках - в гостиную. К иконе.
Кто-то говорил ему - сейчас уже не вспомнить, кто, мать или боец Федор - что
бесы при надлежащей тренировке могут выдержать все, даже распятие, и только от
одного бегут поголовно: от образа Божьей Матери.
Вот и хорошо. Вот и проверим.
Схватил икону так торопливо, что своротил на пол блюдце с манной кашей - свежее
лантхильдино подношение. Влез в кашу ботинком.
Выскочил из квартиры, оставляя грязные следы по всему коридору. Кобель увязался
за Сигизмундом.
Никаких видимых изменений во дворе пока не произошло.
Сигизмунд побежал через двор, прижимая к животу тяжелую икону в окладе. Мыслей в
голове почти не было.
Круг был на месте. Кобель постоял возле круга, принюхиваясь, задирая нос и чуть
раздувая ноздри. Потом прянул ушами и, взлаивая, помчался через весь двор. Кота
засек, не иначе.
Сигизмунд нерешительно вошел в круг. Ступил на сухой асфальт, присел на
корточки. Ворочаясь на корточках, поводил вокруг себя иконой.
Ничего. Он почти ожидал услышать визг невидимых существ, ощутить, как
раскаляется под пальцами оклад, - весь арсенал дешевого страшка.
Но икона оставалась холодной, тишина безмолвной. На противоположном конце двора
хлопнула дверь подъезда.
Сигизмунд встал, опустил икону, держа ее в руке, как книгу.
- Лантхильд! - крикнул он.
Быстрые, легкие шаги по снегу. Почти бег.
Он ощутил невероятное облегчение. Почти невыносимую радость.
- Лантхильда! - крикнул он во все горло.
В круг вбежала пегая колли и замахала хвостом. Единственная собака из всех
известных Сигизмунду, у которой были голубые глаза. Сигизмунд машинально
погладил ее.
Следом за собакой стремительным шагом шла через двор ее хозяйка, молодая женщина
в длинной дубленке. Она поздоровалась с Сигизмундом и прошла мимо. Шаги стихли.
Все.
Сигизмунд мутно посмотрел на свою машину. Надо бы в гараж ее загнать. Только
сейчас сообразил, что не заглушил мотор.
* * *
В доме никого не было. Лишь в гостиной бессмысленно горел свет. В углу, там, где
стояла икона, темнело пятно. На полу белело растоптанное блюдце.
Сигизмунд бросил икону на пианино, под дедовской фотографией. Не раздеваясь,
прошел к телефону. Взял справочник, начал листать. Тонкие страницы рвались под
пальцами.
Нашел.
Занято.
Как маньяк, снова и снова набирал номер. Наконец дозвонился.
- Это справка о несчастных случаях?
Сколько времени ее нет? Сколько он топтался во дворе - полчаса, час? Где она
может быть? Он сам не верил в то, что городские службы могут что-то о ней знать.
- Вы не могли бы перезвонить через два часа? Данные о сегодняшних происшествиях
еще не поступили. Спасибо.
Сигизмунд положил трубку. Тупо поглядел на свои ноги в мокрых ботинках. По полу
расплывалось нечистое пятно от растаявшего снега. Кобель подъедал в гостиной
кашу. Осколками блюдца звякал - гонял.
Сигизмунд медленно разделся. Тело стало ватным, истомным. Ждать. Два часа.
Минут через сорок опустошенного сидения в кресле он вдруг вскинулся. Что он тут
сидит? Надо искать... Накинул куртку, выскочил из дома. Пробежал по каналу,
заглянул в несколько соседних дворов. Снова выскочил к каналу. Замирая от ужаса,
перегнулся через решетку, поглядел на лед. Сзади затормозила машина.
Менты.
- Документики попрошу.
Изысканно-вежлив, в перчатках.
- Собаку не видели? - мгновенно собрался Сигизмунд. - Черную.
- Где проживаете?
Сигизмунд махнул на свою подворотню. Назвал адрес. Добавил фамилию сержанта
Куника. Впрочем, Куника они не знали.
- А где поводок у вас? - не отставал мент.
- За сучкой погнался. Вырвал из руки... Ребята, телефон запишите, если увидите -
звякните...
Сигизмунд упорно не замечал их официального тона. Держался политики "мы с вами
порядочные люди, жители СПб". Действовал инстинктивно.
Менты, наконец, поддались. Уехали.
Сигизмунд посмотрел им вслед. Почему не спросил - не встречалась ли им
девка-краса, длинная коса? Может быть, она в беде. Может быть, они ее видели.
Может, она в их тачке сидит.
Чушь. Он опять увидел пустой круг на асфальте и следы, ведущие В КРУГ. И только
один след ИЗ КРУГА - его собственный.
Сколько времени? Не пора звонить в справку? Глянул на часы. Рано.
Поплелся домой. "Ведьмин круг" уже припорошило снегом. По свежему снежку,
нахальным диаметром, пересекала круг цепочка собачьих следов. Колли возвращалась
домой. Хозяйка почему-то круг обошла.
* * *
Дома было невыносимо пусто. И все вокруг - будто вещи взбунтовались и решили
добить Сигизмунда - кричало ему о Лантхильде. Тут она прибирала, передвигала
Русанов Владислав
Березин Федор
Флинт Эрик
Пехов Алексей
Белогорский Евгений
Орловский Гай Юлий