приложил к глазам очки и посмотрел на мертвое тело.
застрелил крестьянина, одного из тех бедняг, которые топтали кашу из листьев
коки и серной кислоты в ванне. Разве можно этим гордиться?
операции, покинул его, словно воздух из проколотого воздушного шарика.
Какой-то бедняк у него даже не было ботинок. Торговцы наркотиками наняли его
перенести груз наверх по склону, заплатили гроши за то, что он проделал
тяжелую, отвратительную работу по предварительной очистке кокаина-сырца.
на корточки, как началась стрельба. Ему хотелось одного - убежать, но
наполовину спущенные штаны лишили его этой возможности. Ему было примерно
столько же лет, сколько и Дингу, он был меньше ростом и худощавее, хотя с
более полным лицом - особенность местного питания, в котором много крахмала.
наступления смерти. Он был безоружен. Всего лишь грубая рабочая лошадка.
Умер он потому, что оказался не там, где следовало, и не в тот момент.
Динг чувствовал, как кровь из ран течет по его спине, оставляя следы на
рубашке цвета хаки. А может быть, не только на рубашке..
добавил свой груз к концу ряда. На поляне лежало много мешков с листьями
коки, несколько банок с кислотой и четырнадцать трупов.
дыша.
принадлежности, но ничего ценного с военной точки зрения. Кое-кто из солдат
взглянул на сумку с бутылками пива, но ни один не пошутил:
кого-то из убитых и были радиокоды, они навсегда остались в голове того, кто
был здесь старшим. Определить, кто из них босс, было невозможно - мертвые,
они все выглядели одинаково. Одежда убитых была похожей, если не считать
ремней и сумок для патронов у охранников. Зрелище, в общем-то, было
печальное. Люди, живые всего полчаса назад, лежали распростертыми на траве.
Это было единственным результатом операции.
пострадал, хотя автоматная очередь прошла совсем рядом с сержантом Гуэррой.
перехода. Впереди опять шел Чавез.
появилось время для размышлений. Он быстро понял, что задуматься над этим
следовало намного раньше.
высоких плато Колумбии, а не в уничтожении группы, производящей кокаин.
воздействие на сокращение поставок контрабандного кокаина в Соединенные
Штаты.
собранные ими сведения каким-то образом использовались. Подобная операция
была не только простой, но и несомненно приносила пользу. А вот чем они
занимались сейчас? Его отделение только что осуществило идеальный налет на
временную базу, где готовили наркотическое сырье. Солдаты действовали, как
превосходно отлаженный механизм, не совершили ни единой ошибки - этому,
впрочем, способствовала слабая подготовка противника.
будет гораздо лучше. Картель усилит ее еще до того, как поймет, что
происходит.
охраны нуждается в улучшении.
будет переработано несколько сотен фунтов листьев коки.
если бы он получил эти указания, уничтожить листья можно только огнем, а
капитан был не настолько глуп, чтобы ночью разводить костер на горном
склоне, какие бы приказы он ни получил. Выходит, нападение было совершенно
бесполезным.
сотнях - временных баз. За эту ночь его отделение не нанесло наркобизнесу
даже комариного укуса - картель попросту не заметит понесенного ущерба.
Рамирес. Этот вопрос ему следовало задать еще в Панаме, но капитан, подобно
трем другим офицерам, был охвачен яростью из-за убийства директора ФБР и
остальных американцев. К тому же он был только капитаном и потому скорее
исполнял приказы, чем отдавал их. Профессиональный офицер, он привык
получать приказы от командиров батальона или бригады, старших офицеров,
которые отдавали себе в них отчет - большей частью. На этот раз, однако, он
получил приказ из какого-то другого места - от кого? Теперь Рамирес уже не
был уверен в правильности приказа, сомневался в том, что тот, кто отдал его,
понимал последствия.
направлены на исполнение определенной задачи. Теперь задача выполнена, и
перед ним открылась пустота. Об этом следовало подумать раньше. Теперь
Рамирес понял это, однако понял слишком поздно.
Действительно, лучшего исполнения обязанностей не мог бы пожелать от них
никакой командир.
объяснили целей операции, потому что он был отнюдь не первым молодым
капитаном, спохватившимся слишком поздно, потому что в вооруженных силах США
для молодых капитанов стало почти традицией задавать себе вопрос: почему их
заставляют что-то делать? Но почти всегда они задают себе этот вопрос
слишком поздно.
- как подсказывали ему подготовка и опыт, - что в проведении операции есть
здравый смысл. И хотя у него были все основания сомневаться в этом - капитан
был отнюдь не глуп, - он заставил себя верить в мудрость общего замысла.
приказов, и армия перестанет существовать.
липкое пятно и задавал себе другие вопросы. Ему никогда не приходило в
голову, что придется нести кровоточащий труп врага вверх по горному склону.
Он не предполагал, что это станет ему напоминанием о том, что он совершил,
заставит испытывать угрызения совести. Он убил крестьянина. Не вооруженного
охранника, даже не врага, а какого-то бедняка, согласившегося выполнить
работу, чтобы, наверно, накормить семью, - если такая у него была. Но разве
у Чавеза был выбор? Неужели он должен был дать ему убежать?
отдающий приказы. Капитан Рамирес знал, что делает. В этом и заключалась его
работа: знать, что происходит, и отдавать приказы. Поэтому Чавез, поднимаясь
по крутому склону к месту отдыха на вершине горы, почувствовал себя немного
лучше, хотя окровавленная рубашка липла к спине, как угрызение совести.
закончив непродолжительные учения с отделениями прямо на территории
Форт-Орда. Он едва успел опуститься в дешевое вращающееся кресло, как
зазвонил телефон. Учения прошли не слишком успешно. Озканьян осваивался с
обязанностями командира отделения очень медленно. Уже второй раз он допустил
ошибки и поставил командира взвода в неловкое положение, чем разозлил
взводного сержанта Митчелла, который предсказывал молодому лейтенанту
блестящую карьеру. И Джексон, и Митчелл понимали, что нельзя воспитать
хорошего командира отделения меньше чем за четыре года, да и то лишь в том
случае, если у него редкие способности, такие, как у Чавеза. Но сейчас
Озканьян исполнял обязанности командира отделения, и потому Митчелл решил
объяснить ему кое-что. Делал это взводный сержант энергично и с энтузиазмом,
время от времени упоминая предков Озканьяна.
операциями.
имени Чавез. Это верно? Джексон поднял голову и увидел вошедшего Митчелла с
каской, обтянутой маскировочной тканью, в потной руке и довольной улыбкой на
губах. На этот раз Озканьян все понял.
занимается кое-чем, о чем вам знать не положено, и отныне вы больше не
будете никому звонить, повторяю - никому, вмешиваясь в дела, которые вас,
черт побери, совсем не касаются. Вам это понятно, лейтенант?
Афанасьев Роман
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Белогорский Евгений
Чернецов Андрей