предпочли бы держать его заложником в надежде на выкуп, если б узнали, кто
он. Мы никак не можем на это согласиться. К тому же боги сердятся.
Оглянитесь вокруг. - Хайдхин махнул копьем в сторону мокрого стонущего
леса.
превосходили их числом. Кроме того, каждый знал, с тех пор как покинул
далекую родину, насколько могущественна прорицательница.
с Вел-Эдх. Но верим твоему слову, верим, что вы исполняете ее желание, -
произнес Саферт.
самое. Ему потребовалась помощь, но только потому, что он был слаб и
шатался от голода. Когда ему связали руки за спиной, а Хайдхин размотал
веревку с петлей на конце, глаза римлянина расширились, и он резко
вздохнул. Затем справился с собой и пробормотал что-то, что могло быть
обращением к его собственным богам.
он медленно и со значением. - Знайте, что эта жертва, какая ни есть, дар
вам от Нерхи. Знайте, она никогда не была ни вашим врагом, ни хулителем
вашей чести. В то время как люди стали отдавать вам меньше, чем раньше,
она всегда разделяла и разделяет полученное ею со всеми богами. Встаньте
снова на ее сторону, могучие боги, и ниспошлите нам победу!
Кончиком копья он начертил над бровью римлянина знак молота, а на груди,
разорвав тунику, свастику. Брызнула ярко-алая в промозглом воздухе кровь.
Луперк хранил молчание. Его подвели к ясеню, выбранному Хайдхином,
перекинули веревку через сук, надели петлю на шею.
колотили мечами о щиты и выли. Луперк месил ногами воздух, пока Хайдхин не
вонзил копье снизу вверх, через живот в сердце.
Саферту и Гнафу:
господину Берманду.
боги, как встарь, получили причитающуюся им долю. Теперь они должны от
всего сердца сражаться на нашей стороне.
уселся ему на плечо, клюнул, проглотил. Подлетел еще один, потом еще и
еще. Ветер раскачивал повешенного и далеко разносил их хриплые крики.
себя. Не то чтобы она была слабонервной, но ее цивилизация давно отвыкла
от подобных жестоких зрелищ. К счастью, Флорис не знала ни одну из жертв
лично; ее не преследовало чувство вины оставшегося в живых.
Эверард. - И конечно же, нам надо проанализировать события, учитывая то,
что мы видели воочию, и выработать для себя программу.
возвращение к Старому Лагерю, к его запахам и звукам. Эверард бродил по
улицам Амстердама, часами наслаждаясь благопристойностью Нидерландов
двадцатого века. Или сидел в штаб-квартире Патруля, перечитывая досье по
истории, антропологии, политике и политической географии и записывая в
память наиболее важную информацию.
он, конечно, не обрел энциклопедических знаний. Это было просто
невозможно. Ранняя история Германии привлекала не многих исследователей;
да и те были раскиданы по разным векам и странам. Слишком много
происходило интересного и, казалось, более важного в других эпохах.
Эверарду катастрофически не хватало достоверной информации. Никто, кроме
него и Флорис, не изучал личность Цивилиса. Считалось, что это восстание
не стоило хлопот, связанных с проведением полевых исследований: ведь оно
ничего не изменило, если не считать, что Рим стал лучше относиться к
нескольким малоизвестным племенам.
разночтения в текстах имеют вполне невинное объяснение, которое прозевали
исследователи Патруля, и мы сражаемся с тенями. В самом деле, у нас ведь
нет доказательств, что кто-то жонглирует событиями. Но, каким бы ни был
ответ, мы обязаны докопаться до истины".
в их первую встречу.
чуть-чуть. А завтра обсудим наши планы. Договорились?
"Амброзия" специализировалась на карибско-суринамской кухне. Ресторан,
тихий и уютный, находился на Штадтхоудерскад, прямо на канале, рядом с
тихой Музеумплайн. После симпатичной официантки к ним вышел чернокожий
повар, чтобы обсудить - на беглом английском, - как приготовить для них
заказанные блюда. Вино тоже оказалось превосходное. Они чувствовали себя
словно на уютном островке света и тепла в бесконечном море мрака, и то,
что все это могло исчезнуть навсегда, придавало ощущениям особую остроту.
Вечер такой чудесный.
напоминание о солнечном свете.
весной. Машин почти не было, их шум лишь слышался где-то в отдалении. Мимо
по каналу двигались лодки, и весла рассыпали в воздухе жемчуг брызг.
вечер и мог ободрить меня.
трубку. - Однако, я уверен, ты в любом случае довольно быстро пришла бы в
норму.
домов.
согласилась она.
исчезло, хотя голос ее оставался спокойным.
мертвых и умирающих после сражений, и смертельные болезни, и... Судьба
часто бывает жестока к людям.
времена их едва ли было меньше. Главное отличие в том, что теперь люди
воображают, будто все могло быть устроено гораздо лучше.
временем... - вздохнула Флорис.
изощренную жестокость ты бы нашла только в Риме.
рыцарстве варваров. Свои я растеряла быстро. Все они жестоки. Просто
зверства их были менее масштабны.
кто-то должен заниматься и этим периодом, но с твоими способностями можно
было выбрать любое другое историческое сообщество.
потратил несколько часов, расписывая, как мне понравится Голландия времен
Брабанта. Пел он сладко. Но я уперлась.
кажется, что... - Если ты не против, я могу рассказать.
но шла более мягко и пружинисто. Свободной рукой он держал свою трубку.
личном деле - выяснил только самое необходимое, - но мне любопытно.
Впрочем, в личном деле все равно не найти истинных мотивов.
в бесконечность. Тонкая морщинка пролегла между бровями. Голос зазвучал,
почти как во сне. - Я их единственный ребенок, родилась в 1950 году - "и
теперь намного старше, чем тебе исполнилось бы сейчас..." - Мой отец вырос
в так называемой Голландской Ост-Индии. Ты помнишь, мы, голландцы,
основали Джакарту и назвали ее Батавия? Он был молод, когда сначала
нацисты вторглись в Голландию, потом японцы овладели Южной Азией. Он
Куликов Роман
Панов Вадим
Афанасьев Роман
Андреев Николай
Посняков Андрей
Соломатина Татьяна