видел, как теперь прекратить прививание фага каждому, кто приходил и
просил о прививке, но и впрыскивание и приготовление фага он переложил на
других, а сам вернулся к строжайшему наблюдению за своим сент-свитинским
опытом... который был теперь сильно испорчен, потому что непривитая часть
населения ходила на прививку в Блекуотер.
большей части трезв.
пятилетнего карапуза до хромой бабки - вышли избивать крыс и земляных
белок. Из-за фага ли, из-за борьбы ли с крысами, или волей провидения
эпидемия затихла, и через шесть месяцев после приезда Мартина, когда палил
зноем вест-индский май и надвигалась полоса штормов, чума почти исчезла, и
карантин был снят.
среди буйной весны остров радовался, как больной, когда его впервые
отпустила боль, радуется просто тому, что жив и ничто его не тревожит; что
можно на открытых рынках шумно, с руганью торговаться; что любовники могут
бродить по улицам, ничего вокруг не замечая; что лодыри могут рассказывать
истории, попивая неторопливо свизл в "Ледяном Доме"; что старики могут
сидеть, поджавши ноги, и чесать языки под сенью манговых деревьев; что
добрые христиане могут собираться и петь гимны господу, - все это не было
больше обыденным и глупым, но стало райским блаженством.
индусы, и китайцы, и караибы толпились на пристани, крича, размахивая
шарфами, стараясь не разрыдаться при слабом писке того, что осталось от
блекуотерского премированного духового оркестра; и когда пароход -
"Сент-Айа", Мак-Герковской пароходной компании - отвалил и капитан, стоя
очень прямо на своем мостике, лихо отдал честь, хотя сквозь навернувшиеся
слезы он не видел гавани, - все почувствовали, что они уже не сидящие под
замком прокаженные, но жители вольного мира.
пристани.
на него без смущенья и радостно сказала:
сумасшедшими. Не думаю, чтоб я вам помогла, но я старалась помочь. Видите
ли, меня никогда не учили понимать действительную жизнь. Вы меня научили.
Прощайте.
когда пароход пропал за серебряной чертой горизонта. Но пришла ночь, и он
бежал, охваченный ужасом, в Пенритскую Хижину и припал щекой к сырой земле
над той Леорой, с которой ему никогда не приходилось приспосабливаться и
объясняться, у которой никогда не нужно было спрашивать: "Вы разрешите мне
вас навестить?"
ответила ему, не утешила.
прибавить наблюдения Стокса и Твифорда к своим собственным первым точным
цифрам.
сделался важной особой. "Блекуотер-Гардиан" в первом после снятии
карантина выпуске назвал его "спасителем наших жизней". Он стал народным
героем. Если Сонделиус помог им очиститься от погани, разве не был
Сонделиус адъютантом при нем? А если была тут десница божья, как
утверждает многодумный негр, сменивший Айру Хинкли в часовнях Братства
Просвещения, то разве не был послан к ним чужеземец самим господом?
во время эпидемии, указывал, что известно немало случаев, когда чума
прекращалась и без фага, но его никто не слушал.
Мак-Герковского института за подписью Риплтона Холаберда.
институтом, приостановил свою собственную научную работу и ныне сидит дома
- удалился на покой. Сам Холаберд был назначен исполняющим должность
директора и в качестве такового заливался:
письма пропускались карантинными властями), куда шире, чем ваш собственный
скромный отчет, оповещают нас о вашем поистине сенсационном успехе. Вы
сделали то, что немногим из наших современников под силу совершить: путем
широкой экспериментальной проверки установили действенность противочумного
бактериофага и спасли большую часть несчастного населения. Совет
Попечителей и я - мы должным образом ценим те лавры, которые вы прибавили
и прибавите еще, когда отчет ваш будет напечатан, к славе Мак-Герковского
института, и теперь, поскольку ваш номинальный патрон, доктор Готлиб,
по-видимому, несколько месяцев не сможет сотрудничать у нас, мы полагаем
организовать новый самостоятельный отдел с вами во главе.
вздохнул Мартин. Потом подумал: "Новый отдел! Я и тут слишком много
командовал. Надоела мне власть. Я хочу вернуться в свою лабораторию и
опять все начать сначала".
год... Леора так радовалась бы, задавая небольшие экстравагантные обеды.
Мартина больно поразило известие о его нездоровье, настолько серьезном,
что он на несколько месяцев был вынужден оставить научную работу.
отступившись от своего опыта, разыгрывая спасителя, он изменил Готлибу и
всему, что Готлиб в своем лице представляет. Вернувшись в Нью-Йорк, он
должен будет прийти к старику и сознаться - под взглядом его глубоких
строгих глаз, - что не получил полного доказательства действенности фага.
год...
председательством сэра Роберта Фэрлемба. В то время как сэр Роберт
выпаливал щедрые комплименты, и Келлет пробовал что-то объяснить, и все,
стоя, пили за здоровье своего спасителя сразу после тоста за короля,
Мартин сидел одинокий, думая о том, что завтра он оставит этих доверчивых
людей, чтобы держать ответ перед Готлибом, перед Терри Уикетом.
в далеких лабораториях - что скажут они о человеке, который имел такую
возможность и не использовал ее. Чем настойчивей величали его подателем
жизни, тем горше сознавал он свой позор и свою измену: и когда он взглянул
на Стокса, в его глазах он прочел жалость, которая была хуже осуждения.
на "Сент-Бариане". Корабль населяли призраки дремлющей Леоры, Сонделиуса,
кричащего на капитанском мостике.
Гвильям, обидевшая Сонделиуса.
Тринидаде и в Каракасе; или по меньшей мере собиралась их писать. Она
видела, как Мартин садился на корабль в Блекуотере, и обратила внимание на
провожавших его друзей: двое англичан - толстый и тощий - и один
шотландец, форменный сухарь.
им на правах старого знакомства.
вам, что глупо было высаживаться. Вам, несомненно, удалось заработать
кое-какие деньги практикой? Но все это было, конечно, крайне неприятно.
Очаровательный остров! Скажите, как поживает мистер Грубиян?
считала его неплохим человеком. Я уверена, что в сущности он был довольно
культурен, только слишком много поднимал суматохи. А жена ваша с вами?
приличных манер можно требовать от каждого!"
Шилова Юлия
Зыков Виталий
Лукин Евгений
Гуль Роман Борисович
Прозоров Александр
Шилова Юлия